Том и Гермиона. Не в этой жизни, милый

Глава 10

«Только люди, пораженные одинаковым недугом, понимают друг друга». 
Франц Кафка

- Здравствуй, Том. 
Слизеринец поднял голову и внимательно посмотрел на девушку. 
- Не ожидал тебя здесь увидеть, – сказал Риддл вместо приветствия. Сделав приглашающий жест рукой в сторону свободного кресла, он добавил: 
- Садись. 
Пройдя дюжину шагов к креслу, Миа села и скромно положила руки на колени. Необходимо было что-то сказать Тому, попытаться извиниться. Но нужные слова упорно не приходили в голову девушки. Именно поэтому грифиндорка сидела в кресле и молча смотрела на слизеринца. Риддл, в свою очередь, тоже не спешил нарушать затянувшееся молчание. Его лицо было бесстрастным, отрешенным. 
Глубоко вздохнув, Миа сказала: 
- Я скучала. 
Риддл насмешливо изогнул бровь, словно хотел этим жестом спросить: «Неужели?».
- Том, я была неправа, - эти слова дались девушке с трудом. – Тогда, на Астрономической башне, я тебя не поняла. Да и не хотела понимать. Твои стремления были мне чужды. 
Юноша немного наклонил голову вперед, как будто поощряя Гермиону продолжать свой монолог. 
- За последние несколько дней я поняла одну важную вещь: мир не делится на черное и белое. Всегда существуют оттенки, которые создают гармонию в этом сумасшедшем мире. То же происходит и с волшебниками. Нет добрых или злых людей. У каждого есть свои положительные и отрицательные стороны. И ты не являешься исключением из….Том? Том, ты меня слушаешь? Том?! – возмущенно воскликнула Гермиона, взглянув в лицо Риддла. Слизеринец внимательно разглядывал что-то над головой грифиндорки, и, казалось, совершенно не обращал внимания на нее. После последней реплики Мии Риддл рассеянно взглянул на девушку и неопределенно пожал плечами. 
Гермиона обиженно поджала губы и спросила: 
- Почему ты молчишь? 
Ответом девушки была тишина. 
- Мне уйти? – тихо прошептала Миа. 
- Останься, – прозвучала в ответ то ли просьба, то ли приказ. 
- Зачем? 
- В смысле? 
- Зачем тебе это надо? 
- Видишь ли, Миа, я задаю себе тот же вопрос, - ответил Том. – Зачем? Знаешь ли ты, в чем состоит парадокс наших с тобой отношений. 
Девушка озадаченно смотрела на Риддла. Он же продолжал вопросительно глядеть на грифиндорку и вертеть в руках палочку. 
- Не знаешь? Жаль! А вот у меня есть теория. 
Спрятав палочку, Том встал с кресла и подошел к Мии. Протянув руку, юноша взял Гермионину ладошку и потянул ее на себя. Скорее чувствуя, нежели понимая действия слизеринца, Миа поднялась на ноги. 
Обхватив лицо Гермионы руками, Том ласково провел большим пальцем по ее щеке. Наклонившись к девушке, Риддл коснулся своими губами ее уха. Миа судорожно вздохнула. Почувствовав смущение грифиндорки, юноша хмыкнул и, немного отстранившись, сказал: 
- Моя дорогая Миа, больше всего в своей жизни я не выношу двух вещей: ложь и бесполезных людей, 
- Том, я … 
- Хочешь сказать, что ты меня никогда не обманывала? 
- Нет. Не совсем. Просто я … 
- Просто ты говорила мне не всю правду. Впрочем, это сейчас не важно. 
- А что важно? – осторожно спросила девушка. 
- То, что наши с тобой отношения бесполезны. Они не приносят никакой выгоды. Даже моральное удовольствие от наших бесед весьма сомнительное. 
- Ты расчетлив. 
- Расчетлив, - подтвердил юноша. – А еще я эгоист и циник. Но это к делу не относится. 
Сильнее сжав голову девушки руками, Риддл продолжил: 
- Миа, от тебя нет никакой пользы. Но, несмотря на это, ты мне нужна. Ты словно стакан тыквенного сока, который нужно выпить за завтраком, чтобы утолить жажду; бесполезная детская привычка, которая за шесть лет учебы вросла в мозг на уровне подсознания; маленький штрих, необходимый для завершения еще одного прожитого дня. 
Проведя рукой по волосам Гермионы, слизеринец наклонился и поцеловал ее: осторожно и нежно, словно боялся, что она исчезнет. Губы Тома были мягкими и, в то же время, настойчивыми, а сам поцелуй имел вкус горечи, корицы и вина. 
Миа отстранилась первой, ощутив предательскую дрожь во всем теле. Тяжело дыша, девушка прислонилась лбом к плечу юноши. 
- Что-то не так? 
- Нет, все в порядке, - тихо ответила Миа. 
Риддл крепко обнял грифиндорку. Немного помолчав, он сказал: 
- Я не сержусь на тебя, Миа, за твою глупую выходку на башне. Но, в дальнейшем, прошу тебя сначала думать, а потом говорить. 
- Хорошо, – пробормотала девушка Риддлу в плечо. 
Слизеринец недоверчиво хмыкнул.