Полночь. Весь дворец окутало сном, и только два гвардейца сейчас стояли и охраняли покои Доротеи. Прямо в этот момент туда направлялся Бэкхён, который никак не мог заснуть после произошедшего. Он слишком часто действует на эмоциях, чем заставляет страдать не только людей в округе, но и себя самого. Он же правда хотел извиниться, спросить о её самочувствии и вместо Кая видеть нежные улыбки девушки. Ведь она его. Только его и никого другого.
— Как она? — еле слышно произнёс король, подойдя к охраняющему гвардейцу.
— Успокоилась и уже должна спать. К еде не притрагивалась и пила только воду. Но вот только почти сразу после вашего ухода она начала плакать, — ответил мужчина, и лицо короля нахмурилось. — До самого вечера были слышны её всхлипы вперемешку со словами «какая я дура» и «идиотка».
— Больше ничего?
— Боюсь, рояль, стоящий в её комнате, теперь невозможно использовать.
— Что? — Бэкхён изогнул бровь.
— Как вы и сказали, мы к ней не заходили, но создалось впечатление, что принцесса побила клавиши.
— Буйная какая, — парень тяжело вздохнул. — Хорошо. Продолжайте охранять её. Не допустите, чтобы она с собой что-нибудь сделала, если в её голову придут такие мысли.
Гвардейцы отдали честь, и король с неприятным осадком в душе ушёл прочь.
На следующий день, после обеда, Бэкхён пошёл ещё раз проверить состояние принцессы. Охранники сказали, что Тея так не съела и кусочка, выпивая лишь воду, которую ей приносили. Это очень встревожило парня, ведь девушка могла таким образом навредить своему здоровью. Но заставить есть он её не мог. Король чувствовал, что поступил жестоко, но считал, что так и следовало сделать.
Следующим утром Бэкхён пришёл к Каю, который сидел в помещении, похожим на тюрьму.
— Ничего не хочешь мне сказать? — король присел напротив камеры Кима. Тот сидел у стены, измученный голодом.
— Что ты хочешь услышать? — холодно произнёс Кай, сидевший с закрытыми глазами.
— Зачем ты это сделал?
— «Это» то есть «поцеловал»? Ну так это и так понятно, — гвардеец приподнял веки и взглянул на короля.
