venenum labia tua

๖ۣۣۜChapter 3.

  ๖ۣۣۜChapter 3.

За столом стучат посудой, громко перешептываются, а командир Квон, который переборщил смесью вина и рома, слишком явно пристает к Джину. Дядя Хичоль держит ситуацию под своим контролем, но прекрасно знает, что его сын не из тех, кто ведется на заигрывания похотливых мужей. Омега, в свою очередь, продолжает одаривать мужчину привычной улыбкой, но так ядовито.

Джин поправляет свой помявшийся под натиском цепких рук командира розовый дублет. Он не находит несколько прикрепленных на переде одежды красных драгоценных рубинов и, извиняясь перед командиром, опускает изящную руку под стол. Джин знает, как действуют на альф его обычные движения, поэтому ему не составляет труда соблазнить кого-либо, к примеру, рутинным поправлением сбившихся прядей волос. Однако вскоре омега слышит гулкий звук — что-то упало — и замечает сомкнутую в кулак руку хитро улыбающегося Квона, откуда посыпалось пара поблескивающих камушков.

Омегу эта ситуация совершенно не удивляет.

В другой подобный вечер Чимин, возможно, был бы самым веселым человеком за столом. Его порой даже называли «мальчиком, не знающим грусти и отчаяния». Но сегодня звезды светят иначе, а губы юноши категорически отказываются выдавить хотя бы подобие улыбки.

Кожа ладони до сих пор горит от соприкосновения с губами Юнги. Чимин держит руки под столом, медленно поглаживая пальчиками поцелуй на кисти. Это немного успокаивает. И запах лимона тоже. Такой легкий и фантомный. Чимин дышит часто, но любимого запаха мало, а о том, откуда он взялся в зале, он подумает потом. Главное — это успокаивает.

Виновник мыслей Чимина сидит через пару мест от него, продолжая вести разговор. У омеги много вопросов, а хоть намека на ответы не наблюдается.

Что происходит? Почему Юнги отправили одного просить руки иноземца? В подобных ситуациях даже простые дворяне собираются всей семьей и приносят жениху или невесте несусветный подарок. А тут речь идет о правителях. Чимин в подарках не нуждается. Его обижает сама мысль, что потенциальному мужу его навязали. Конечно, подобное бывает нередко. Но хрупкое омежье сердце не желает с этим мириться. Хотя на кану жизнь многих, северяне сильны как никогда, а Чимин не сможет отказать.

Джин крякает своим странным смехом на колкие шутки северянина. Эти двое неплохо сдружились лишь одними разговорами. Старшие внимательно слушают Юнги. Кажется, он рассказывает о своей кузнице на Севере, но Чимин не особо улавливает суть разговора.

Когда подают еще графинов вина и засахаренный имбирь с сорбе, за столом умолкают абсолютно все. Чимину неуютно. Он сидит чинно, как самая невинная девица в королевстве. Омега моментами пробегается глазами по всем членам семьи в поисках чего-то, но в очередной раз цепляется за нахмуренные брови. Юнги синхронно выполняет тоже самое. Они смотрели друг на друга, и альфа надеялся, что справляется со своей ролью с достоинством и спокойствием, каких в его душе не было и помине.

— Позвольте с вами выпить, милорд, — подает голос Чанель, разливая Мину в бокал. Джин ставит перед ним блюдце с замороженным десертом. Юнги этот омега нравится.
— С удовольствием, — говорит Мин.

Его тонкие пальцы изящно обхватывают чашу, но альфа не спешит выпивать содержимое. Его дикая натура чует недосказанность, а самому неловко начать разговор о браке. О, дьявол, король Чену явно ошибся выбором посла для помолвки сына. Южный правитель тоже молчит, но Юнги надеется, что Хесаль войдет в положение.

