THE NIGHTMARE | l.s.

3

Это был мрачнейший день и мрачнейшая ночь, по мнению Гарри Стайлса. Погода была чертовски отвратительной, хотя он и не ожидал ничего другого в середине октября.

Шёл дождь, заливая лобовое стекло его машины, приобретённой два года назад у какого-то пожилого семьянина, а ещё капли громко-прегромко стучали по крыше. Как будто отсчитывали доли секунд до того момента, как терпение Гарри лопнет, и он, не справившись с управлением, на скорости врежется в столб, в лучшем случае – в бордюр, после чего последует неминуемый всплеск гнева и беспомощности. Под этим Гарри подразумевал бессмысленное битьё кулаками руля, обитого кожей.

Он сильный, он выше этого, он это выдержит, в конце концов, небольшие неприятности всегда кончаются, и начинается что-то хорошее, название чему давать было некогда. Гарри изо всех сил верил в то, что, как и четыре года назад, всё утрясётся.

Лилиан и Марк не сдались после того, как их фамильный особняк сгорел. Лу не сдалась, когда он, Гарри, исчез на месяц и не дал ей никакого шанса с собой связаться. Арчер, уже покойный пёс Лу, не сдавался, когда ему поставили неутешительный диагноз. Впрочем, он был всего лишь собакой, слюнявившей всё вокруг, и в тайне даже от самого себя Гарри был рад, что тот отправился в лучший мир. Конечно, Лу была расстроена, но ведь это всего лишь пёс...

Голова шла кругом. Да и не только голова.

Винсент Торндайк, словно мало ему было всего того, что он сотворил в середине прошлого века со своей женой, нашёл себе новых жертв – детей, тринадцатилетних подростков, которые случайно забрели в его владения.

Гарри не сомневался в том, что это были именно его владения. Он был последним настоящим Торндайком, им и остался, отказавшись покидать свой дом.

Казалось бы, всё было позади. Лу была в безопасности. Она больше не видела и не слышала того, что видеть и слышать не должна. Лилиан и Марк под руководством Мориса продали и участок, на котором стояло сгоревшее поместье, и старый семейный музей. Их даже кровь больше не связывала с мрачными тенями предков. Разве что Ванесса. Да, Ванесса исчезла, но не бесследно.

Лу до сих пор иногда вспоминает те сцены из прошлого, свидетельницей которых она невольно стала. Джинджер Грейс, конечно, до конца жизни будет трястись из-за того, что её руками был совершён поджог. Зейн будет как бы невзначай интересоваться у семьи Торндайк-Томлинсон о пожаре. Этого просто не избежать.