Ну почему ты?

Глава 8. Ну почему ты?

  — Хан­джи, что с ру­ками? — не­затей­ли­во по­ин­те­ресо­вал­ся Смит, от­ла­мывая ку­сочек его лю­бимой за­пекан­ки, пос­ле че­го пе­ревел взгляд на Зое, ко­торая, вид­но, и вов­се не слу­шала его. — Хан­джи. — гром­че пов­то­рил тот, от­че­го жен­щи­на под­ня­ла го­лову и пос­мотре­ла на ко­ман­до­ра, но лишь до­лю се­кун­ды, за­тем сра­зу опус­ти­ла взгляд и рас­смат­ри­вала со­дер­жи­мое чаш­ки, а имен­но креп­кий ко­фе. Она ни­как не мог­ла скон­цен­три­ровать свое вни­мание, хо­тя бы на чем-то. В го­лове гу­лом от­зы­вались те сло­ва, что бы­ли про­из­не­сены вче­ра, а она са­ма нер­вно пе­реби­рала каж­дый свой шаг, все еще пы­та­ясь по­нять, что имен­но про­изош­ло, ведь взгля­ды на си­ту­ацию у этих двух бы­ли аб­со­лют­но раз­ны­ми.

— А... На опы­тах... Пов­ре­дила. — пер­вое, что приш­ло в го­лову, то и ска­зала. По­верил он ей или нет, де­ло уже де­сятое, ко­торое сей­час ее не вол­но­вало. Она все же взя­ла чаш­ку и сде­лала нес­коль­ко круп­ных глот­ков, а за­тем с не­боль­шим сту­ком пос­та­вила ее об­ратно на стол и сно­ва вгля­дыва­лась в со­дер­жи­мое, буд­то на по­вер­хнос­ти ско­ро по­явит­ся от­вет раз­мы­тыми бук­ва­ми, но, к со­жале­нию, это­го не слу­чилось и ее ду­мы при­вели лишь к то­му, что ко­фе прос­то ос­тыл. Од­на­ко она ни­ког­да не бы­ла про­тив пить что-то ос­тывшее, про­ще го­воря, ей бы­ло прос­то все рав­но. А вот Ле­ви на­обо­рот, боль­ше пред­по­читал пить го­рячие на­пит­ки. Ко­неч­но, от чая, да­же от ос­тывше­го, он не от­ка­жет­ся, но бу­дет еще нес­коль­ко ми­нут вор­чать, мол, не мог­ли бы по­горя­чее сде­лать. Впро­чем, мно­гие уже к это­му при­вык­ли, да поч­ти все. Но сей­час чис­топлюя с его пред­почте­ни­ями в сто­ловой не бы­ло. Где он, что де­ла­ет... Ник­то не знал. А ду­мать об этом бы­ло бо­лее, чем бес­по­лез­но, а ко все­му пло­хому еще и ад­ски боль­но. Хан­джи сот­ню раз ду­мала о том, что ни­ког­да не ис­пы­тыва­ла та­кой внут­ренней бо­ли. Да­же вспо­миная свои пять от­кры­тых пе­рело­ма, она не пред­став­ля­ла, что пос­ле это­го бу­дет что-то боль­шее и бы­ла уве­рена — ес­ли ее бу­дет же­вать ти­тан, бу­дет не так боль­но, как сей­час. Но все эти мыс­ли толь­ко усу­губ­ля­ли ее хре­новое по­ложе­ние, от­то­го она слег­ка трях­ну­ла го­ловой, буд­то бы про­гоняя их ку­да боль­ше. До­пив бод­ря­щий на­питок, она вста­ла и унес­ла по­суду, нап­равля­ясь к вы­ходу. Судь­ба чер­то­ва шут­ни­ца, вот толь­ко шут­ки у нее во­об­ще не смеш­ные. На вхо­де она чуть бы­ло не вре­залась в Ак­керма­на, ко­торый толь­ко что со­из­во­лил явить­ся на зав­трак. Зое прос­то пе­редер­ну­ло, буд­то бы уда­рили то­ком в сот­ню ты­сяч вольт.
