Нефилимы

Глава 3 Разбитый нефилим

  Юрий Плисецкий не особенно любит находится в сборище всей своей семьи, тем более под весьма печальными обстоятельствами. После сражения в Аликанте погибли тетя с папиной стороны, дядя — с маминой, а также несколько двоюродных сестер и братьев, с которыми Юра хоть и пересекался на семейных сборах, да не так уж и хорошо поддерживал связь. Но приехать в Идрис, чтобы почтить их памяти было необходимо (дедушка так захотел, который также ненадолго покинул институт, оставив заглавную Лилию Барановскую и бабушку Машу).

Как оказалось, Юре придется и попрощаться с Аней. Она все-таки была хорошей девчонкой. Умерла такой молодой, она даже младше Юры на год. На какого-то там Мишу, хахаля Милы, Плисецкому как-то насрать, ибо погибший тусил только с Милой и со своими из острова Врангеля. Жалко Милу только: она страдать, разумеется, будет от его потери.

Юрий думал, что немного отдохнет от чрезмерной опеки Отабека, который иногда косо смотрел на него, думая, что Плисецкий побежит свершать подвиги в Аликанте (хотя ка-а-ак, как он мог сбежать, если от России до Идриса нужно лететь сначала на самолете, а потом скакать на лошади (машина и прочая техника в тех местах не работает), чтобы найти город), да и надо немного поскучать по магу.

Но призабыл немного наш Юрочка, какого это находится среди своих родственников. Ладно мелкие, — сестренка трех лет и братик, достигший уже четырнадцатилетнего возраста, — но старшие родные братья и двоюродные ужасно бесят, ведь все они рослые, высокие, сильные, а Юра... Да, он метко бросает кинжалы (с луком или арбалетом, как Виктор, Юрочка не дружит), ловкий, юркий, быстрый, но угрожающего вида, как «русские грозные мужики» (их так называют в Идрисе), из себя не источает. Или же как тетки с двоюродными сестрами прямо так и можно их назвать «вот они русские бабы, что в горящую избу войдут, коня на скаку остановят». А теперь взглянем на Юру: белобрысый бледный дрыщ, еще и на девчонку смахивает немного (только Юрию об этом не вздумайте сказать, он вам по лицу с ноги даст).

Кстати говоря, в России существует не один институт, есть еще другие, так называемые филиалы, на Кавказе, в Сибири, на Урале и Дальнем Востоке. Вот как раз братья Юрочки и приехали с институтов тех краев. Хорошо, что они в Институт Москвы не сунулись, ибо бесили бы Юру, а Виктора ему вполне хватает. Того, если уж вспомнили этого пидора от бога, Юрий так и не увидел, но ему сказал Яков, что Виктор жив и с ним все в порядке.

Если честно, то Юра все-таки скучал по Идрису. По-родному здесь как-то все, хотя институт не хуже абсолютно ничем, да и там с дедушкой и бабушкой веселее.
Вообще несмотря на скверный характер Плисецкого, который просто на самом деле защищался от нападок и презрений, у него друзья есть: Жора и китаец Цзянь И. С ними он дружит более менее лет так с десяти. Почему более менее? Потому что с китайцем он сперва не разговаривал, ибо они друг друга не понимали, пока оба не получили руны. С Жорой также особо контакт не шел, ибо этот пухленький мальчик любил пожевать, так что разговаривать ему некогда было. Юра просто проводил с ними время молча и занимаясь своими какими-либо делами (читал, например, или тренировал меткость, бросая кинжалы в дерево). Китаец же читал японскую мангу (нравилась она человеку просто), а Жора жевал. Все три мальчика, можно сказать, были изгоями, которые не нашли себе компанию. Ну, или просто всех друзей разобрали, компании уже образовались, а они не успели себе блатных друзей завести, вот как братья Юры. Компания у них зашибись просто: китайоза, Жора Обжора и Русская фея. Жора и Цзянь не особо защищали себя, когда на них местная нефилимовская шпана огрызалось (то ли не понимали, то ли не могли), поэтому за них заступался Юра. Одному аж глаз камнем подбил.

Со временем китойоза стал вполне приемлемым ниндзя, Жора также перестал жевать и стал сильнее, а Юра как был метким гопником, так им и остался. Он провел время со старой компашкой, — Жора и Цзянь И таки живы после битвы — поболтал с ними о том о сем, намеренно посидев допоздна, чтобы оттянуть время до возвращения домой, где скопилось общество его качков-братьев.

А по возвращению домой обнаружил их бухающими пивасиком перед телевизором за просмотром футбола. Ну, да, как его без пива-то смотреть. Папа Юры также в их компании был, только не бурно болел, а, скорее, глядел на все уставшими глазами. Мелкотню мама наверняка спать отправила. Юрий быстро прошмыгнул к себе в комнату, молясь, чтобы его не заметили, дабы не началось снова: «О-о-о, наша Русская феечка вернулась! Ну, как полетала там, наша милая принцесса?», за что Юра бы метнул в него кинжал, а те бы сразу: «Ну, давай, подеремся, давай-давай!»; а затем папа (или мама, как обычно): «Мальчики, прекратите! Давайте жить дружно...». О Разиэль, скорее бы вернуться в Институт, чтобы не прятаться от общества взрослых братьев-качков...