Видимо, король находит выход. Он, охмелевший, медленно поднимается не без помощи брата. Его плотный плащ слегка сполз за плечо, узкие глаза расширены, губы поджаты. Чанель подает отцу лиру*, и Хесаль нервно сжимает ее.

— Мой августейший оппонент, вероятно, ждет ответа, — смотрит он на Юнги. Северянин поднимается тоже. — Я признаю бессмысленность нашей вражды. Мы потеряли много жизней. Наши отцы стремились объединить наши земли долгие годы, — слова даются с трудом. — Но мой сын сам...

Поток слов прерывает ужасный рев и крики жителей. Как в ту ночь. Все взгляды устремлены на дверь. Плач двухлетнего Минджу выводит всех за столом из прострации. Чимин понимает, что ужасно напуган.

Снова рев, но громче. В отличие от вчерашнего, этот представляет собой какой-то отчаянный крик. Странная боль.

Никто не успел среагировать, как за дверьми раздалось копошение и шаги чего-то тяжелого. Король поставил бокал на место, Чанель стоял у двери, ожидая стражи. Им объявили войну? Вряд ли. Но Чимин будто слился со стулом, хоть на банкете все мирно сидят, видно испуганные.

В залу заходит пара бет с часовни, и что-то обговаривают с правителем и его советником-братом. Ржание лошадей и лязганье металла пугают всех. Подобные действия в этом дворце не происходили отнюдь ни разу.

— Чанель, убери меч, — начинает король, и Бэкхен смотрит на него сумасшедшими глазами.
— Ни души, — отвечает Чан, всматриваясь в щелочку.

Однако двери открываются, Чанёль отлетает, не успев вытащить меч. Чимин ищет поддержки в Юнги, но тот подозрительно весело ухмыляется, в который раз поправляя непослушные пряди. У дверей стоит молодой человек, а за ним дюжина обтянутых в мех воинов.

— Кто вы? — грозно спрашивает Хесаль. Чанель встает с каменного пола в ту же секунду, загораживая отца собой.
— Мы друзья, — отвечает странный мужчина, демонстративно поблескивая палашом, черенок которого украшают неведанных цветов металлы. — Ныне друзья. Завтрашнее зависит от вас, южный король.

Мужчина высок, широк в груди и в плечах. У него ярко-красные пряди, что совершенно непривычно светятся. Ведьмак? Его миндалевидные глаза глубокого морского оттенка окаймлены густой сурьмой, делая их обладателя похожим на хищника. Хитрый оскал весьма пугает трусливого Чимина, и он устремляет взгляд на свои трясущиеся коленки.

— Моя кровь остыла, наконец, — вздыхая, встает Юнги. — Я чувствую родные холода.

Бесстрастный лик Мина будто озарил свет. Он засиял улыбкой, вмиг обнимая высокое тело. Чанель комично выпячивает глаза, опуская меч. Он вставляет пару слов, говоря о странных одеяниях вторгнувшегося. Вправду, Чимин заметил, что остальные двенадцать солдат одеты в обычные меховые доспехи с гербом Волка северян.

— Тэхен, — произносит Юнги, заливаясь смехом с молодым человеком. — Я даже поверил, что меня бросили тут.
— Тебя, может быть, — усмехается тот, кого называли Тэхеном. — Да вот только, наш Волк отправил тебя к своему преднамеченному зятю с пустым караваном, — безумный блеск потухает в его глазах, злой прищур теряется.

Чимин замечает, как молодеют и смягчаются плавные черты. Лицо Тэхена погрустнело, уголки губ пали. У Пака начинает складываться впечатление, что незнакомые северяне ужасно интересный народ с многокрасочными волосами, сложным нравом, одновременно безучастными и страстными лицами. В душе омеги поселилась надежда, что он сможет полюбить своего мужа. Он постарается.

— Этот альфа — Ким Тэхен, — заявляет Мин. — Один из высших послов северной столицы Норт, доверенное лицо Его Величества, а также пособник нашего принца, — альфа вновь смеется, и Чимин улыбается его действиям. Иначе невозможно, смех Юнги заразителен.