— Смот­ри, ку­да идешь, че­тырех­гла­зая. — про­рычал Ри­вай и дви­нул­ся даль­ше, хо­тя все эти сло­ва да­вались ему с та­ким тру­дом. Он не хо­тел го­ворить во­об­ще ни­чего, тем бо­лее ей. И нель­зя бы­ло ска­зать, что он не­нави­дел ее, нет. То чувс­тво, что съ­еда­ло его из­нутри бы­ло в мил­ли­он раз ху­же, его прос­то так не скрыть и не по­бороть. Имен­но это­го чувс­тва он бо­ял­ся боль­ше все­го. Но вы­хода не бы­ло. Не вре­мя опус­кать ру­ки, не вре­мя вли­вать­ся с го­ловой в свои лич­ные проб­ле­мы, к то­му же, раз за ра­зом он пов­то­рял се­бе толь­ко од­но. Она ни­чем ему не обя­зана. И прав­да, а в чем она ви­нова­та? В том, что он уви­дел ка­кую-то на­деж­ду в ее дей­стви­ях? Нет, его ви­на. Она ни­чего ему не обе­щала, это он что-то уви­дел и сам лич­но заг­нал се­бя в угол. Это бе­сило боль­ше, чем что-ли­бо дру­гое. То, что он прос­то иди­от, ко­торый под­дался на дей­ствия и ма­нипу­ляции... Жен­щи­ны. Ка­тас­тро­фа в дей­ствии, ху­же ги­ган­тов, в сот­ню раз. Он знал это рань­ше, а те­перь убе­дил­ся еще боль­ше. И ведь то, что чувс­тво­вала в этот мо­мент она, он и знать не хо­тел! Да, прос­то не хо­тел знать. Да­же за­думы­вать­ся об этом не бы­ло же­лания. А она ду­мала... Ду­мала о том, ка­кого ему сей­час... И ведь бы­ла бы в мил­ли­он раз спо­кой­нее, ес­ли бы в его гла­зах бы­ло рав­но­душие, а не та боль, ко­торую она ви­дела. Ко­торую уви­дела вче­ра и се­год­ня то­же. Она бо­ялась. Нет, не за се­бя, а за не­го. За то, что он, под­давшись неп­ра­виль­ным ее дей­стви­ям или сло­вам, мо­жет на­нес­ти се­бе вред, пусть и не спе­ци­аль­но. Прос­то за­быть­ся и не сре­аги­ровать на что-то во вре­мя. Да, она смер­тель­но бо­ялась за не­го, но не мог­ла ни­чего с этим сде­лать. Прек­расно зна­ла, что слу­шать ее он прос­то не ста­нет, да и что го­ворить, ес­ли тол­ком не зна­ла, за что из­ви­нять­ся? За пь­ян­ку? Так не в пер­вые, не мог­ло быть это при­чиной... Черт возь­ми, как же она оши­ба­ет­ся.
