Горечь пепла

Глава 7

Дилан

Мне необходимо как можно скорей от него избавиться. Кейн Коулмен и его грязный рот...
Боже, он чуть ли не поцеловал меня. А что я? И этот его магнетический взгляд. На меня так не смотрели уже. Да никогда, никогда не смотрели на меня так, как смотрел он. Меньше всего мне сейчас нужна с ним интрижка.
Выполняю последний шов и затягиваю узел. Оборачиваюсь, чтобы подобрать самый широкий бинт. Под рукой, словно нарочно, лежит узкий. Встаю и обхожу кушетку, на которой распластался этот недоумок. Осматривая полки с медицинскими инструментами, я быстро нахожу в нижнем отделении то, что ищу.
— Малышка, если ты чуток наклонишься ниже, боюсь, не смогу удержать его в своих штанах. — Шипит Кейн.
Я молчу. Мне бы послать его, но этика не позволяет. Как мне хочется о ней забыть и вышвырнуть его отсюда.
— Мистер Коулмен, последнее предупреждение или я позову охрану, — отчеканиваю каждое слово.
— Ой, мы что, опять на «вы»? — приглушенно интересуется он.
Отрезаю усик от бинта, вытаскиваю блокнот и пишу ему назначение. Естественно, без уколов.
— Повторять не стану. Вот. Можешь наносить антибактериальную мазь, — протягиваю лист. — Удачи вам, мистер Коулмен.
Не успеваю я открыть дверь, как Кейн врезается в меня своим мощным телом.
— Мистер Коулмен, да? — его руки обхватывают мои, заламывая за спину. — Ди, я сейчас вспыхну и трахну тебя прямо у этой двери, — чувствую, как трется своим твердым членом о мою поясницу.
— Мистер... — но он не дает мне закончить.
Кейн разворачивает меня лицом к себе, все также крепко прижимая. Он наклоняет голову, заглядывая прямо в мои глаза. Пальцем здоровой руки проводит по моим губам. Я застываю. В ожидании? Или от шока?
— Да и черт с ним, — бормочет он и губами впивается в мои, терзая мой рот, прикусывая нижнюю губу и с рыком оттягивая ее назад. — Боже, — стонет он, притягивая меня к себе еще ближе.
Член Кейна упирается в мой живот, и я могу смело заявить, он у него не маленький. Но в один момент, все очарование испаряется. Внезапно я отталкиваюсь, ударяя по его щеке. Он пялится на меня с приоткрытым ртом и затуманенным взглядом.
— Благодаря тебе, мне теперь придется сдавать анализы на герпес, — вытираю брезгливо свои губы. — Меня не интересует Любитель женских кисок, Кейн.
Одним рывком открываю дверь и бегу по коридору. Сердце барабанит в груди, словно отбойный молоток. Пульс бешено скачет.
В какие чертовы игры он задумал сыграть?!
Без извинений, толкаю плечом какую-то девушку и влетаю в кладовую.
Обхватывая свою голову руками, чувствую, как кровь пульсирует в висках. Чтобы немного прийти в себя, провожу ладонью по волосам, а затем по лицу. Но тут я слышу какой-то шорох за спиной. Медленно оборачиваюсь, как Майкл с полуголой девицей-инетрном, старается натянуть на свою задницу штаны.
— Да вы, бл*дь, шутите! — ору на них. — Совсем охренели!? Это не притон, а больница.
Толкаю на них полку с анализами мочи.
Не успевая отскочить, Майкл падает и задевает стенд, который стоит позади него. Все анализы выливаются прямо на перепуганного анестезиолога.
— Что за херня, Дилан?! — орет он в ответ.
— Скажи спасибо, что я вовремя спасла тебя от триппера. Не так ли? — смотрю на растрепанную девку. Майкл ошарашено молчит. — Иногда, здесь медперсоналу охото прилечь на диван и отдохнуть, а не потрахаться. И шептать надо было потише.
Открываю дверь и срываюсь на улицу.
Мне просто необходим глоток свежего воздуха.
Почти подхожу к выходу из больницы и вижу, как Келли озадаченно ходит из стороны в сторону.
— Джон, серьезно? Ты же говорила, вы друзья? — толкает меня плечом и следует за мной во двор.
— Мы и есть друзья, — по крайней мере, я так думаю.
Вспоминаю, как проснулась утром в своей постели. На мне было то самое платье, которое я надевала на ужин. Только туфли бережно стояли в углу. Джон даже заботливо укрыл меня пледом.
— Девочки из группы распускают слухи, что ты соблазняешь обоих братьев Коулменов, — Келли шепчет мне на ухо.
