Любить тебя страшно

Глава 13.

  Марк.

Появление Алины в клубе стало полнейшей неожиданностью. Я просто глазам своим не мог поверить, увидев девушку. Вроде всё та же, но совершенно другая. Изменения похоже затронули не только её внешность, где теперь отражалась и её невинность, и манящая сексуальность. Так же изменилось и её поведение. Теперь малышка не прятала глаза и спокойно отвечала на провокационные вопросы-шуточки моих приятелей идиотов. Не краснела и не зажималась. А её подружка, которая пришла с Севой, та самая, которая когда-то открыла мне дверь оказалась права, мир и вправду тесен.

Её присутствие я ощущал буквально кожей. Меня раздражало, что за всё время, что Алина провела за столом, она лишь раз в начале лениво мазнула по мне взглядом. И, возможно, я бы смог выдержать этот безумный вечер не выдавая эмоций, но, когда девушка начала творить на танцполе чёрти что, моё терпение лопнуло. Наблюдая за этим блядством, я мечтал поотрывать похотливым ублюдкам, которые лапали девушку, их руки и члены. Самой же Алине я испытывал жгучее желание всыпать отборных пиздюлей. Какого хрена она творит?

Сколько бы я не убеждал себя, что мне всё должно быть параллельно, наблюдать за «танцами» малышки спокойно не мог. Когда моё терпение достигло крайней точки кипения, я спустился в зал, чтобы наконец разобраться с происходящим. Пусть она и изменилась, стала определённо смелее, но происходящее сейчас не лезло ни в какие ворота. Вытащив её с танцпола, затащил в ближайшую подсобку и произнёс:

— А теперь поговорим. Что за представление ты устроила? Почему ведёшь себя как элитная шлюха, позволяя лапать себя всем этим ублюдкам?

— Ты же сам сказал, что воспитал меня шлюхой, — цинично усмехнувшись ответила Алина, заставляя меня невольно вытаращить глаза, — просто пытаюсь соответствовать званию.

Моя злость начала набирать обороты, рискуя достигнуть критической точки. Да что с ней творится? Неужели наша связь оказалась столь губительной для неё, превратив невинного ангела в циничную стерву?

— Прекращай всё это, — прорычал ей в лицо, прижимая к стене, — образ стервы тебе не идёт.

Девушка посмотрела мне в глаза с выражением необъяснимого превосходства. Она словно знала что-то мне недоступное. И тут я понял, что буквально тону, вязну в шоколаде её глаз. Даже слабое освещение подсобки не спасало. Своим взглядом она словно покоряла меня, подчиняла своей воле. Тело прострелило разрядом возбуждения, которого я не ощущал уже несколько месяцев. Я сцепил зубы, чтобы удержать стон от болезненной и ненужной сейчас эрекции. А потом она меня поцеловала. И всё. Разум свалил в неизвестном направлении, превращая меня из человека разумного в животное. Не осталось ни мыслей, ни сомнений, один лишь голый, оглушающий своей силой инстинкт к спариванию. На чистом автомате натянул резинку и, не теряя ни секунды, отодвинув в сторону полоску трусиков, невольно радуясь тому, что она сменила стиль нижнего белья, вонзился в горячую плоть. Да! Да! Да! Это именно то, чего мне так долго не хватало! Именно то тело, запах, вкус. Алина молчала, кусая губы, подавалась мне на встречу, и лишь в момент наивысшего наслаждения с её губ сорвался глухой стон. Почувствовав как стенки её лона сокращаются вокруг моего члена, я совершенно обезумел, начав двигаясь всё быстрее и быстрее. Наслаждение было просто мучительным, напряжение становилось совершенно невыносимым. Я чувствовал как сводит яйца в преддверии разрядки, как ещё немного и меня просто разорвёт от собственных ощущений. И наконец это случилось. Оргазм был столь мощным, меня просто вывернуло наизнанку, грёбанный апокалипсис тела и души. Ничего подобного я никогда ещё не ощущал. Не знаю, что тому причиной: длительное сексуальное неудовлетворение или просто именно «та» партнёрша, но именно сейчас я понял, что значит слово «нирвана». Весь мой обширный сексуальный опыт померк на фоне произошедшего, словно я впервые познал женщину и именно сейчас лишился девственности.

Когда снова стал осознавать себя в мире и пространстве, обнаружил, что сижу на полу со спущенными штанами и презервативом на начавшем опадать члене. Алина тем временем уже полностью привела себя в порядок и перед тем как уйти, обернулась.

