Американская роза

Роль в мире

  Пустой лист бумаги, лежащий на столе, кажется, смеётся над Луи. Если молодой продюсер и ненавидит что-то, то это грёбаный творческий кризис. В этом совсем нет смысла, вдохновению не должно быть позволено появляться и исчезать из ниоткуда. Он живёт за счёт него, ради бога, музыка — это источник его денежных доходов, у него не может быть творческого кризиса.

Луи устало вздыхает, взглянув на жалкую ритмическую основу, которую ему пришлось написать. Он встает с кресла и подходит к окну. Звукозаписывающая компания, в которой он работает, находится на девятнадцатом этаже модного современного здания с большими окнами, которые открывает лучший вид на ливерпульскую ночь. Она уже наступила, и в компании остались только Лиам и Луи.

Его телефон вибрирует в кармане, и сердце пропускает удар. Если первый человек, о котором он думает, — это Гарри, Луи не признает этого.

Прошло два дня с тех пор, как Гарри переехал в их дом (временно, но всё же), и Луи уже не в порядке.

Тем не менее, он чувствует горький вкус разочарования, когда видит имя матери на экране.

Дорогой, ты идёшь? Х

Ответ: нет. Луи — семейный человек, он любит быть со своими близкими, но он знает, что они зависят от денег, которые он получает в лейбле, поэтому лучше он найдет правильный текст или никуда не уйдет в ближайшее время.

Нет, мам, прости. Нужно работать.

Джей отвечает мгновенно:

Я передам тебе еду через гарри :) Береги себя, милый, не переутомляйся, пожалуйста! Хх

Что ж, если его мать отправляет Гарри к нему, значит они будут ужинать вместе. Сама мысль вызывает у Луи особую радость, он чувствует себя так, будто его мать дала ему благословение, позволяя его неуверенности уйти (по крайней мере, на мгновение).

Гарри — лучшая компания, которая может быть у Луи. Луи уже забыл, как сильно он любил проводить время с ним, вне зависимости от его чувств (чувств, которых, несомненно, не должно было быть). Гарри всегда был его лучшим другом, тем, кто знает о нём больше кого-либо другого. Они всегда могли поговорить о чём угодно, начиная от музыки и заканчивая философией Платона, не чувствуя ни единого намёка на дискомфорт.

Гарри — часть Луи, и это пугает его больше всего.

лу, открой дверь, это я :) хххх

Луи улыбается, читая сообщение, и говорит ему войти, так как дверь открыта. Он слышит шаги, когда Гарри заходит в коридор, и решает быть тихим, вставая с места и подходя к двери.

Он находит парня, смотрящим на виниловые пластинки и постеры, висящие на стене, внимательно изучающим даты и названия групп.

Луи внимательно наблюдает за ним, наслаждаясь видом его бесконечно красивого и нежного тела. Луи желает, страстно желает его больше, чем что-либо в мире.

Никчёмный твинк.

Он дрожит, как только слова Троя возникают в его голове, напоминая ему о том, кто он, и кем он должен быть. Нормальный Луи Томлинсон не жаждет тела другого мужчины, это уж точно.

— Нравится?

Гарри оборачивается в тот же момент, когда Луи говорит.

— Шутишь? — спрашивает Гарри, смотря на Луи. — Ты работал с Lights! Это потрясающе!

— Мы также пишем песни для Foxes, — отмечает Луи, показывая на изображение. — Она удивительна. Все группы и исполнители, с которыми мы работаем, не слишком популярны, но у них есть... Индивидуальность.

— Это так, — соглашается Гарри. — Я люблю Lights.

— Ещё бы. Ты же хипстер, дорогой.

— Заткнись, — хихикает Гарри. Он показывает Луи коробку для завтрака, которую ему дала Джей. — Твоя мама послала тебе ужин. Хочешь поесть?

— Пожалуйста, я умираю с голоду, — кивает Луи, указывая на свой офис. — Пошли, чувак. — Он называет его чуваком, но это не звучит правильно. Он хочет называть его котёнком, милашкой, тыковкой, малышом, своим красивым маленьким мальчиком, которого он хочет обнимать до конца своих дней. Но он использует слово «чувак», потому что чувак — это достаточно натурально.

