venenum labia tua

๖ۣۣۜChapter 7.

Несмотря на продуваемые и сырые коридоры, было тепло, и Чимин при первом же удобном случае скинул свою накидку, щеголяя в одной шелковой тунике. Встречающиеся по пути подданные порой косились на омегу из-за его яркой одежды, восторженно вдыхая. Пак не раз замечал, что северяне в большинстве предпочитают блеклые одеяния, нежели облегающие летние ткани, что носит он сам.

      Сейчас южный принц гордо шагает рядом со своим будущим мужем, чьи губы изогнуты в столь широкой улыбке, что даже солнце завистливо скрывается за индиговыми облаками. Чонгук с первой поры оказывается болтливым и располагающим к себе именно этой чертой. Он оставляет стражу за воротами дромоса и сам ведет на верхние этажи, попутно интересуясь о самочувствии гостей. Тэхен с видом побитой псины косится на жестикуляции своего принца и поддерживает его при каждом слове ритмичными кивками.

      Перед ними открываются двери в обеденный зал, где копошатся множество людей. Чимин улавливает запахи и бет и омег, что смешались в необычайную какофонию. Изюминкой растворяется витающий в воздухе аромат свежевыпеченных пирогов, из-за чего омега рефлекторно кладет руку на живот.

— Позвольте помочь, — Чонгук тянется к накидке Чимина, которую тот нервно сжимает пальцами. И омега понимает, что это как бы правильно — волноваться перед женихом.

      Чимин с самой сладкой улыбкой передает вещь в массивные руки Чонгука, как вдруг улавливает на себе чуть ли не уничтожающий взгляд. Юнги, что успел за это время слиться с каменными стенами дворца со своим терпеливым молчанием, смотрит на Пака совершенно новоявленным для оного взором. Чимину не давалось до этого лицезреть столь пылающее яростью лицо Мина. Чимин вообще подзабыл, что тот умеет быть не только обходительным и милым. На лбу впадинки от нахмуренных бровей, нижняя губа изрядно прокушена, уголки рта опушены, а глаза горят в слабом свете, словно два уголька. Юнги переводит взгляд на Чонгука, который о чем-то беседует с пожилой женщиной с добродушным лицом, и приближается к палитре испуганных эмоций на лице альфы Чимину.

— Помните мои слова? — улыбается за мгновенье Мин, выявляя юношескую остроту.
— Какие? — неслышно лепечет омега, пытаясь скрыть пунцовое лицо за отросшими волосами. Он уже привык каждый раз слышать от мужчины столь смущающие слова, что его щеки розовеют даже от простого приветствия.
— Что ему легко сдаться. — Юнги кивает на Чонгука, а затем переводит взор на остолбеневшего омегу. — Я знал, что так и будет.