Ну почему ты?

Глава 1. "А может просто убрать в дальний ящик?"

        — Ты зат­кнешь­ся ког­да-ни­будь? — на­конец-то, ска­зал раз­дра­жен­ный Ак­керман, ко­торый нес­коль­ко ча­сов слу­шал бред глав­ной ано­малии все­го Раз­ведкор­пу­са.
— Я еще не за­кон­чи­ла! — фыр­кну­ла на не­го Зое и сло­жила ру­ки на гру­ди, ко­со смот­ря на Ка­пита­на. Нес­мотря ни на что, он был единс­твен­ным, кто слу­шал весь ее бред до кон­ца, хоть вся эта бол­товня бе­сила его нас­толь­ко, что он го­тов был сам лич­но при­душить ее, но по­ка что сдер­жи­вал­ся. По­ка что.
— Ты ни­ког­да не за­кон­чишь, — чис­тая прав­да, дай ей во­лю, она ни­ког­да не прек­ра­тит свои бе­зум­ные рас­ска­зы. В его го­лосе был не­кий тон без­на­деж­ности. Он уже сми­рил­ся, что ум­рет ли­бо от ее рос­сказ­ней, ли­бо от рук ги­ган­та. Хо­тя пер­вое боль­ше ве­ро­ят­но.
— Вот ты де­ревян­ный! — про­гово­рила оч­кастая и от­верну­лась от не­го, за­кинув но­гу на но­гу. — Боль­ше во­об­ще с то­бой го­ворить не бу­ду!
— По­дарок судь­бы. — ух­мылка на ли­це, да и са­мо его ка­мен­ное ли­цо вы­ража­ло не­кото­рое удо­воль­ствие, не­уже­ли, он по­будет в ти­шине. Бла­годать.

***

Слиш­ком ти­хо... Ша­ги, мо­нотон­ные и мед­ленные. Вок­руг толь­ко де­ревья. Ог­ромные, ствол ко­торых не об­хва­тишь ру­ками да­же на­поло­вину, слиш­ком вы­сокие, что­бы уви­деть вер­хушку. Оди­ночес­тво... Он один. Сто­ит пос­ре­ди ле­са. По­чему плащ в кро­ви? Ги­ган­ты? Нет, их кровь дав­но бы ис­па­рилась.
— «Я мертв.» — про­нес­лось у не­го в го­лове, он буд­то знал это. Знал, что уже умер. Ак­керман оки­нул ус­тавшим и пус­тым взгля­дом мес­тность, средь ко­торой сто­ял. Его ру­ки бы­ли в кро­ви. Под­не­ся ла­донь к го­лове, он кос­нулся вис­ка и пос­мотрел на свои паль­цы. Кровь... Все в кро­ви. Не­бо. Зем­ля. Все. Ли­цо каж­до­го из тех, кто ле­жал на зем­ле, он знал. Майк... Пет­ра. Оруо. Гюн­тер... Эрд... Эр­вин... И...Хан­джи?
— «Нет, она не мог­ла уме­реть» — он хо­тел сде­лать шаг, но его но­ги буд­то бы врос­ли в зем­лю, не да­вали ему дви­нуть­ся. Не да­вали по­дой­ти к ней. Он зак­ри­чал. Но ти­шина не на­руши­лась, все бы­ло точ­но так­же. Ак­керман кос­нулся кро­вавой ру­кой сво­его гор­ла... Го­лоса нет.

***

— Хан­джи! — вдруг пос­лы­шал­ся рез­кий по­зыв и глу­бокий вдох че­лове­ка, ко­торый толь­ко что прос­нулся и рез­ко вско­чил с кро­вати, про­тяги­вая ру­ку впе­ред. Он не по­нимал, от­че­го вдруг вык­рикнул ее имя. Во сне. Она сни­лась ему? Бред ка­кой-то. Сно­ва взяв под кон­троль пра­вую ру­ку, он кос­нулся ею сво­ей го­ловы, сно­ва сде­лав дос­та­точ­но глу­бокий вдох, на­пол­няя лег­кие чис­тым, ут­ренним воз­ду­хом...
— Все­го лишь сон. — ше­потом про­гово­рил тот сам се­бе и встал, сра­зу же зап­равляя кро­вать. Чис­топлюй­ство ни­куда не де­нешь. Сле­дом был прох­ладный душ. Лишь его ти­хие, но впол­не чет­кие ша­ги бы­ли слыш­ны по ко­ридо­ру, пять ут­ра ведь. Он всег­да вста­вал ра­но, его бу­дили внут­ренние ча­сы. Обыч­но подъ­ем в семь, но эти два ча­са Ри­вай пред­по­читал тре­ниро­вать­ся. Ти­шина. Все та же, как и в его сне, но сей­час он об этом не ду­мал. За­бил все мыс­ли в го­лове тре­ниров­кой, под­держа­ни­ем се­бя в фор­ме. Сле­дом сно­ва душ, на сей раз уже прос­то ос­ве­жа­ющий.