Между ними всё ещё есть небольшая неловкость, или, по крайней мере, Луи так думает. Гарри не говорит многого, а когда говорит, Луи чувствует, будто он обвиняет его в чём-то. Он чёртов параноик, и он ненавидит это.

— Как спалось вчера? Комната для гостей нормальная?

— На самом деле, она очень комфортная, — кивает Гарри, поедая свой нелепый безвкусный салат, пока Луи ест бургер. — У меня одеяло с Пауэр Рейнджерс.

— Оно моё. Мама хранит весь мой детский хлам, — шутит он, кусая свою еду. — Она была так взволнована, когда ты пришёл.

— Твоя семья всегда была очень мила ко мне, — подмечает Гарри, улыбаясь воспоминаниям. — Джей постоянно жаловалась, когда мы спали вместе, помнишь?

Луи помнит. Он помнит это очень хорошо; он ненавидит, как Гарри бросает вопрос, делая вид, что он просто риторический, когда он знает его достаточно хорошо, чтобы понять, что Гарри выводит его из себя.

— Да, помню. — Он пытается скрыть дрожь в пальцах, помешивая кофе.

— Так... — Гарри прокашливается, облизывая губы. Его подделано-спокойный голос предупреждает Луи о приближении чего-то. — Ты действительно встречаешься с... Даниэлой?

Луи давится своей едой, с трудом глотая её. Выражение лица Гарри говорит ему, что он умирал, решаясь спросить это, с тех пор, как Джей упомянула Даниэлу, но не чувствовал, что у него было право спрашивать. Гарри всегда был ревнивым человеком, он и не скрывал этого.

— Нет, — уверенно говорит Луи.

— Хорошо. — Гарри с сомнением кивает.

— Мы скорее друзья, которые периодически трахаются, но маме этого не скажешь.

Он клянётся, глаза Гарри искрятся ревностью, эффект, вызывающий в Луи вспышку адреналина.

— Оу. Да, наверное.

— Она мне нравится, — говорит он быстро. Луи чувствует, как его дыхательные пути перекрываются в это время; он тонет во лжи, которую не хочет говорить. — Я имею в виду как друг. Она милая, но- ну, ты понимаешь.

— Думаю, да, — кивает Гарри, улыбаясь с намёком на страдание на его прекрасном лице. Сердце Луи сжимается, он так хотел бы поцеловать его и сказать, что всё встанет на свои места, или, по крайней мере, что он на это надеется.

— Так что да. Просто я не хочу на ней жениться или что-то вроде того, если честно.

— Я рад, — бормочет Гарри себе под нос, сразу же осознавая, что он сказал. — То есть, н-нет, я не ра-рад, что ты не хочешь же-жениться. — Он нервно пытается сглотнуть. — Я п-правда хочу, чтобы ты женился, но-

Луи ухмыляется.

— Ты милый, когда заикаешься.

— И-иди нахуй, Луи, — ворчит Гарри, закатывая глаза.

— Ты первый, Стайлс.

Это те, кто мы есть, думает Луи. Парочка дразнящихся весёлых лучших друзей без пробелов между собой.

— Итак, Лу, — говорит Гарри, выбрасывая пустой контейнер для салата. — Как продвигается твоя работа?

— Дерьмово, — отвечает Луи, сваливаясь на стул. — Я не могу написать ни единого предложения и не знаю почему. Я самый отстойный музыкальный продюсер всех времён.

— Это не так, Лу. У тебя просто кризис, вот и всё. У тебя есть аккорды?

— Да, — кивает Луи, протягивая Гарри блокнот. — Мелодия без слов, я бесполезен.

Глаза Гарри молча сканируют написанные аккорды, пока он пытается напеть мотив. Когда он заканчивает, и Луи думает, что его сердце не может биться ещё быстрее, он говорит:

— Я могу помочь тебе с этим.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю, — честно говорит Гарри, потому что его просто захватывает идея, но у него нет плана. — Возможно, мы можем... Создавать разноцветные звуки? Мы могли бы написать хороший сингл вместе.

Луи не нравится эта идея, он любит её. Это означает, что Гарри будет ближе к нему; безвредный предлог быть с ним всегда и везде. Это означает для Луи всё, в чём он нуждается и чего хочет. Но в то же время его намерения вызывают у него отвращение; ему не нравится место, доставшееся Гарри. Он заслуживает кого-то лучше, Луи знает его, но его мозг не может смириться с мыслью, что Гарри может быть с кем-то другим, даже если он также не принимает вариант, где Гарри с ним.