— Что вы, друзья, — Тэхен подходит к столу, пожимая всем руки. — Преступления моего принца могут ограничиться лишь тем, что, будучи ребенком, он украл яблока со своего сада.

Разумеется, все поняли, что Мин назвал принца пособником в шутку. Но, как также заметил Чимин, их новый гость человек, скорее, зависим от чужих слов, раз так яро опровергал слова Юнги.

— Почему северный люд так любит картинные появления? — трет переносицу дядя Хичоль, лишь теперь облегченно вздохнув.

Хесаль весело поддерживает разговор, чему Чимин удивлен — давно не видел отца в приподнятом настроении. Король кивает старшему сыну, и сидящий рядом с братом Чанёль плечом дергает Чимина.

— Встанешь, когда он начнет речь, — едва уловимо говорит в ухо брат. — Не позорь нас перед этими дикарями. Ты знаешь, какой ответ должен дать. И не забудь взять в руки вино хотя бы ради приличия, Чиминни.

От резких слов родного человека грудь Чимина заметно приподнимается. Сердце сжимается. И омега еле как пытается сдерживать влагу у век. С ним никто так не разговаривал. Чанель знал, что его младший брат ранимое создание, но, казалось бы безобидные, по понятию старшего, слова разрушили уверенную стену.

— Вина? — почти кричит Чанель, и бета подходит к столу, держа графин в руках.
— Не стоит, принц, я пью только белое, — дружелюбно отвечает Тэхен, присаживаясь между Чимином и Бэкхеном.
— Принесите с амбара, — говорит Чан бетам, на что ловит грозный взгляд своей омеги.
— Не стоило, принц, моя миссия требует трезвого ума.

Юнги поперхнулся от его слов, выдавая ожесточенный кашель, на что Джин легонько бьет его по спине. Чимин хочет прикоснуться тоже.

— Итак, — вновь стает Хесаль и оглядывает свою семью.
— Мы готовы закрепит за нашими принцами звания женихов, — слова Юнги эхом отдаются в висках Чимина, словно заставляя принять реальность. — Ваше слово, король...
— Чимин?

Омега вмиг поворачивается к отцу. В глазах того застыла немая мольба. Чанель смотрит также. Чимину кажется, что эти взгляды будут преследовать его всю жизнь. Его продают, но Пак выдавливает улыбку и переводит взгляд на Юнги. Там пусто. В его глазах. Они знакомы сутки, но сердце Чимина будто знало его всю жизнь, и все предыдущие тоже. И неправильно хотеть от Мина хоть одной отрицательной эмоции.

Чимин понимает, что он всего лишь глупый мальчишка, начитавшийся историй о любви, и он знает, что все окружающие его таковым и считают. Мать сжимает его руку, и Чимин в который раз соглашается.

— Вы знаете мой ответ, отец, — голос омеги заметно дрожит. — Я согласен с любым вашим решением.
— Отлично, — улыбается Чанель, но Чимин видит огорченное лицо отца. Он знает как родители любят его, и не хочет подвести их.

Опять хмурый Тэхен щелкает пальцами, и один из его проводников передает ему небольшую хрустальную шкатулочку. Ким извлекает небольшой обруч, слегка сверкающий серебром. Альфа кивает Чимину, и тот понимает без слов. Нервным шагом Пак поднимается с угла стола и встает в середине ковра.

— Дай левую руку, — резко появляется Юнги, заставая Тэхена врасплох. — Тэ, позволишь мне надеть?

Чимин считает, что эти двое читают мысли друг друга, потому что Тэхен долго задерживает глаза на лице Юнги и передает тому кольцо. Мин завороженно рассматривает тонкий металл, покрытый пастельными кристалликами бриллианта.

