Останься после уроков, Антош

10

Здоровой рукой Арсений закрывал кабинет, другой пытаясь удержать стопку бумаг, которая постоянно выскальзывала, и парочка листков оказывалась на полу.

       Антон чуть ли не ползал на коленках, дабы собрать каждый из них, между делом следя, чтобы документы в руках у мужчины оставались на месте, но как только он привстал и победно протянул собранные листы, одна бумажка вновь выскользнула из рук Арсения и тихо упала на пол.

— Ну-ка, дайте мне! — без злобы прошипел Антон, выхватывая из рук учителя документы.

       Мужчина не сопротивлялся и тут же отдал ношу юноше, который чуть прогнулся в спине, когда огромная пачка оказалась в его худых руках.

— И ничего-то я без тебя не могу, Шастун!

       Арсений пошёл впереди, рассматривая повязку на руке и ища в карманах ключи от машины. Голова немного кружилась, и он не знал точную причину такого самочувствия.

       Проходя мимо школьных зеркал, он украдкой посматривал на идущего сзади Антона, который всеми силами цеплялся за несчастные бумажки и не сводил взгляд с учителя, который, казалось, был отнюдь не на его спине.

       Антон точно не контролировал своих действий, а потому бесстыдно пялился на учительский зад.

       Нет, ну, а чо такого-то? Его он хорошо изучил, а ему нельзя?

       Арсений, будто специально, перешёл на более медленный шаг, раскачивая бедрами в стороны, тем самым заставляя Шастуна тяжело сглотнуть и сильнее вцепиться пальцами в бумаги.

— Тош! — резко позвал его учитель, останавливаясь возле гардероба.

       Парень чуть не споткнулся о собственные ноги и вошёл прямо в стену, что шла ровно перед ним.

— Да кто тебя вообще здесь поставил-то, блять?! — проскулил он, хватаясь за горевший лоб.

— Ты как? — чуть заметно улыбаясь, спросил Арсений, кончиками пальцев касаясь холодных колец и перенимая тяжелую стопку бумаг в свои руки.

— Нормально! — рявкнул парень, опираясь на ту стену, что оставила ему шишку на лбу.

— Не злись, Тош! Иди-ка сюда, — мягко прошептал он, обхватывая рукой блондинистую голову и приближая к своему лицу, — Нужно же под ноги смотреть, дурачок… — и мягкие губы чуть заметно коснулись горячего лба, — Иди пока на улицу, я положу бумаги и приду.