— Спасибо, Преображенский, — бросила она насмешливо. Меня буквально пригвоздил к месту её взгляд: холодный, с нотками презрения. Ни единой искры былого света и тепла, — мне нужно было сбросить напряжение. На повторение не надейся, в следующий раз я найду себе кого-нибудь получше, повыносливее. Похоже, частые и беспорядочные половые связи дают о себе знать, стареешь.

Алина выпорхнула из подсобки, оставляя меня ошарашено таращиться на закрытую дверь. Когда наконец я решился начать действовать, обнаружил, что у меня трясутся руки. Ноги были совершенно ватные, да и всё тело словно не моё. Слишком ошеломительным было пережитое. И слишком унизительным был финал.

Из глубин души начала подниматься ярость. Да что она себе возомнила?! Мелкая дрянь! Она всем своим видом дала понять, кто на этот раз кого поимел. И больше всего злило, что она права. Ощущение использованности было премерзким. Я пытался себя убедить, что надо относится к этому проще, просто секс. И мне, и ей хорошо. Но блядь! Не получалось. Она трахнула меня, посмеялась, унизила меня и свалила. И вроде бы, малышка лишь отплатила мне той же монетой, вернула мне моё же, но моё эго просто отказывалось мириться с подобным. Это я ухожу от девиц. Я! Я решаю, когда, где, как и сколько, что будет происходить. Сегодняшнее происшествие не укладывалось в мою картину мира, и это выбивало из колеи.

И ещё я испытывал необъяснимый ужас. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы нежная и чистая малышка-Алина превратилась в очередную клубную шалаву. Только не она, нежный невинный ангел. Именно такой я её помнил до сегодняшнего дня. Нынешнюю Алину я не знал, и это пугало.

— Всё в порядке? — поинтересовался Лёха, когда я вернулся, видимо заметив что-то в выражении моего лица.

«Нет! Ни хуя, ничего не в порядке!» — хотелось заорать мне, я лишь буркнул:

— Да.

Дрожащими руками налил сразу полстакана водки и залпом выпил. Выдохнул перевёл взгляд в полный народу зал и оцепенел. Словно какой грёбанный радар у меня в голове был настроен на Алину, но её я заприметил сразу. Она снова выгибалась в объятиях какого-то мудака. Пять минут назад мы трахались, и я уверен, что её промежность до сих пор влажная после нашего контакта, как она уже трётся об очередного ублюдка. Сука! Может и его скоро потащит в укромный уголок с целью перепихнуться?

Мысль об Алине с другими парнями наполняла меня яростью и странной горечью до самых краёв. Я просто зверел от неё, глаза застилало алой пеленой. Из глубин души поднималось желание убивать. Интересно, сколько членов уже в ней побывало? А хотя, похуй! Плевать. Я послал её и не моё дело, с кем она трахается. Но всё же наблюдать за всем этим дальше у меня не было сил, поэтому я скомкано попрощавшись с парнями, свалил из клуба.

***

Я молотил грушу, выплёскивая на ни в чём неповинном снаряде всю свою ярость, которая не желала отпускать меня со вчерашнего дня. Костяшки пальцев начинали болеть, пот застилал глаза, но я не хотел останавливаться.

— Воу, полегче, — раздался сбоку голос Лёхи. — Вижу ты не в духе. Уж не из-за одной ли маленькой мышки?

— Отъебись, — бросил я зло. Не хватало мне ещё стёба от друга.

— Успокойся, брат, — произнёс друг. — Ты, конечно, можешь сколько угодно измываться над спортивным инвентарём, но, поверь, легче от этого не станет. Тебе просто нужно сесть и спокойно разобраться в том, что тебя так разозлило.

— А в чём разбираться? — произнёс я, утирая со лба пот и поворачиваясь к Лёхе лицом. — Некогда невинная малышка стала стервой и блядью.

— Значит, не ошибся... — задумчиво так, и очень тихо протянул друг. Козёл. — Ну, а тебе-то что?

Если бы я сам знал ответ на этот вопрос! Почти всю бессонную ночь и этот поганый день я спрашивал себя то же самое. Спрашивал и не находил ответа, отчего злился ещё сильнее.

— Меня это бесит, — процедил я мрачно сквозь зубы.