Юнги берет руку Чимина в свою, и омега дышать начинает часто. На их фоне потерянный Тэхен и увлеченные родичи, но Пак видит только этого чужого альфу перед собой. Как тот кусает губы, рассматривая короткие и пухлые пальчики Чимина. Омеге снова стыдно за свою далеко не заоблачную наружность.

Мин отводит от него глаз и поглаживает пальцы своей шершавой ладонью. Альфа подносит кольцо к руке и без раздумий надевает на большой палец омеги. Обруч уже тяготит Чимина.

— На безымянный палец, хен, — подсказывает Тэхен, но Юнги нежно гладит пальцы Чимина, совершенно потерявшись.
— Он ему великоват, — наконец говорит Мин, отпуская руку порозовевшего омеги.
— Это кольцо достается по наследству, — говорит Юнги королю, присаживаясь за свое место. Почти уснувшего командира Квона забрали беты, и Тэхен садится на его место, переговариваясь с Джином. Мин продолжает:

— Короли Севера дарят их своим возлюбленным. Ваш сын должен гордиться! — заявляет Юнги, и Чимин сердится. Почему это он должен гордиться? Пусть это делает их дикарь, ведь ему достался Чимин. Омега пусть и не выносит свою внешность, но вполне доволен своим внутренним миром.

— Выпьем за наш союз, — встает Тэхен, наливая Джину белого вина. — Джин-хен, оно вкуснее этой кровавой дряни.

Чимин и Бэкхен переглядываются, вдругорядь удивляясь подкупности Джина. Бокалы чуть ли не вставших друзьями парней звякают в воздухе.
— Это определенно лучше, Тэ, — улыбается Джин. — Все пьем это призрачное чудо.

Юнги с Тэ и Джином наливают всем старшим. Король с женой и братом весело хохочут. Бэкхен и Чанёль пользуются пьяными настроениями родителей, бесцеремонно держась за руки. Вдруг младшего Пака настигла тень, и он уже чувствовал, как пылают его уши.

— Я не буду, — лепечет омега, кусаю губы.
— Вы что-то сказали, Ваше Высочество?
Мужчина хрипит в кулак, заставляя Чимина поежиться от тона. Пак по новой покарает свою несобранность, вдыхая некстати душный воздух и пытаясь применить спокойное лицо. Юноша поднимает голову и вся уверенность под дых.
— Я... — начал было он. К счастью, на них особо внимания не обращали. — Я не буду, милорд.

Сентиментальная душа Чимина придумала себе уже счастливый конец с прекрасным белобрысым мужчиной, но Юнги уходит, даже не удостоив омегу взглядом напоследок.

Чимин не понимает свои разум и сердце. Юноша ужасно волнуется в попытках понравится людям северного короля, но он не может без дрожи на кончиках пальцев смотреть на Юнги.

Мин шаркает на свой стул, но не садится. Он вновь кашляет для привлечения внимания, и все гости смотрят на него. Почему-то включили легкую музыку, и в атмосфере заплыли нотки праздничного настроения. Юнги поднимает бокал, и за ним остальные альфы тоже.

— За моего будущего субалтерна*, — говорит северянин, закрывая глаза, и залпом выпивает горькую жидкость.

Чимин поднимает голову и осмеливается посмотреть на слегка пьяного гостя. Тот не ведет себя развязно, но стал более уверенным. Мин вытирает губы салфеткой и осознанно ловит взгляд омеги.

Пак не отворачивается и смотрит в ответ. Когда он еще сможет вот так без страха посмотреть на другого? Посмотреть на Юнги? Тот контратакует, не отрывая глаз, словно извиняясь за свою недавнюю холодность. Глаза северянина почему-то кажутся печальными, несмотря на его вольное представление. Чимин остро ощущает эти взгляды истерзанным течкой телом. Его кожа у виска покрывается испариной, волосы мокрые, а ногти неуклюже искусаны от волнения за этим же столом. Юноша чувствует позорное желание коснуться этого лика, и не только. Но быстро одергивает себя, поглаживая пальцами предоставленную для чести ладонь. Альфа же держится невозмутимо, поправляя кожаный камзол у воротника и расслабляя ремень. Юнги садится обратно на стул, вовлекая Джина и Тэхена в разговор.