7:04.

Гро­хот. Оче­ред­ной ка­дет упал с кро­вати, ког­да Ак­керман за­шел в ком­на­ту и од­ним воз­гла­сом зас­та­вил их под­нять­ся.
— Быс­трее, ше­вели­тесь. — про­гово­рил тот, убе­див­шись, что все прос­ну­лись. А как ина­че, ник­то ведь не хо­чет уме­реть рань­ше вре­мени, а еже­ли ос­лу­шать­ся Ка­пита­на, мож­но от­хва­тить так, что по­том и жить не за­хочет­ся.
На­до ска­зать, Ле­ви вы­пол­нял свою ра­боту прос­то от­лично. Ка­деты бо­ялись его, а зна­чит и ува­жали, а зна­чит и все его при­казы вы­пол­ня­ли не­замед­ли­тель­но.

7:30. Зав­трак.
В сто­ловой, в ко­торой с ут­ра, по идее, дол­жно быть ти­хо, сто­ял гул и смех. А все по­чему? Да по­тому что оч­кастая приш­ла.
— То­же мне... Ду­ша ком­па­нии. — не­доволь­но про­бур­чал Ле­ви, си­дя за од­ним сто­лом с Эр­ви­ном и де­лая нес­коль­ко глот­ков го­ряче­го, чер­но­го чая, толь­ко что при­готов­ленно­го им са­мим.
— Она хо­тя бы не вор­чит все вре­мя, как ста­рый дед. — про­гово­рил Смит и пох­ло­пал то­вари­ща по пле­чу, мол, сми­рись уже, эта жен­щи­на сос­то­ит из ве­селья и шу­ма. Хо­тя, мо­жет в их по­ложе­нии толь­ко так и на­до. Это был единс­твен­ный вы­ход, что­бы не уме­реть от ску­ки. По край­ней ме­ре, так счи­тала са­ма ка­рег­ла­зая, по­тому ни в чем се­бе не от­ка­зыва­ла. Да и ка­детам с ней бы­ло до­воль­но ве­село, жизнь не ка­залась та­кой мрач­ной и ужас­ной, по­ка с то­бой та­кое хо­дячее ве­селье. И что по­ража­ло в ней, так это то, что она в один мо­мент мог­ла стать серь­ез­ной, ре­шитель­ной. Че­ловек, ко­торый сме­ет­ся с глу­пых и пош­лых шу­ток Оруо, яв­ля­ет­ся чуть ли не глав­ным бой­цом все­го че­лове­чес­тва. Да, та­кую ду­ру, ко­торая по­лезет в рот к ги­ган­ту, еще по­ищи. На­вер­ное, она од­на та­кая на всем бе­лом све­те. Дви­нутая. В край.
— Я хо­тя бы адек­ватный. — ска­зал Ак­керман, выб­равшись из сво­их мыс­лей.
— Ну, это да. — Смит чуть пос­ме­ял­ся, чем выз­вал не­одоб­ри­тель­ный взгляд в свою сто­рону от Кап­ра­ла. От то­го, что тот хму­рил­ся, уже да­же мор­щинки меж бро­вей по­яв­ля­лись. Ко­ман­дор от­нес свой под­нос и уда­лил­ся из сто­ловой, по­пут­но бор­мо­ча что-то се­бе под нос. Раз­мышлял. А вот Ле­ви пог­ру­зил­ся в свои мыс­ли це­ликом и пол­ностью. Жаль толь­ко, что не­надол­го. В не­го при­лете­ла чья-то лож­ка. А вот это зря. Под­няв гла­за, он оки­нул взгля­дом сто­ловую, в ко­торой бы­ла гро­бовая ти­шина. Аб­со­лют­но. Мож­но бы­ло ус­лы­шать, как у ко­го-то сту­чит сер­дце. Ну, точ­нее, у всех. Ак­керман встал и об­вел взгля­дом каж­до­го. И сто­ило ему пос­мотреть на ано­маль­ную, как эта ду­ра зас­ме­ялась. Те­перь его бро­ви вы­ража­ли не злость, а удив­ле­ние. Она взду­мала сме­ять­ся? Сей­час? Серь­ез­но?