Ак­керман сел за один из са­мых даль­них сто­ликов , взяв се­бе толь­ко чай. В гор­ле ком сто­ял и не же­лал про­пус­кать ни­чего бо­лее, по­тому вы­бора осо­бо не ос­та­валось. Он сде­лал па­ру глот­ков и про­тяж­но вы­дох­нул, это единс­твен­ное, что его нем­но­го ра­дова­ло. Вкус чая. Та­кой... Слег­ка рез­кий и горь­ко­ватый, он лю­бил креп­кий чай, ведь дей­ствие луч­ше­го вся­кого ко­фе. К сло­ву, в этом они то­же рас­хо­дились. Ес­ли Хан­джи мог­ла пить чай, то он тер­петь не мог ко­фе и прос­то не по­нимал, как май­ор во­об­ще его пь­ет. Хо­телось прос­то отоб­рать и ска­зать «брось ка­ку».Но она бы не пос­лу­шала... Нет, она ни­ког­да его не слу­ша­ет. Ни­ког­да не пы­талась. Или... Мо­жет быть, это он не пы­тал­ся ни­ког­да го­ворить ей? От собс­твен­ных мыс­лей у не­го прос­то гла­за рас­ши­рились. «Я ведь ни­чего... не ска­зал ей!» — в этот же мо­мент в не­го буд­то бы бес все­лил­ся. Он встал и быс­тро нап­ра­вил­ся ту­да, ку­да пош­ла Хан­джи, прок­ру­чивая в го­лове од­ну и ту же мысль «Я же ни­чего не ска­зал ей». Ри­вай од­нознач­но прок­ли­нал се­бя, го­тов был сей­час же ос­та­новить­ся и уда­рить­ся го­ловой о сте­ну, но не бы­ло вре­мени. Од­на­ко бук­валь­но че­рез па­ру ми­нут он ос­та­новил­ся. В го­лове бы­ла уже дру­гая мысль «А что я ска­жу те­перь?..». И прав­да... Что он ска­жет ей те­перь? Из­ви­ни, Хан­джи, я до­вел те­бя до сос­то­яния ма­раз­ма толь­ко по­тому, что за­был зап­ре­тить те­бе схо­дить вы­пить с эти­ми уро­дами? Нет, зву­чит ужас­но и омер­зи­тель­но. Осоз­на­ние то­го, что он сам ви­новат прос­то нак­ры­вало его с го­ловой.
— Ка­кой же я при­дурок... — ти­хо про­гово­рил тот сам се­бе. Сде­лав са­мый глу­бокий вдох, ко­торый толь­ко мож­но бы­ло, он нап­ра­вил­ся к тре­ниро­воч­но­му по­лю, где его уже жда­ли ка­деты. Мыс­ли в го­лове бы­ли вов­се не о тре­ниров­ках. Нет, уж точ­но не сей­час. Од­на­ко это не спас­ло но­воб­ранцев от ка­ры не­бес­ной. К обе­ду по­лудох­лые те­ла за­пол­за­ли в кор­пус, а Ле­ви сто­ял око­ло де­рева, ког­да к не­му по­дошел Эр­вин.
— Ты хо­чешь ос­та­вить нас сов­сем без сол­дат? — спро­сил тот, пос­мотрев на Ка­пита­на.
— Это ты к че­му? — Ак­керман и сам пе­ревел взгляд на блон­ди­на, вски­нув бровь, буд­то бы и вов­се не по­нимал, о чем тот го­ворил.
— Они да­же зай­ти нор­маль­но не мо­гут, ва­лят­ся с ног. — Смит сде­лал вдох, — я не по­нимаю, что у те­бя про­изош­ло, но прек­ра­ти от­ры­вать­ся на них.
— Я ни на ком не от­ры­вал­ся. Все, как и обыч­но. — не знал он, ко­го убеж­дал в этом, се­бя или Эр­ви­на, но вто­рой ему яв­но не по­верил, об этом ска­зало его фыр­канье.
— Ле­ви, я знаю те­бя мно­го лет. Ты мо­жешь сов­рать ко­му-то дру­гому, но не мне. И я не ста­ну раз­би­рать­ся, что у те­бя там про­изош­ло с Хан­джи, — на дан­ном от­рывке его пла­мен­ной ре­чи у Ри­вая гла­за бук­валь­но вспых­ну­ли.
— По­дож­ди. При­чем тут Хан­джи? — он не­пони­ма­юще на не­го смот­рел, ведь ни­как не мог объ­яс­нить та­кого хо­да мыс­лей.