Дальше Чимин всё вспоминает, как в тумане. Джин и Тэхен начали вести своеобразный пляс, а Чанель решил доказать, что альфы танцуют не хуже. На всё это представление Юнги тихо фыркает и уводит поздно прибывшего кузена Намджуна на диван, обсуждая с ним положение на границе. Чимину тут же становится неинтересно за столом, и его внезапно охватывает жар.

Травяной настой Бэкхена перестает подавлять течку. Пак не чувствует запах, он еще не выявился, но тело ужасно зудит и жарко. Бэкхен просит прощения у гостей, и они с Чимином выходят из залы. Краем глаза омега замечает на себе тревожный взор Юнги, но не придает этому значение.

— Не понимаю, почему мое тело так остро реагирует на всё, — громко выдыхает Чимин уже в комнате, сбрасывая верх тесного костюма и ложась на кровать.
— У тебя просто нет альфы, — говорит Бэк, вытаскивая травы из шкафчика. — Через месяц уже познаешь все прелести члена в себе.
— Господи, Бэкки, не говори такие слова, — Чимин прячет лицо в подушке, отнекиваясь от смеха омеги.

— Наспех сделано, но выпей, — Бэк тут же ставит на тумбу небольшой кувшин, откуда исходит терпкий аромат, что уже подташнивает. — Я пойду за Чанни. Как бы он что-то не натворил.

И Бэк уходит.

Через минуту, еле преодолев боль внизу живота, Чим встает. Омега закрывает дверь, так как отлично знает, что кузен не вернется. Видеть кого-то из слуг совершенно невмоготу.

Чимин быстро стягивает облегающие одежды, облегченно выдыхая. Юноша убирает тонкую шаль с зеркала напротив, и прячет глаза. Он медленно поглаживает вздымающуюся от возбуждения грудь, ласкает затвердевшие соски, и плачет. Ему снова стыдно, что кто-то увидит, и о нем будут говорить, поэтому плачет. Слезы текут, потому что омега боится не понравится мужу, или тот ему не понравится. Боится завтрашнего дня. Боится даже мыслей, что его будут трогать там.

Ладонь плавно переходит к паху, и маленькая ладошка обхватывает аккуратный член. Чимин водит рукой, качая бедрами и наплевав на все, наконец. Его бедра всегда мучили его. Они были широкими, и Чимину казалось, что это его главный изъян. Все альфы любят миниатюрные тела.

Омега отбрасывает плохие мысли и поддается желанию. Иллюзорно. Мысли сами рисуют беловолосого альфу за спиной. Чимин представляет, как Юнги смотрит на него — восхищенно и страстно. Как кладет руку поверх его ладони и начинает ласкать воспалённую плоть.

Чимин громко стонет, когда воображаемый мужчина кусает за плечо и зализывает след. Чимин не сдерживает голос, когда Юнги шепчет ему в ухо грязные слова, когда он говорит ему, как сильно хочет. Чимин снова плачет, потому что альфа поглаживает его бедра, заявляя, что безумно любит их.

Северянин обжигает холодными вздохами в шею. Чимин через плечо кладет ладонь тому на щеку. Омега хочет выдавить хоть пару слов, чтобы Юнги взял его сейчас же, чтобы он всю ночь ловил сладострастные стоны. Но Мин продолжает остервенело целовать шею, продолжая надавливать плоть Чимина.

Белесая жидкость пачкает руку, и Чимин открывает глаза.

Он один, нагой перед зеркалом. Нет никакого Юнги, и никогда не будет.

๑۩ venenum labia tua ۩๑