Пасьянс для неё

10. Выше неба. Вторая часть

Скажи, луна,
Для чего тебе он, для чего тебе я
Нужна?
Прошу, луна,
Дай мне пару минут — просто все объяснить
Ему...

(Эрика – Небо пополам)

В сером высотном здании почти нигде не горел свет. Кирилл прошёл длинный коридор, направляясь к лифту, сжимая руку Алёны, семенящей рядом с ним и с опаской разглядывавшей величественное убранство бизнес-холла. В лифте они поднимались относительно долго, оказавшись затем на одном из самых верхних этажей. И снова длинный, погруженный во мрак коридор, множество массивных дверей в разные кабинеты, комнаты, которые, несомненно, днём были заполнены людьми, вечной суетой, нервным напряжением, а сейчас здесь царит лишь оглушающая тишина…
— Это офис моего брата, — пояснил Кирилл, вставляя ключ в замочную скважину одного из кабинетов. — У него небольшая юридическая контора.
Кирилл распахнул дверь, пропуская Алёну внутрь. Едва переступив порог тёмной комнаты, Алёна замерла, вглядываясь в панорамное окно впереди себя, распростершееся от пола до потолка на всю ширину стены. Прямо перед ней простиралась набережная, освещаемая тысячью огоньков, окруженная бескрайним могуществом величественного города, свет которого отражался в небе, оттеняя и без того тусклые звезды.
— Здесь… — Алёна ахнула, прижав ладонь к губам, искренне улыбаясь и наслаждаясь видом, представшим перед ней. — Здесь прекрасно…
Девушка подошла ближе к окну, касаясь ладонями гладкой прохладной поверхности стекла. Ей хотелось запомнить каждую деталь, каждый блик уличного света, отражающегося на водной глади. Хотелось впитать в себя красоту этой ночи, которая, без сомнений, станет особенной.
— Единственное, что мне нравится в этом офисе — это вид из окна, — улыбнулся Кирилл, подойдя к замершей Алёне. — Ну, и высота здания впечатляет. Для сравнения — здесь на пять этажей выше, чем в той квартире.
Улыбка медленно сползла с лица Алёны, а пальцы самопроизвольно сжались в кулаки. Ему действительно так важно знать о её заинтересованности в той квартире? Так приятно цеплять её, напоминая о пропасти между ними, которая никогда не сократится, оставшись бездонной?..
Это его мир: многогранный, разный, необъятный, слишком сложный, чтобы принять его. Это его жизнь, которую он дробит, как только может, насыщая событиями, эмоциями, которых постоянно не хватает. Она всего лишь ничтожный элемент, возникший на его пути, по ошибке затесавшийся в его жизнь.
— Мне не нужна твоя квартира, — решительно отрываясь от окна, произносит Алёна, с полной уверенностью отдавая отчёт своим словам. — Это всё игра! Ведь правда? Всего лишь четыре карты и несколько дней, за которые я уже переосмыслила, наверное, всю жизнь! И знаешь, никакие деньги не искупят…
Алёна замолчала на полуслове, вглядываясь в его глаза и ощущая такую тоску, которую никогда не испытывала до этого. Глаза неприятно пощипывает от подступивших слез, а руки мелко дрожат от тех чувств, что внезапно взорвались внутри неё, блокируя собой остатки самоконтроля. Бог мой, она сумасшедшая! Только безумная проникнется такими чувствами к своему похитителю, к тому, кто лишил её возможности отвечать за себя самостоятельно.
Нужно пережить ещё лишь сутки… Лишь на двадцать четыре часа превратиться в безвольную куклу, абстрагироваться от собственного «я», переполняющих эмоций… И ей казалось, что проще было спрыгнуть вниз тогда… Сорваться с высоты многоэтажки, чтобы никогда больше не чувствовать, не ощущать его близости, перестать быть зависимой от него… Что предстоит ей потом? Собирать себя по кусочкам, штопая многочисленные порезы? Загнуться подобно приблудной собачонке, не в силах зализать свои раны? Да какая разница, где она это будет делать?! В комфортабельной квартире Москвы или же в родной Тюмени?! Боль от этого меньше не станет, а раны сами собой не затянутся…