— Гарри, ты шутишь? — говорит он восторженно. — Замечательная идея! Да, конечно!

— Мы можем подобрать правильные тональности и найти лучшую высоту и динамику, чтобы создать разные пастельные оттенки и флюоресцентные тона. — По выражению лица Луи очевидно, что он ничего не понимает. — Извини, я знаю, что это запутано для тебя.

— Нет, мне просто нужно время, чтобы изучить цветовую палитру. Я даже не знаю примитивных цветов.

— Это было бы полезно, — кивает Гарри с энтузиазмом. — Звучит захватывающе.

— Я знаю. — Луи подмигивает ему. Гарри пытается скрыть румянец, но проваливается в этом. — А теперь тебе нужно познакомиться с Лиамом.

— Лиамом?

Счастливое выражение исчезает с лица Гарри в мгновение ока. Луи не пропускает мимо его мрачный взгляд, даже когда Гарри пытается скрыть его за фальшивой улыбкой.

— Он мой партнер по бизнесу. Большой приятель, мы тоже друзья, — объясняет Луи, не уверенный в своих словах, так как Гарри, кажется, не верит ему.

— Ладно, — соглашается Гарри, но его лицо белое, как мрамор, и очень серьёзное.

— Гарольд угрюмый, — говорит Луи, поднимая бровь. — Что-то не так?

— Я не угрюмый, — Гарри трясёт головой, прикусывая нижнюю губу. — Мне некомфортно знакомиться с людьми, вот и всё.

— Что? Лиам чудесен, друг, тебе не нужно волноваться.

Гарри расстроенно вздыхает.

— Возможно, Лиам и чудесен, — кивает он. Он ведёт себя немного странно, по мнению Луи; это не настоящий Гарри. Гарри никогда не сердит или капризен; он абсолютно противоположен этому, если быть честным. — Но я не хочу с ним знакомиться.

— Гарри, Лиам тебя не укусит. — Луи повышает тон, но как только осознает это, то пытается снизить его, потому что он не хочет ранить Гарри насыщенным цветом.

— Луи, прекрати, — огрызается Гарри. — Я не хочу знакомиться с людьми прямо сейчас; возможно, я больше никогда не захочу знакомиться с людьми. И я доволен этим; мне не нужно постоянное напоминание о том, какой я фрик.

— Гарри, откуда всё это взялось? — спрашивает Луи, пытаясь сохранять своё хладнокровие. — Расскажи мне, или мы не сможем этого исправить.

— Говорить о людях, которых исправить невозможно, — рычит Гарри, посылая глазами кинжалы в Луи.

Гарри зол на Луи, потому что он тоже разочарован; и его разочарование приводит его к грубости, что происходит с ним крайне редко. Луи не злится в любом случае, потому что они знают друг друга слишком хорошо.

— Перестань быть таким мудаком и скажи мне, что с тобой не так.

— Всё со мной не так.

— Гарри!

— Мой отец так говорил! — кричит Гарри беспомощно.

Это ударяет по Луи, и первый человек, которого он сразу же вспоминает, — это Трой, не Дес. Сила родителей в разрушении самооценки своих детей так огромна, что это заставляет Луи вздрогнуть. Он вздыхает подавлено. В конце концов, они оба разбиты.

— Я не хочу говорить о своём отце, — добавляет Гарри, его голос затихает к концу предложения.

— Это из-за него ты вернулся, Гарри? Из-за него ты ушёл из колледжа? Он-... он причиняет тебе боль, малыш?

Гарри сползает на сидении, поднимая ноги вверх и охватывая их своими длинными руками. Он ничего не отвечает. Просто ждёт, ждёт чего-то, Луи не знает чего.

— Эй, котёнок. Что не так?

Гарри облизывает свои милые пухлые губы и опускает взгляд, пытаясь найти правильные слова.

— Я... Да. Из-за моего отца. Я просто... Я ненавижу находиться дома иногда, — говорит Гарри, шмыгая носом. — Он не верит в мою сенсорную перегрузку. Он говорит, что я неудачник.