— Эй, бес­то­лочь, — на­конец-то, ска­зал Кап­рал. — Я даю те­бе фо­ру. Три се­кун­ды. Раз...- уже на­чал тот, а Хан­джи вдруг пе­рес­та­ла сме­ять­ся. Она вста­ла и, на­кинув кур­точку, уже мед­ленно за­шага­ла к две­ри, — два, — про­дол­жил Ле­ви, уже вы­ходя из-за сто­ла, по­ка де­вуш­ка до­ходи­ла до двер­но­го про­ема, — бе­ги. — пос­ле это­го Зое по­беле­ла и по­бежа­ла, да так быс­тро, что чуть ли не снес­ла од­но­го из офи­церов, что толь­ко что шел на зав­трак. Да и Ак­керман от нее не от­стал. По­няв, что от это­го гон­щи­ка ей не скрыть­ся, Зое шмы­гану­ла в пер­вую по­пав­шу­юся ком­на­ту и зак­ры­лась. Она да­же че­рез де­ревян­ную дверь чувс­тво­вала эту оз­лоблен­ную а­уру ко­ротыш­ки.
— Ле­ви-Ле­ви, да­вай без глу­пос­тей, лад­но? — про­гово­рила жен­щи­на, дер­жа дверь за руч­ку, и во­об­ще приль­нув к ней всем те­лом, да­бы он не от­крыл ее.
— Я те­бя убью, ду­ра. Скор­млю тво­им же тва­рям, — его го­лос в этот мо­мент был ус­тра­ша­ющим, да нас­толь­ко, что к ним ник­то не под­хо­дил. За ки­лометр об­хо­дили, но лю­бопытс­тво ни­куда не де­нешь, не­кото­рые выг­ля­дыва­ли из-за двер­ных про­емов, наб­лю­дая, чем же это за­кон­чится.
— Ну, идея, ко­неч­но, неп­ло­хая, но я по­ка не ду­мала об этом... — и сно­ва хи­хиканье за дверью, ко­торое бе­сило его еще боль­ше.
— Эй, че­тырех­гла­зая, дверь от­крой, а. — он ух­мыль­нул­ся еще бе­зум­нее, чем она. Уже пред­став­лял, как бу­дет ее ду­шить, от это­го да­же нас­тро­ение под­ни­малось.
— Нет-нет. Мне и тут хо­рошо... Иди, про­гуляй­ся там... — Зое на­де­ялась, что он по­жале­ет по­рядок и не сло­ма­ет дверь, но на вся­кий ре­шила пре­дос­те­речь их обо­их, — Ле­ви, вез­де так чис­то, а ес­ли ты ме­ня убь­ешь, бу­дет уже не то.
Да, по­жалуй, сра­бота­ло. Он ото­шел от две­ри.
— Жи­ви по­ка. — ска­зал муж­чи­на и нап­ра­вил­ся даль­ше по ко­ридо­ру. Ну ни­чего, его злость не ос­та­лась не­заме­чен­ной, ведь он отор­вался на ка­детах. К обе­ду они бук­валь­но за­пол­за­ли в кор­пус, а ко­го-то во­об­ще за­носи­ли. А ему и ра­дость, за­то лег­че ста­ло, те­перь уже не так силь­но хо­чет­ся уби­вать. Нет, по­каза­лось, все еще жут­ко хо­чет­ся, но по­мень­ше, чем ут­ром. Са­мую ма­лость.