— При том. Что она са­ма не своя хо­дит, ру­ки все по­биты и гла­за крас­ные, что ты ско­ро сам лич­но ста­нешь за­капы­вать но­воб­ранцев. Я знаю те­бя дав­но, ты всег­да от­ры­ва­ешь­ся на ком-то, ког­да злишь­ся. А она всег­да вре­дит се­бе. Так вот. — те­перь уже он не поз­во­лил Ак­керма­ну пе­ребить се­бя, — Не знаю, что у вас тво­рит­ся, но прек­ра­тите это ре­бячес­тво. Я лезть не ста­ну, это ва­ши де­ла, но но­воб­ранцы тут яв­но не при­чем. Не ос­тавляй ме­ня без но­вых сол­дат. Все по­нят­но? — и мо­жет, Эр­вин хо­тел бы по­нять, что имен­но у них про­изош­ло, да­бы пос­ко­рее все это раз­ре­шилось, но ему яв­но не хо­телось от­хва­тить от сво­его вер­но­го то­вари­ща.
— Так точ­но. — от­ве­тил Ле­ви, пос­ле че­го Смит по­кинул его, ос­та­вив в пол­ном за­меша­тель­стве. Не­уже­ли он и прав­да выг­ля­дит так жал­ко, так ужас­но, что да­же Ко­ман­дор за­метил это. Так еще и эта иди­от­ка что-то тво­рит. Же­лание при­душить ее мед­ленно, но вер­но воз­вра­щалось, уси­лива­ясь с каж­дым ра­зом. Мо­жет быть, он мо­жет ос­тавлять на ней си­няки и сле­ды, и то в по­рыве страс­ти, но ни­как не она. Од­на­ко раз­би­рать­ся сей­час ему прос­то не хо­телось. Не хо­телось, и все. И от­чи­тывать­ся не нуж­но бы­ло. Нет же­лания. Стрем­ле­ния. Ни­чего нет. По­няв, что му­чить, кро­ме се­бя са­мого, ему прос­то не­кого, он нап­ра­вил­ся в кор­пус. Ра­боты бы­ло еще очень мно­го и на­чать он ре­шил с са­мого лег­ко­го. Убор­ки. Да, на­водить у се­бя чис­то­ту ему нра­вилось боль­ше все­го. Он про­тирал каж­дую кни­гу от пы­ли, все по­лоч­ки, все пред­ме­ты в ком­на­те. В этом бы­ла еще од­на их ко­лос­саль­ная раз­ни­ца. Хан­джи лю­била кол­лекци­они­ровать у се­бя в ком­на­те вся­кий хлам. Аб­со­лют­но все. На­чиная от иди­от­ских за­меточ­ках на ма­лень­ких клоч­ках бу­маги, за­кан­чи­вая зу­бом Эре­на, ко­торый ле­жал у нее в спе­ци­аль­ной шка­тул­ке. А Ле­ви это­го тер­петь не мог. Все эти пред­ме­ты со­бира­ли пыль. И ес­ли они не нуж­ны, он без сом­не­ний вы­кинет их, не за­думы­ва­ясь. Ну, а ес­ли все-та­ки нуж­ны... Ос­та­вит. К сло­ву, он не лю­бит «вос­по­мина­ния». Ве­щи, ко­торые о чем-то на­поми­на­ют, пусть да­же о хо­рошем. Ес­ли ему бы­ло в тот мо­мент хо­рошо, он за­пом­нит это сам, без ка­кой-ли­бо по­мощи, а ес­ли же нет, то к че­му во­об­ще хра­нить эту ве­щицу? Пра­виль­но, не бла­годар­ное это за­нятие, од­на лиш­няя по­вер­хность для сбо­ра пы­ли, а ко­му оно на­до? Вер­но, ни­кому. Убор­ка, по его мер­кам, бы­ла не­дол­гой, все­го три ча­са. Ос­таль­ные бы уже во всю во­пили, что ус­та­ли и что мир, как и сам Кап­рал, прос­то нес­пра­вед­лив. Но у Ак­керма­на этой иди­от­ской при­выч­ки не бы­ло, он был по­лон сил, фи­зичес­ких уж точ­но, а о мо­раль­ном сво­ем