venenum labia tua

๖ۣۣۜChapter 4.

«Не давай надежду моим безумным мечтам».

๖ۣۣۜChapter 4.

— Я дал тебе приказ оставаться в приграничной резиденции, — Юнги в ярости схватил воротник камзола Тэхена, отряхивая его. — В письме я ясно высказался, написав, чтобы мне отправили дворцовых солдат. А не...

Банкет закончился полчаса назад, когда пьяный в стельку племянник короля дал волю своему, как оказалось, грязному языку. Тэхена, Юнги и Намджуна проводили в левое крыло, предоставив им более приличные покои, нежели вчерашний ночлег Мина. Сопровождающих северян воинов отправили в соседний замок, к войскам южан.

— Так я и был там, хен, — глаза Кима запылали недобрым огоньком. — Они тоже там, между прочим, но объясняться тебе хотя бы в письме не стали.
— Что? — Юнги перевел взгляд к кузену. — Джун, это правда?
— В последний раз Хосок сообщал, что они собираются перебраться в место потеплее, так что это правда, вероятно, — Джун разместился на огромной кровати, откинув конечности во все стороны.
— Не понимаю, почему меня держать в неведении, — хмыкнул Мин. — Черт возьми, эти выскочки у вас отобрали оружие?
— Как будто оно у тебя есть, — Тэхен недовольно закатил глаза, открывая двери купальни.
— Разумеется, есть. Я ведь, в отличие от некоторых, думать не разучился, — Юнги приблизился к кровати, снимая верхнюю одежду. — К счастью, в случае непредвиденного, я захватил два кинжала. Оружие у нас есть.

Тэхен с хлопком затворил дверь, закрываясь в купальне. Послышался шум воды и шуршание одежд. Юнги сел напротив Намджуна на кровать, скрестив руки на груди. Старший Ким безмятежно лежал на простынях в попытках уснуть. Мин лег рядом с ним, положив подушку под голову, и закрыл глаза.

— Не понимаю, что с ним, — вдруг заговорил Нам. — Тэ уже ненавидит Чимина. Смертельно ненавидит. Он написал мне в письме, что вызвался в послы короля, чтобы засадить новоиспеченному жениху в самую глотку. Поэтому я тут, хен.
— Он безрассуден, — выдохнул Юнги. — Его любовь к Чонгуку слепа, а еще более не принесет им ничего, кроме боли.
— Я волнуюсь. Он ведь мой единственный брат.
— Насколько мне известно, мы засватали Чимина для нашего принца. Вопрос в том, за кого из них: Чонгук, Хосок или Ильу?
— Исключи Хосока, хен, — Джун начал говорить тише, так как всплеск воды за соседней дверью прекратился. — Он ведь отказался от этих дворцовых интриг и живет себе припеваючи.
— Это эгоистично по отношению Тэ, но я бы хотел в короли Чонгука.
— Ильу слишком жесток и безнравственен.

Джун приблизил свою тушу к Мину, освобождая место для брата. Он собирался было немного поспать. На Юге так непривычно и спокойно, что Намджуну не хотелось вновь вдаваться в горькие мысли. За окном ухают филины и слышится далекий вой.

— Ильу недостоин такого, как Чимин, — тихо прошептал Мин. — Омеги всегда считались тонкими созданиями, а южный принц сама чистота и очарование.
— Смотри, как бы сам не влюбился, — усмехнулся Джун.
— У меня нет таких вредных пристрастий. Всего лишь считаю, что мальчик должен жить с тем, кого любит. Ильу его уничтожит.
— Хен, у нас, простых смертных, и без того пруди проблем, — Джун мягко откинулся на длинные подушки, нервно выдыхая. — Не будем думать об этой чертовой знати, хоть сейчас. Ты знаешь этого мальчика — господи, ему же девятнадцать уже — меньше недели. Не нам говорить об его невинности и ангельской натуре.
— Понимаю, ты устал, Джун, — Мин повернулся спиной к Киму, вглядываясь в дверные щели. — Нам действительно стоит отдохнуть от этих монарших особ.

Этой ночью Юнги проснулся несколько раз, держась за костлявую грудь. Ему снился Чимин, что бездумно просил ласк и отзывался на каждое прикосновение своим сладким голосом. Юнги сходит с ума по нему. Он пытается, пытается и еще раз пытается не терять самообладание, не уступать воле мужчины в себе, не поддаваться искушению.

Юнги теряется в многочисленных проходах дворцового этажа. Сна нет. В его руках бутыль вина, но жажда не утоляется, а наоборот. Ноги сами несут его на дьявольскую веранду, где лишь недавно он любовался прекрасными чертами Чимина. Ему необходимо созерцать того хотя бы раз, пока сам не станет одним из подданных, которых тысячи.

Мин стоит на треклятом балконе, разливая горькую жидкость в ноющую грудь. Он один. А его дыхание окутано поистине прекрасным запахом. Удивительно ядовитый аромат, от которого подкашиваются ноги, а перед глазами проносится все детство Юнги. Колкая трава, которую альфа, кажется, вдыхал не раз. В мамином саду росла такое же, редкое на Севере, растение. И от этого боль лишь ожесточается. Мин чувствует потребность в теплых объятиях матери, но сейчас они так отдалились друг от друга.

Успокаивается Мин, только после того, как включается этот живописный огромный фонтан во дворе. С веранды он стоически мал, но не менее величав. Кристальная вода вздымается на небольшом ветру струйками, а огоньки рассвета отражаются в них радужными мириадами. Юнги становится спокойно, а останки его питья уже пустуют на соседнем диванчике.

Когда альфа возвращается в покои, он успевает убедить себя во лжи. Обещает замкнуть вдруг забушевавшие чувства. Хотя он уверяет себя — чувств нет. Юнги всегда обладал развитой фантазией, и ему проще предположить, что его странное влечение к ужасно привлекательному Чимину всего лишь от недостатка омег. Да, именно так он для себя и решает. И еще обещает найти какого-нибудь красавца по пути в резиденцию.