— Никакие деньги не заставят меня забыть… — почти шёпотом произнесла Алёна, ощущая холод в этом пафосном офисе.
Кирилл шагнул к ней ближе, привлекая к себе за плечи, дотрагиваясь ладонью её висков, щек и подбородка. Откровенность девушки поражала его, удивляла, как ничто ранее. Несомненно, она врёт самой себе, но так складно, так красиво, что хотелось хотя бы на миг поверить ей… Принять её выдуманную откровенность, позволить обманывать дальше…
Он целовал её виски, вслушиваясь в едва слышный шёпот о том, чего никогда не слышал ни от кого другого. Её нежные губы ласкали его шею, поднимаясь до мочки уха, прикусывая её, опаляя своим горячим дыханием. И кажется, что именно так было правильно, нужно им обоим. Вот так стоять над переливающимся огнями городом, наслаждаясь только друг другом, пробуя и запоминая вкус кожи, вдыхая запах, осязая каждой клеточкой тела друг друга.
Сутки. Двадцать четыре часа. Много ли это? Для лишённого свободы — безмерный срок. Но для того, кто впервые почувствовал себя свободным, — один лишь миг, прожитый, скорее даже прожженный, так скоротечно, что едва ли отложится в памяти. Могут ли одни лишь сутки стать ценнее, чем вся жизнь? Алёна точно знала ответ на этот вопрос. Ведь она уже была на краю…
В считанные мгновенья Алёна оказалась прижата к поверхности массивного стола, с которого, вихрем кружась, слетели многочисленные бумаги, записки, канцелярские принадлежности. Поспешно снимая с себя рубашку, Кирилл прижал её к столу своим телом, сжимая её бёдра, целуя так самозабвенно, что земля уходила из-под ног обоих, а страсть дрожью пробегала по их телам, призывая без оглядки раствориться друг в друге. Он вошёл в неё сильным резким толчком, заполняя полностью, срывая спонтанный стон. Девушка подалась навстречу, впиваясь ногтями в его плечи до боли, едва ли не до крови, до тех пор, пока он не перехватил её ладони своими, сплетая их пальцы, прижимая их к гладкой поверхности стола, по которой Алёна скользила спиной от отрывистых толчков внутри себя.
Желание обладать ею всей, сделать её своей хотя бы на эти последние сутки зажгло бесовские всполохи огня в его глазах. Выйдя из её лона, Кирилл приник плотью к анальному отверстию девушки, проникая в него постепенно и неторопливо. Алёна вскрикнула и закусила губы от резкого спазма боли, Кирилл же замер, давая ей возможность привыкнуть к нему и, когда её мышцы немного расслабились, вошёл глубже, одновременно лаская пальцами складки плоти. Напряжённые мышцы обхватили его член плотным кольцом, но постепенные и неглубокие фрикции вскоре оказались привычными, даже приятными, отчего толчки Кирилла стали более проникновенными, резкими. С каждым толчком он вторгался в неё всё глубже, затем почти полностью выходя из девушки. Одновременно со сладострастным стоном Алёны, Кирилл кончил в неё, обмякнув и прижав всем телом девушку к деревянной поверхности стола.
Потом, одевшись и наспех приведя себя в порядок, Алёна ещё долго сидела на его коленях в большом кожаном кресле напротив панорамного окна, открывающего величественный вид. Клубки дыма от его сигареты окутывали просторный офис, навевая очередные печальные мысли, но Алёна тщательно глушила их в себе, прижимаясь щекой к его плечу, слушая его шёпот и так же тихо отвечая ему. О чём говорят они сейчас? О будущем? О прошлом? Должно быть, это неважно даже для них обоих. Важно лишь одно — это необходимость растянуть последние часы совместно проведённых суток, запомнить каждую минутку, оставить навсегда в памяти след друг друга…