14:00. Обед.
Ти­шина. Слыш­но лишь то, как по­суда сту­чит. Вряд ли кто ос­ме­лил­ся бы на­рушить ее пос­ле ут­ренней про­беж­ки. Но глав­ная при­чина в том, что Хан­джи еще не бы­ло. Бы­ла у этой ано­малии пло­хая при­выч­ка, за ра­ботой вре­мени не за­мечать. Опы­ты, эк­спе­римен­ты и за­писи прос­то не да­вали ей по­коя. Вот и сей­час, си­дя в ком­на­те, она ве­шала на сте­ну ка­кие-то ри­сун­ки. Оче­ред­ные. Уже все над ее сто­лом бы­ло в этих ри­сун­ках, раз­ных по­мет­ках на мел­ких бу­маж­ках, та­ким же мел­ким по­чер­ком. Она бы­ла кро­пот­ли­вой, до бе­зумия. Мог­ла пи­сать ча­сами, рас­пи­сывая все до мель­чай­ших под­робнос­тей. Эта серь­ез­ность во вре­мя ра­боты прос­то по­ража­ла.И да­же са­мого Ле­ви при­води­ла в ди­кий вос­торг. Да, ко­неч­но, он хо­тел за­душить ее за то, что за де­сять ми­нут она мо­жет из чис­тей­шей ком­на­ты свал­ку сде­лать, но ник­то, кро­ме нее, не смог бы нас­толь­ко силь­но влить­ся в ра­боту, нас­толь­ко точ­но вы­пол­нять по­руче­ния. На са­мом де­ле, она бы­ла од­ним из луч­ших сол­дат. Азарт и бе­зумие в ее гла­зах, ког­да она уби­ва­ет ги­ган­тов — неч­то осо­бен­ное, но из-за низ­ко­го уров­ня са­мосох­ра­нения она ус­ту­па­ет то­му же Ле­ви. Ко­неч­но, он не эго­ист и не дер­жится за свою жизнь, го­тов от­дать ее за то­вари­ща, но толь­ко в том слу­чае, ес­ли вы­хода нет во­об­ще ни­како­го. Хан­джи же всег­да ста­вит свою жизнь под уг­ро­зу, сна­чала де­ла­ет, по­том ду­ма­ет. Да и мож­но ли наз­вать это жизнью? Они оба, на­вер­ное, час­то за­думы­вались об этом. Мож­но ли счи­тать, что они жи­вут? Для се­бя — нет. Для дру­гих — то­же нет. Они жи­вут во бла­го дру­гих. Да, и она, и он час­то ду­мали о том, что смысл их жиз­ни в том, что­бы у дру­гих она бы­ла хо­рошей. И оба они зна­ли, да и не толь­ко они, что их име­на не вспом­нит ник­то. Ник­то и ни­ког­да. Ник­то не при­дет оп­ла­кивать их мер­твые те­ла, но имен­но бла­года­ря та­ким, как она и он, как Эр­вин, Эрен, Ми­каса, у дру­гих лю­дей есть шанс на нор­маль­ную жизнь. На жизнь в спо­кой­ствии, за сте­нами. Без тре­вог, что се­год­ня ут­ром ты ви­дел до­рого­го те­бе че­лове­ка, а че­рез нес­коль­ко ми­нут ви­дишь его хо­лод­ное те­ло... Они час­то ду­мали об этом. Да­же слиш­ком.
По­ток мыс­лей прер­вал звук от­кры­ва­ющей­ся две­ри. Хан­джи под­ня­ла го­лову и улыб­ну­лась во все трид­цать два зу­ба, по­нимая, кто при­шел. Жен­щи­на поп­ра­вила оч­ки на но­су.
— Ле­ви-Ле­ви... При­шел уби­вать ме­ня? — ко­неч­но, она зна­ла, что он не тро­нет ее. Хо­тя бы по­тому, что она — цен­ный сол­дат. На ее фра­зу Ак­керман от­ве­тил фыр­кань­ем, слов­но лис, а по­том пос­та­вил ей на стол под­нос с обе­дом.
— Я те­бе ча­сы к оч­кам прик­лею, че­тырех­гла­зая. По­том хо­дишь и но­ешь, что, ви­дите ли, есть хо­чешь. — он сел ря­дом с ней, пих­нув ее лок­тем в бок.
— Ка­кая за­бота, ты бес­по­ко­ишь­ся обо мне? — спро­сила та, пос­мотрев Ак­керма­ну в гла­за, а уже по­том на­чиная пог­ло­щать пи­щу.
— Ско­рее о се­бе. По­том мне при­дет­ся слу­шать твое нытье. Ког­да-ни­будь до­ведешь и я все-та­ки те­бя при­душу. Эр­вин мне спа­сибо не ска­жет. — тон, как всег­да, рав­но­душ­ный, как и он сам, а Хан­джи лишь улы­балась. Это бе­сило его еще боль­ше.
