Том и Гермиона. Не в этой жизни, милый

Глава 15

«Если ты любишь человека таким, какой он есть, то ты любишь его. Если ты пытаешься его кардинально менять, то ты любишь себя. Вот и все». 
Августин Аврелий

* * * 
Гермиона поежилась от холода. Открывать глаза не хотелось, потому что девушка не знала, что ее ожидает. Она боялась взглянуть в глаза Тому и увидеть там насмешку, безразличие, презрение за ее вчерашнюю слабость. Да, Риддл не понимал и не принимал того факта, что кто-то может испытывать слабость, страх, любовь. Он считал эти чувства позорными, недостойными великих волшебников. Девушка впилась ногтями в свою ладошку. Боль помогла отвлечься от неприятных мыслей. Ведь сегодня очень важный день! Сегодня Гермиона должна провести Тома по «Дороге снега». 
Миа открыла глаза и увидела перед собой смятое одеяло и подушку. Протянув руку, девушка провела ладонью по ткани. Холодная. А на что она надеялась? Что Риддл останется в кровати, чтобы обнять и поцеловать ее? Сказать, что любит? Чушь! В лучшем случае, он поблагодарит ее за приятно проведенное время. А в худшем … Девушка не хотела об этом думать. 
Сев на кровати, Миа обвела глазами комнату: каменные стены, гобелен, камин, кресло и Риддл. Слизеринец задумчиво смотрел на Мию. Его лицо было бесстрастным и безумно любимым. О чем он думал? Гриффиндорка не знала и не хотела знать. Иногда лучше неизвестность и самообман, нежели правда. 
- Отдохнула? – спросил Том, все так же глядя на девушку. 
- Да, - Миа нервно прижала к себе одеяло. Риддл был полностью одет: все пуговицы были застегнуты, волосы аккуратно уложены, на мантии не было ни единой соринки. Его облик излучал уверенность в себе. Поэтому девушка чувствовала себя уязвимой перед ним. Растрепанная, голая, она вцепилась в одеяло так, словно оно было единственной ее защитой. 
Том одобрительно кивнул и велел: 
- Одевайся. 
Гриффиндорка повиновалась. Отбросив одеяло, девушка, ужасно смущаясь под пристальным взглядом Риддла, начала судорожно натягивать на себя одежду. Взяв в руки свою сумку, Миа нашла расческу и заколку. Собрав непослушные кудри вместе, Гермиона скрепила их заколкой. 
За все время, что девушка приводила себя в порядок, слизеринец не проронил ни слова. Лишь когда Гермиона трансфигурировала кровать в кресло, юноша поинтересовался: 
- Ты готова? 
- Да. 
- Хорошо. Тогда пошли. 
С этими словами слизеринец взял девушку за руку и повел ее к выходу из комнаты для размышлений. Наведя на себя и Гермиону чары невидимости, Риддл, все так же держа ее за руку, направился в сторону внутреннего дворика Хогвартса. По дороге Миа размышляла о странном поведении Тома. Он вел себя так, как будто вчера ничего особенного не произошло. Это задевало Гермиону. Для человека, говорящего ей о том, что она нужна ему, такое поведение было нелогично. Девушка сильнее сжала невидимую ладонь слизеринца. Ей было необходимо убедиться в том, что он настоящий, так как Гермиона уже не была уверена в реальности вчерашней ночи. В ответ на жест гриффиндорки, тонкие холодные пальцы Риддла сжали ее ладошку. Это прикосновение придало уверенности Мии. 
Дойдя до арочного прохода с изображением ворона, волшебники замерли. Том снял чары невидимости и посмотрел на Гермиону. Согласно книге, именно в этом месте находился портал, который нужно было активировать с помощью заклинания. Он мог открыть дорогу прямо в сердцевину излома, где взывающий должен был получить ответы на интересующие его вопросы. Открыть его мог лишь советник. 
- Готова? – спросил Том. 
- А ты? – ответила вопросом на вопрос Миа. 
- Разумеется. 
- Замечательно. 
Гермиона достала волшебную палочку и произнесла заклинание. Ничего не произошло. Девушка нахмурилась. Она была уверена в том, что произнесла формулу правильно. Тогда что же случилось? Протянув руку, гриффиндорка хотела проверить арочное отверстие на наличие изменений. Но Том, перехватив ее руку, сказал: 
- Нет. 
- Почему? 
- Я сам. 
Слизеринец, оттеснив Мию в сторону, вошел в арку и исчез. Гриффиндорка несколько секунд пораженно рассматривала проход, за которым виднелся внутренний дворик и мощеная, идеально ровная дорожка. А потом Гермиона бездумно метнулась к арке. Едва ступив ногой на мощеную дорожку, Миа ощутила, как сквозь ее тело пронесся обжигающий вихрь. Тысячи маленьких иголочек вонзились в ее плоть, одновременно раздирая и сжигая душу гриффиндорки. Было настолько больно, что девушка, закричав, потеряла сознание.