— Хаз, милый, — шепчет Луи, вставая, чтобы подойти к Гарри. Он становится на колени рядом с ним, целуя лоб Гарри. Гарри удивлён поцелую, но не комментирует этого. — Ради бога, ты не неудачник. Неужели он не видит, как сверхчувствительность влияет на тебя? Она не может быть подстроена, это не ложь.

— Мой папа думает, что я бесполезен, — объясняет Гарри, и его зелёные глаза наполняются влагой. — Я... Мне нравится моя синестезия, всегда нравилась... — Он прижимает колени к груди, пока говорит, всхлипывая. — Но он думает, что раз я не могу слышать правильно, то я просто... Ему не нравится, какой я. Он хотел, чтобы я научился бизнесу, когда я говорил, что хочу изучать искусство; он посмеялся мне в лицо и назвал пустой тратой времени.

Сердце Гарри бьётся с перебоями в его груди. Всё в этом моменте заставляет его нервничать, а будучи нервным он еще больше начинает тревожиться. Это порочный круг, и он рад, что Луи рядом, чтобы помочь ему.

— А твоя мама?

— Она ничего не говорит, когда дело касается отца. Она... Я не знаю, слишком влюблена?

— Я понимаю, — кивает Луи, даже если он и не понимает. Гарри не понимает тоже, он никогда не смог бы поставить кого-то выше своих детей, и у него даже нет детей.

— Я так устал от того, что люди ненавидят или любят меня из-за моего расстройства, — Гарри вздыхает в плечо Луи, держась за него. Луи обнимает его крепче; и хотя Гарри не понимает, почему он так физически близок к нему, он позволяет своему телу расслабиться и раствориться в его руках. — Я отправился в колледж в надежде, что люди будут звучать разноцветно. Это не так. Они смеются надо мной, они все серые. Ты... Тебе всегда нравилась моя синестезия, так же, как и мне, когда я впервые её обнаружил. Даже когда... я сказал тебе-...

Это попадает прямо по сердцу Луи, прорывая кровоточащую рану в нём. Гарри не продолжает говорить, но ему не нужны никакие подсказки. Взгляд в глазах парня такой болезненный, и это ранит Луи больше, чем он мог представить. Разорвать их отношения было, вероятно, самым разумным решением тогда, потому что они оба не знали о том, насколько далеко смогла бы зайти их связь.

— Мне все еще нравишься ты и твоя синестезия, — уверяет его Луи, игнорируя напоминание Гарри о своём признании в любви.

— Всем, на самом деле, плевать на меня. — Луи колеблется, стоя так близко и одновременно так далеко от Гарри. Его глаза приклеены к его щекам, щекам, которые он до смерти хочет поцеловать. Гарри нуждается в любви. Луи чувствует, как по его спине пробегает дрожь, когда он медленно наклоняется к младшему парню. Он никак не реагирует, что заставляет Луи остановиться на половине пути к лицу. Гарри смотрит на него своими влажными глазами, глазами, которые буквально заморозили Луи. Он всё ещё остается стоять, как скала, не в состоянии сделать что-нибудь, кроме как смотреть. Он чувствует, как теплота в его сердце становится больше с каждой секундой, когда смотрят друг на друга, и он не знает, как долго это будет длиться, но он хочет, чтобы это длилось вечно. — Все издеваются надо мной, говоря, что я воспринимаю всё глобально, когда на самом деле это пустяки.

Его сердце разбивается при виде этого мальчика, такого беспомощного в его руках, такого потерянного и проклятого чем-то, что по предназначению должно было быть красивым. Никто никогда не должен издеваться над ним за то, что он так чувственен по отношению к этому.

— Хаз, — зовёт Луи ласково, вытирая слёзы Гарри своими пальцами, когда мальчик смотрит на него. «Гарри такой красивый,» — думает Луи. - Г, малыш, я знаю, что это тяжело, но ты не должен воспринимать свое расстройство, основываясь на суждениях других людей. Я знаю, что они не понимают этого. — Гарри открывает рот, чтобы сказать что-то, но Луи кладёт палец на его губы, заставляя замолчать. Он чувствует электрический разряд от соприкосновения губ Гарри с его кожей, но старается игнорировать его. — Они не могут понять, что это не просто расстройство для тебя. Гарри, ты создал философию и свой способ жить, основываясь на ней. Ты научился видеть мир по-другому, ты научился, как жить в цветах, не только слышать. И именно это, Гарри, делает тебя уникальным. Если люди не могут увидеть этого, им должно быть стыдно.

