Нефилимы

Глава 5 Горячий нефилим

  Плисецкого воротило от этих голубков, но одновременно он за них боялся. Обжиматься, танцевать вдвоем под сопливенькую песенку среди окружения пьяных кузенов и родных братьев Юрия. Он знал и о их гомофобии, о их бестактности (этой чертой почти все Плисецкие дарованы, кроме дедушки, наверное), о их стремлении выразить свою позицию и отстоять свою правоту.

И надо же, он оказался прав. Юрию, так и быть, не совсем приятно ощущать от этого удовлетворение, но он не сдержался и ухмыльнулся, как бы говоря: «Ну, я так и знал». Его бухой в хлам братишка воскликнул, обращаясь к Виктору и Юри:

— Пидоры, что ли? А, ну да, это же Виктор Никифоров — главный пидор России.

— Ой, надо же, а это Егор — главный алкоголик Москвы. Ты зашиваться еще не надумал? — Юрочка внимательно стал наблюдать за сие срачем, пока Отабек копался в своем телефоне.

Егор же грозно выпятил грудь, словно индюк, затем покачнулся от выпитого алкоголя. Виктор усмехнулся на это, Юри же покраснел и опустил взгляд, не желая наблюдать за этим и как будто что-то обдумывая.

— Ты че нарываешься? — Хотел уже замахнуться пьяный Егорушка.

— Тихо-тихо, братишка, спокойно. Пошли, там шашлычок приготовился.

— Кирюха, да тут...

— Ты мне всю дорогу ныл, как шашлык хотел. Так что пойдем. — Этот самый Кирюха, по-братски приобняв за шею Егора, увел его, ответив на благодарный кивок Никифорова закатыванием глаз. Юрочка же прыснул, засовывая руки в карманы толстовки и положив голову на плечо Отабека.

М-да, это какой-то цирк: пьяные родственники, музыка из восьмидесятых-девяностых (советская) и отступление гордого японца перед русским. Не, это сериал, за которым наблюдает сейчас Юра, а Отабек все шлет кому-то смски. Стоит ли начинать ревновать? Все-таки Юрий доверяет ему, да и наблюдать за алеющим поросенком и распускающим руки Виктором интереснее. Капитуляция японской гордыни. Это отличное название для серии какого-нибудь сериальчика по зомбоящику. Может, Юрочке податься к сценаристам-примитивным? Почему бы и нет? В рядах нефилимов его не особенно то и любят, словно он чужой.

— Кому ты там яростно строчишь? — Бека наконец оторвался от своего телефона, поднялся на ноги (Юра вслед за ним), и они вместе вышли из зала в более тихое месте, в коридор, где Юра добавил: — Просто любопытно.

— Сегодня большая тусовка в Ховрино у нежити, — начал Отабек, облокотившись о стену. — Помнишь, я тебе рассказывал?

— Ага. — Юрочка кивнул.

— Гарик просит его подменить... И вместо него быть ди-джеем.

— И в чем проблема?

— Я хочу остаться с тобой. — Юра не мог не покраснеть, а уголки губ невольно сложились в умиляющейся улыбке.

— Так пойдем вдвоем, мне не особо хочется тут быть.

— Я не думаю, что тебе там понравится. — Это хорошо так кольнуло Плисецкого. — Точнее... Ты же понимаешь, какие сейчас взаимоотношения между сумеречными охотниками и нежитью... Поэтому я лучше останусь с тобой. А Гарик обойдется.

— Ой, вали на свою супер дискотеку, — с обиженным выражением лица молвил Юра. — Я же не надоедливая женушка тебе. Я знаю, как ты хочешь туда. Тем более на такой большой тусовке побыть ди-джеем...

— Но я...

— Иди.

— А ты?

— А я? А я пойду к тебе в квартиру и... — Юрочка приблизился к Отабеку и прошептал ему в самое ухо: — Буду там тебя ждать. — И быстро чмокнул в щеку, заранее оглянувшись, отсутствуют ли свидетели. Улыбнувшись, поправил футболку своего парня.

— Ладно, — сказав это, Бека обнял Юру. — Постараюсь прийти, как можно раньше. — Отстранившись, он тут же исчез, от чего Плисецкий слегка пошатнулся, недовольно пробурчав.

Торчать здесь долго Юрий не намерен, поэтому, набрав кучу вкусной еды (среди этого и замечательный кусок сочной говядины, салаты бабы Маши, ее запеканка и куча всякой сдобной выпечки), поспешил было уйти... Но ему это сделать не дали, поскольку Яков заставил его сидеть с мелкими весь вечер, как Георгий и Мила, пока тот будет праздновать вместе с Лилией, которая, видите ли, все это время занималась детьми...

Одно хорошо — все детишки объелись до отвала, поэтому на великие нефилимовские подвиги никого не тянуло (то бишь Пашу, младшего брата Юры, и Тимура, друга-повторюшку). И одно плохо — две девочки трещали о симпатичных братьях Плисецких. Маленькие девочки о взрослых дядях... Обсуждали, кто красивее, за кого бы они замуж вышли. У Юры лоб покраснел и стал побаливать от количества фейспалмов, которые он совершил за время этой болтовни. Хорошо, что самая младшенькая Вика пока что об этом не рассуждает, а просто внимательно слушает и хихикает от выражений лица Юрия, пока заучка-ботан Леша изучает книгу с рунами, параллельно листая учебник латыни.

Все они сидели перед камином в одном из малых залов. На подушке, словно элита, лежал и дремал мохнатый пудель Маккачин. Старшие (Георгий, Мила, Юрий) точили оружие, отвечали на вопросы от младших, разговаривали между собой, вспоминали прошлые свои задания, как они одолели одного могущественного демона. Не так скучно и отвратно для Юрия, чем сидеть в кругу старших братьев и кузенов и прочего пьяного сброда, и, разумеется, голубков Виктора и свинки. Дедушку бы сюда еще, да только сегодня он нарасхват.

Начинало темнеть, а громкие пьяные голоса только прибавлялись. Детям надо было ложиться спать. Только этого они не хотели. Гоша и Мила старались намекать, но те и ухом не повеяли. Когда время перевалило за десять часов, то церемониться не стали, погнали всех спать, а Юра наконец мог поехать в квартиру своего ненаглядного. Вдруг тот уже вернулся, в чем Плисецкий все же сомневался. Тусовка наверняка до утра будет, хоть и Бека обещал вернуться раньше. Ну, максимум в два часа ночи придет. Ничего, Юрочка подождет его.