сос­то­янии за­думы­вать­ся и вов­се не хо­тел. А ка­кой смысл? Ис­прав­лять что-то, как он по­лагал, бес­смыс­ленно и поз­дно, а из­во­дить се­бя он то­же был не на­мерен. Мол, справ­лялся с ги­ган­та­ми, справ­люсь и с этим. Од­ним сло­вом, счи­тал, что мо­жет быть и ху­же. Хо­тя иног­да ему ка­залось, что ху­же, мать его, прос­то уже не­куда. И все же ду­мать об этом не бы­ло ни ма­лей­ше­го же­лания, от­то­го, за­кон­чив со сво­им лю­бимым за­няти­ем, он по­торо­пил­ся из­ба­вить­ся от улик, а имен­но от вед­ра с во­дой и тряп­ки, а за­тем по­сетить обед. Идея по­каза­лось ему не са­мой луч­шей с са­мого на­чала, а ког­да он сно­ва уви­дел Зое, то убе­дил­ся в этом окон­ча­тель­но, идея дерь­мо. Но ви­ду не по­дал, прос­то мол­ча взял что-то съ­едоб­ное и чай, са­дясь за оди­ноч­ный сто­лик и мир­но по­едая со­дер­жи­мое та­рел­ки, да­же не смот­ря в сто­рону ка­рег­ла­зой. Ска­зать, что в этот мо­мент ей бы­ло боль­но — не ска­зать ни­чего. Но она, бу­дучи та­кой же уп­ря­мой, как и он, да­же не пос­мотре­ла в его сто­рону. Ког­да встре­ча­ют­ся два де­била — это ог­ромная проб­ле­ма не толь­ко для них, но и для ок­ру­жа­ющих. Од­на­ко имен­но этих двух де­билов это ни­как не вол­но­вало, они, ви­дите ли, гор­дые. Ну, прос­то пот­ря­са­юще, что еще мож­но ска­зать? Ни­чего. Од­нознач­но.
Де­лая глот­ки лю­бимо­го на­пит­ка, он прак­ти­чес­ки за­был­ся, не за­мечая ход вре­мени. В один мо­мент к не­му по­дошел Эр­вин и по­ложил ру­ку на пле­чо.
— Эй, оч­нись уже. Че­рез со­рок ми­нут выд­ви­га­ем­ся, — про­гово­рил тот, уда­ля­ясь. Кто выд­ви­га­ет­ся, ку­да? Ак­керман си­дел с та­ким не­пони­ма­ющим ли­цом, буд­то у не­го толь­ко что спро­сили фор­му­лу ядер­ной ре­ак­ции, не ина­че. Но по­том до не­го дош­ло, что се­год­ня они поб­ре­дут в од­ну из де­ревень на тер­ри­тории сте­ны Ма­рия, то ли за до­кумен­та­ми, то ли за чер­те­жами. Вспо­минать бы­ло не­ког­да, нуж­но ведь на­чис­тить сед­ло до блес­ка! Встав и уб­рав уже пус­тую круж­ку, Ле­ви нап­ра­вил­ся к стой­лу и выд­ра­ил сед­ло чуть ли не до дыр, хо­тя ско­ро так и бу­дет. Ло­шадь он вы­чесал, а та бы­ла толь­ко ра­да, приль­нув мор­дочкой к пле­чу хо­зя­ина. Он пог­ла­дил ее, да­же не ду­мая при­поми­нать бед­но­му жи­вот­но­му о том, что та его бро­сила на вер­ную смерть. Мол, что бы­ло, то бы­ло. Зна­чит Хан­джи он ска­зать так не мо­жет, а вот ло­шад­ке — да по­жалуй­ста! На­вер­ное, это свя­зано с тем, что пер­вая прос­то жи­вот­ное, а вто­рая впол­не ум­ная жен­щи­на, в чем он уже стал нем­но­го сом­не­вать­ся, ведь не по­нять та­кой эле­мен­тарной ве­щи, ну как так то? Нет, не­ког­да сей­час об этом ду­мать, на но­су вы­лаз­ка, пусть и ко­рот­кая, но все-та­ки. Ги­ган­тов ник­то не от­ме­нял, к со­жале­нию.