— Ну... Хо­тел бы ме­ня убить, не стал бы спа­сать так мно­го раз, да, Ле­ви? — она ух­мыль­ну­лась, ведь зна­ла, что бы­ла пра­ва. Но у ко­ротыш­ки и на это на­шел­ся от­вет.
— Нет. Спа­сал толь­ко по­тому, что ты единс­твен­ная в сво­ем ро­де ано­маль­ная, ко­торой хва­та­ет ду­ри изу­чать этих тва­рей.
— Эй, я же про­сила, они мои ма­лыши. — да, она и прав­да так счи­тала. Все ее по­допеч­ные — ее дет­ки. Сов­сем дви­нутая.
— Ма­маш­ка с те­бя так се­бе, пло­хо вос­пи­тыва­ешь. — он взял чаш­ку чая, ко­торую прих­ва­тил се­бе, что­бы не бы­ло все так уто­митель­но, и сде­лал па­ру глот­ков.
— Ой, а то ты был бы луч­ше па­пень­кой. — и сно­ва смех. Она пред­ста­вила его в ро­ли вред­но­го и на­до­ед­ли­вого от­ца, ко­торый бы при­шил де­тям на жи­вот тряп­ку, что­бы по­ка пол­за­ли по­лы мы­ли. От этой кар­ти­ны в го­лове она зас­ме­ялась еще боль­ше, хва­та­ясь за жи­вот.
— Вот же не­адек­ватная жен­щи­на... — бур­кнул тот се­бе под нос и сде­лал оче­ред­ной гло­ток.
— Нет, прос­то. — она пы­талась от­ды­шать­ся пос­ле та­кого нап­лы­ва ве­селья, — я пред­ста­вила те­бя в ро­ли от­ца и это умо­ра. Ты бы бед­ных де­тей зас­тавлял уби­рать­ся с тех пор, как они толь­ко хо­дить на­чали. Да­же нет, пол­зать.
— Нет, бес­толко­вая, есть вы­ход про­ще, не за­водить их. Тог­да в до­ме бу­дет чис­то. Хо­тя... Ес­ли ко­му-ни­будь по­падет­ся та­кая, как ты, то он сбе­жит на вто­рой день. На­де­юсь, ко­го-то судь­ба ми­лу­ет и он обой­дет те­бя седь­мой до­рогой, — и сно­ва на его ли­це наг­лая ух­мылка.
— Ой, да боль­но на­до, я как-то и не со­бира­лась. У ме­ня есть мои ма­лыши, мне оно и не нуж­но. Тер­петь еще вся­ких там...
— Ну-ка, ну-ка, до­гова­ривай. — и прав­да, ему бы­ло ин­те­рес­но, что она ска­жет. Жизнь не об­де­лила об­ще­ни­ем с жен­щи­нами и он до­гады­вал­ся, что каж­дая меч­та­ет о семье. Так­же до­гады­вал­ся, что оч­кастой оно не на­до, но ре­шил уточ­нить.
— Да что до­гова­ривать. Я луч­ше с ги­ган­та­ми жить бу­ду. А то по­падет­ся та­кой, как ты, и все. Ко­нец мо­ей хо­рошей жиз­ни.
— Или его хо­рошей жиз­ни. — про­гово­рил тот се­бе под нос, а Хан­джи нах­му­рилась и... От­пи­ла у не­го чай. Гла­за Ак­керма­на за­мет­но рас­ши­рились. Они бы­ли пол­ны не­пони­мания, но толь­ко пер­вые три се­кун­ды, за­тем ста­ли на­пол­нять­ся яростью.
— Ты че, бес­смертная? — спро­сил тот, по­ка Хан­джи сдер­жи­вала смех. Ну, точ­нее, она по­пыта­лась, но не выш­ло и она зас­ме­ялась, да так, что слы­шал, на­вер­ное, весь штаб.
— Ты бы ви­дел свое ли­цо, Ак­керман. — и сно­ва бе­зум­ный смех.
— На боль­ных нель­зя оби­жать­ся, я по­нял, — Ри­вай кое-как по­пытал­ся се­бя ус­по­ко­ить. Сей­час на ум дей­стви­тель­но при­ходи­ла фра­за «Стер­пится, слю­бит­ся», но от­но­ситель­но этой ду­ры она ему не нра­вилась, от­то­го он прос­то ус­по­ка­ивал се­бя тем, что ког­да-ни­будь, на зем­ле ос­та­нет­ся один ги­гант. И он скор­мит ее ему. О, да, ка­кая слад­кая кар­ти­на, а пос­ле то­го, как убь­ет эту тварь, сра­зу же напь­ет­ся на счастье и бу­дет па­рить на УПМ вдоль стен и кри­чать «Сла­ва не­бесам». От этой кар­ти­ны в собс­твен­ной же го­лове ему ста­ло лег­че. Он ре­шил не уби­вать ее и воп­ло­тить эту ма­лень­кую меч­ту в ре­аль­ность.