— А ты не задумывался, почему? — улыбнулся Лёха, вызывая новую волну раздражения. — Марк, послушай меня сейчас внимательно и не перебивай, пожалуйста. Реакция, которую я наблюдал вчера и продолжаю наблюдать сегодня, не что иное, как типичная ревность. Как оказалось, ты ещё тот собственник. Думаешь, если у меня есть Вика, то мне плевать на тебя? Что я ни хрена не вижу? Я уже несколько месяцев наблюдаю твою вечно недовольную физиономию, а такой она стало после расставания с Алиной. И вчерашняя твоя реакция лишнее подтверждение того, что она тебя явно небезразлична. Только ты слишком упёрт, чтобы признать это. Ты предпочитаешь ломать себя, злиться и сходить с ума, вместо того, чтобы просто наконец-то взглянуть истине в лицо и принять её.

— О чём ты, мать твою, — такой Лёха меня пугал.

— Ты влюбился, Марк. Ни больше, ни меньше, — произнёс он.

— Что...

— Подумай над этим, — перебил друг и вышел, оставляя меня с ворохом разношёрстных мыслей.

***

Я обдумал слова Лёхи и решил для себя, что друг ошибается, примеряя на меня собственные чувства к Вике. Конечно же, он прав: Алина мне не безразлична, это я и сам понял уже давно. По своему я к ней привязался, но он явно перегибает палку. Просто она, наверное, единственная особь женского пола, которой искренне желал стать счастливой. А то, что меня приводит в ярость мысль о малышке и других мужиках... Ну, возможно, это и ревность, только любовь тут не при чём. Просто я не успел насытиться ею в сексуальном плане, оттого и мучился неудовлетворённостью всё это время. Поэтому мысли о ней и преследуют меня с такой навязчивостью. Она для меня идеальная партнёрша. Вот и всё, без всякой высокопарной романтической чуши.

К моему плохо скрываемому раздражению, судьба, словно насмехаясь надо мной и моей выдержкой, постоянно сталкивала меня с малышкой. А всё из-за этого Севы! Чёрт! Неужели в городе, где живёт более двух миллионов человек, и половина из них женщины, он не мог выбрать себе кого-то, кроме подруги Алины?

Каждая наша встреча была для меня испытанием на силу воли и выносливость психики, чего не скажешь о малышке. Она смотрела на меня с таким же интересом, как допустим, на мебель. То есть никак. Ни ненависти, ни любви, ни смущения, ни насмешки. Вообще ничего! Словно я пустое место. И это злило. Просто уничтожало мою самооценку и выдержку заодно. Она неплохо вписалась в компанию моих друзей, очаровав всех их. И многие из этих мудаков просто слюной на неё исходили, вызывая у меня желание поотрывать им всё лишнее к чёртовой матери. К моему облегчению, никто из них так и не получил допуска в её трусики. Иначе я просто не знаю, чтобы я делал. Убил бы наверное на хрен обоих.

Помимо Алины, были и другие проблемы. Поставщик запчастей в мастерской подсунул левак и исчез со всех радаров, заставляя тратить время на свои поиски. Знал ведь, ублюдок, что ему не поздоровится, когда найдём, и всё равно подсунул нам это дерьмо.

Ну, а главным событием был предстоящий бой. От огромного количества других, его отличало то, кем будет мой соперник. Обычно к соперникам я относился равнодушно, не было какой-то личной неприязни. Эту же мразь я знал с детства. Когда мне было пятнадцать, а ему шестнадцать, его у Беса выкупил какой-то московский авторитет за бешеные бабки. Иван Дробышев, по прозвищу Ангел. Ангел, блядь! От ангела у него была только его смазливая рожа, в остальном это был конченый псих бисексуал с садистскими наклонностями. Моё отношение к женщинам сложилось не без его участия. Именно благодаря ему, я понял, что они из себя представляют. Был ему за это благодарен и так же ненавидел его за то же самое.

Поэтому сейчас к предстоящей схватке я готовился тщательно, как никогда. За две недели до боя завязал с вредными для здоровья развлечениями. Я не имею права проиграть! Не ему! Поэтому, пренебрегая порой своими обязанностями в мастерской, я тренировался на износ. Даже все личные волнения отошли на второй план. Возможно, это малодушие, а точнее банальная трусость, но я даже был рад тому, что тренировки съедали так много времени, и у меня был лишний повод не идти на встречу с парнями и не видеть Алину. Малышка и этот ублюдок одновременно — слишком много для моей психики. Поэтому я всячески глушил мысли о девушке, отдавая всего себя подготовке к предстоящему сражению. В нём было слишком много личного, я много лет мечтал надрать ему задницу. И теперь непременно это сделаю.