Гарри смотрит на Луи широко раскрытыми глазами, блестящими от слёз — Луи надеется — счастья. Он просто смотрит, пытаясь обработать то, что он сказал ему, потерянный для слов, потерянный для любого вида ответа.

— Я люблю тебя, — лепечет Гарри неожиданно.

Луи слышит слова, но не понимает их. Ну, да, он понимает, что означает 'я люблю тебя', но он не может смириться с мыслью, что кто-то такой, как Гарри Стайлс, из всех людей в мире любит его.

Он делал то же признание два года назад, открывая своё сердце и чувства Луи, Луи, который запаниковал так сильно, что сбежал, пытаясь скрыться от кого-то, кто уже обосновался в его сердце.

Гарри не может любить такого, как он, но он любит.

— Гарри... — зовёт Луи слабым голосом, почти не слышно.

— Я имею в виду, по-дружески, — объясняет Гарри сразу, вытирая нос рукавом своего свитера.

Оу. Точно.

Гарри опустил свою голову на плечо, лицом к лицу к Луи. Они смотрят друг на друга, неуверенные в их следующем шаге. Луи хочет запрыгнуть на Гарри и поцеловать, но это не очень натурально с его стороны, правда.

— Друзья, — шепчет Луи, повторяя слово и пытаясь поверить в него. — Мы друзья.

— Мы друзья. — Голос Гарри хриплый. Это не заставляет Луи твердеть. Конечно же нет, он любит голоса девушек. — Только друзья.

Слова ранят так, словно Луи ударили в живот.

— Извини, что накричал на тебя, — шепчет он побеждённо. — Возможно, сейчас не лучшее время встречаться с Лиамом.

— Нет, Лу. Я слишком бурно отреагировал. Сейчас подходящее время.

— Точно? — спрашивает Луи озадаченно.

— Я имею в виду... Это пугает меня, но... У меня есть ты.

— Да, есть, глупенький, — кивает Луи, и это смешно, сколько доверия Гарри вкладывает в эти слова. — Плюс, тебе не нужно волноваться. Лиам — замечательный человек.

— Ладно, — соглашается Гарри. Его прошлая печаль, кажется, совсем исчезла.

— Оставайся здесь, Хаз.

Гарри смотрит, как Луи выходит из офиса, и после того, как он вытирает свои засохшие слёзы и приводит в порядок спутанные волосы, высокий и элегантный мужчина появляется в кабинете в компании Луи.

— Г, это Лиам, — объясняет Луи взвинченно. — Лиам, познакомься с этим кудрявым идиотом.

— Гарри, большая честь познакомиться с тобой, — говорит Лиам. Он милый, по мнению Гарри. Его голос звучит оранжевым, как летнее утро, теплота и уют. — Луи многое рассказывал о тебе. Не могу поверить, что ты слышишь в цветах, это такая удивительная способность!

— Спасибо, — искренне благодарит Гарри. Он не хочет лгать; его на самом деле удивляет то, что Лиам взволнован его синестезией и называет её способностью, а не расстройством. — Я... Это странно, знаешь. Обнаружить, что ты можешь это.

— Могу представить, — кивает Лиам, улыбаясь. Он оборачивается к Луи, чтобы по-дружески похлопать его по спине. — Этот маленький мужчина доверяет тебе, так что и я тоже.

— Спасибо, но забудь о слове «маленький», — фыркает Луи раздраженно. Гарри думает, что он не может звучать устрашающе, даже когда зол, потому что он действительно маленький котёнок. — Я не маленький. И у меня нет ничего маленького.

— Окей, слишком много информации, — говорит Лиам, противно морщась, тогда как Гарри хихикает. — Итак, Гарри Стайлс, добро пожаловать в нашу звукозаписывающую компанию. Теперь ты — часть этого.

Гарри не ожидал такого. Он думал, помогать Луи — это отличный предлог, чтобы насладиться его компанией, но он не думал, что это может вылиться в настоящую работу, которая ему на самом деле нравилась. Это больше, чем то, о чём Гарри мог просить.

— Я?

— Конечно. Хочешь, чтобы я подписал официальное заявление? — дразнит Лиам в шутку.

Когда Гарри смотрит на Луи с широкой улыбкой на лице, он находит страх в его глазах. Ему не нравится этот взгляд.