А зори здесь тихие

1

На 171-м разъ­ез­де уце­лело две­над­цать дво­ров, по­жар­ный са­рай да при­земис­тый длин­ный пак­га­уз, выс­тро­ен­ный в на­чале ве­ка из по­дог­нанных ва­лунов. В пос­леднюю бом­бежку рух­ну­ла во­дона­пор­ная баш­ня, и по­ез­да пе­рес­та­ли здесь ос­та­нав­ли­вать­ся, Нем­цы прек­ра­тили на­леты, но кру­жили над разъ­ез­дом ежед­невно, и ко­ман­до­вание на вся­кий слу­чай дер­жа­ло там две зе­нит­ные счет­ве­рен­ки.

Шел май 1942 го­да. На за­паде (в сы­рые но­чи от­ту­да до­носи­ло тяж­кий гул ар­тилле­рии) обе сто­роны, на два мет­ра врыв­шись в зем­лю, окон­ча­тель­но за­вяз­ли в по­зици­он­ной вой­не; на вос­то­ке нем­цы день и ночь бом­би­ли ка­нал и Мур­ман­скую до­рогу; на се­вере шла ожес­то­чен­ная борь­ба за мор­ские пу­ти; на юге про­дол­жал упор­ную борь­бу бло­киро­ван­ный Ле­нин­град.

А здесь был ку­рорт. От ти­шины и без­делья сол­да­ты мле­ли, как в пар­ной, а в две­над­ца­ти дво­рах ос­та­валось еще дос­та­точ­но мо­лодух и вдо­вушек, умев­ших до­бывать са­могон чуть ли не из ко­мари­ного пис­ка. Три дня сол­да­ты от­сы­пались и прис­матри­вались; на чет­вертый на­чина­лись чьи-то име­нины, и над разъ­ез­дом уже не вы­вет­ри­вал­ся лип­кий за­пах мес­тно­го пер­ва­ча.

Ко­мен­дант разъ­ез­да, хму­рый стар­ши­на Вас­ков, пи­сал ра­пор­ты по ко­ман­де. Ког­да чис­ло их дос­ти­гало де­сят­ка, на­чаль­ство вка­тыва­ло Вас­ко­ву оче­ред­ной вы­говор и сме­няло опух­ший от ве­селья по­лув­звод. С не­делю пос­ле это­го ко­мен­дант кое-как об­хо­дил­ся сво­ими си­лами, а по­том все пов­то­рялось сна­чала нас­толь­ко точ­но, что стар­ши­на в кон­це кон­цов при­ладил­ся пе­репи­сывать преж­ние ра­пор­ты, ме­няя в них лишь чис­ла да фа­милии.

— Че­пуши­ной за­нима­етесь! — гре­мел при­быв­ший по пос­ледним ра­пор­там май­ор. — Пи­сани­ну раз­ве­ли! Не ко­мен­дант, а пи­сатель ка­кой-то!...

— Шли­те непь­ющих, — уп­ря­мо твер­дил Вас­ков: он по­ба­ивал­ся вся­кого гро­мог­ласно­го на­чаль­ни­ка, но тал­ды­чил свое, как по­номарь. — Непь­ющих и это... Чтоб, зна­чит, нас­чет жен­ско­го по­ла.

— Ев­ну­хов, что ли?

— Вам вид­нее, — ос­то­рож­но го­ворил стар­ши­на.

— Лад­но, Вас­ков!.. — рас­па­ля­ясь от собс­твен­ной стро­гос­ти, ска­зал май­ор. — Бу­дут те­бе непь­ющие. И нас­чет жен­щин то­же бу­дут как по­ложе­но. Но гля­ди, стар­ши­на, ес­ли ты и с ни­ми не спра­вишь­ся...