***

День бли­зил­ся к за­вер­ше­нию... Сол­нце уже сов­сем опус­ти­лось, на ули­це был мрак, ко­торый раз­ру­шал лишь по­луп­розрач­ный свет лу­ны. Сно­ва этот про­тив­ный гул, от ко­торо­го у Ри­вая прос­то уши зак­ла­дыва­ло.
— Пов­то­рю ут­ренний воп­рос. — ска­зал тот сам се­бе, ну и Сми­ту, ко­торый си­дел ря­дом, — она ког­да-ни­будь зат­кнет­ся?
— Нет, я так не ду­маю. Но оно и к луч­ше­му, пос­мотри, хо­тя бы мо­лод­няк не так силь­но ом­ра­чен.
— Зав­тра ут­ром я это ис­прав­лю. — и прав­да, это бы­ло впол­не в его воз­можнос­тях, ибо кросс в де­сять ки­ломет­ров по жа­ре ма­ло ко­го зас­та­вит ве­селить­ся.
— Я не сом­не­ва­юсь. Смот­ри, что­бы у нас во­об­ще сол­да­ты ос­та­лись.
— Я пос­та­ра­юсь, — нет, он об­ма­ныва­ет, не бу­дет он во­об­ще ста­рать­ся. Луч­ше пусть сдох­нут, чем он бу­дет прик­ла­дывать ка­кие-то уси­лия к то­му, что­бы они не сдох­ли.
На са­мом де­ле, мо­жет и прав­да бы­ло хо­рошо, что есть та­кой че­ловек, как Хан­джи. Ина­че бы лю­ди во­об­ще дав­но по­теря­ли бы ве­ру во что-то свет­лое. А тут та­кой лу­чик на­деж­ды. На­до­ед­ли­вый... Бе­шеный. Не­адек­ватный лу­чик на­деж­ды. От собс­твен­ных мыс­лей у не­го аж глаз за­дер­гался. Хан­джи-то? Луч на­деж­ды? Ско­рее ко­лос­саль­ный ти­тан сам сдас­тся, чем «это» бу­дет лу­чиком на­деж­ды.
А Зое бы­ло ве­село. Она рас­ска­зыва­ла вся­кую ересь. Кто-то сме­ял­ся, кто-то ду­мал, как бы не стош­ни­ло, а кто-то, вро­де Бра­уз, ты­рил хле­бушек у ка­детов.
— Сбо­рище иди­отов. Кто вас во­об­ще взял сю­да, ума не при­ложу, — сам се­бе ска­зал Кап­рал и встал, уно­ся под­нос. Он ре­шил, что это ве­селье ему нра­вит­ся ма­ло, а по­тому со­из­во­лил про­вес­ти ве­чер в гор­дом оди­ночес­тве, с ки­пой бу­маг и чаш­кой чая. А вот те­перь бы­ло не так уж и оди­ноко. За­пол­нять от­че­ты, ко­неч­но, не так ра­дос­тно, но он уже, по­жалуй, при­вык. В оди­ночес­тве все же бы­ли свои плю­сы. Те­рять не­кого. Да, прав­да. Те­рять бы­ло не­кого. Он так счи­тал. Ну, или хо­тел, что­бы он так счи­тал. Ну, или же прос­то на­де­ял­ся. На са­мом де­ле, ему не да­вал по­коя собс­твен­ный сон... По­чему из всех умер­ших ря­дом с ним он сра­зу же по­думал имен­но об ано­маль­ной? Нет, так де­ло не пой­дет. Неб­ла­годар­ное де­ло при­вязы­вать­ся, тем бо­лее... К ней.
— Твою мать, о чем я ду­маю во­об­ще, это же оч­кастая. — он зас­та­вил се­бя вы­кинуть эти мыс­ли из го­ловы. А мо­жет. Прос­то уб­рать их в даль­ний ящик?