— С ума сошла? Не один из них мне не нужен, — сажусь на скамейку, скрестив руки на груди. — Интернам нечем заняться, вот и сплетничают.
— Я думала, возможно, вы... — Келли нервно щелкает костяшками пальцев.
— Не делай так, а то заработаешь артрит, — своей ладонью накрываю ее руку. — Ничего не было. Мои родители решили свести нас с Джоном. Пригласили его на ужин к себе в гости. Потом мы поехали в бар, где я напилась. На этом все.
— Значит, родители... Ну, знаешь, может они и правы. Джон неплохой человек. Спокойный, — вздыхает она.
— Он тебе нравится. Не понимаю, почему ты сидишь сложа руки и не действуешь? — в наших карманах начинает пикать пейджер. — Что еще такого могло произойти? — смотрю на остальных врачей и интернов.
Все они моментально срываются и бегут ко главному входу в больницу. Мы следуем за ними. В спешке подходим к собравшейся группе.
— В чем дело, — спрашиваю нашего кардиохирурга Ким Лэдженд.
— Перестрелка в спальном районе. Много жертв, в том числе несколько полицейских, — спокойно отвечает она.
В толпе начинают шушукаться.
— Соберитесь, тряпки. Мы не на рок-фестивале. Закрыли рты и сосредоточились, — потирает руки. — Хороший день, чтобы спасти чью-то жизнь.
Нас оглушают сирены машин и, судя по звуку, их несколько. Они подъезжают одна за другой, и начинается расстановка.
Миссис Лэдженд, выставляя свою руку вперед, удерживает нас, внимательно слушая, где именно в этом хаосе находится ее пациент.
— Гарри Мур, сорок пять лет, с огнестрельным ранением в груди. Пульс нитевидный. Была остановка сердца. Потеряно очень много крови. Пуля прошла навылет, — говорит ординатор «скорой».
— Барлоу и Брук, за мной. — Она быстро подлетает к машине скорой помощи с находящимся в ней полицейским. — Предупреждаю, никаких слез и соплей в моей операционной. Брук, ты поняла меня?
— Да, миссис Лэдженд, — тихо произносит Келли, при этом, ее взгляд устремлен на истекающего кровью полицейского.
Доставляем его в операционную. Руки тщательно натираем антибактериальным мылом и трем их щеточкой. Ищу в халате свою шапочку для операционной.
— Твоя шапочка реально вся в единорогах, — шепчет Келли. — Где ты ее нашла?
— Папа подарил, — отвечаю я и вздрагиваю, когда крепкая рука миссис Лэдженд сжимает мое плечо.
— Разговоры о подарках оставьте на потом. Для начала, спасем жизнь. И я надеюсь, это цветное дерьмо, что ты нацепила на голову, действительно волшебное. — Она натягивает свою темно-синюю шапочку и с закрытыми глазами начинает что-то шептать, будто читает молитву. Она делает так каждый раз, когда ситуация действительно критическая.
— Барлоу, сегодня ты ассистируешь.
Твою мать, вот это повезло.
В операционной уже сидит Майкл, погружая пациента в сон под общим наркозом. Проверяет параметры. На его лице ни единой эмоции. Никогда не могла понять, как у него это получается.
Иду следом за кардиохиругом и становлюсь справа от операционного стола.
— Барлоу, проверь свои перчатки на наличие разрывов. Заражение крови нам ни к чему. Что же, приступим.
После того, как Майкл одобрительно кивает ей головой, Ким сосредотачивается на истекающем кровью человеке. Ловко делает надрез в грудной клетке примерно на двадцать сантиметров. Хирургической пилой частично рассекает грудную кость.
— Повезло, что пуля прошла навылет, — громко заявляет она. — Дилан, для чего нужно делать распил?
—Чтобы облегчить доступ к сердцу и найти причину кровопотери. — Мгновенно отвечаю я.
В это время медсестры тряпками удаляют остатки крови пациента и устанавливают системы с донорской кровью.
— И каковы дальнейшие наши действия? — хмурится Ким, ковыряясь своими пальцами в хлюпающем кровавом теле.
— Мы должны подключить пациента к аппарату искусственного кровообращения для того, чтобы отвести кровь от сердца. Также, нам необходимо найти здоровую артерию и создать новый путь в обход испорченной артерии. — Четко произношу я.
В это время за моей спиной воспроизводят все то, о чем я только что говорила.
—Умница, Барлоу. Кардиология по тебе плачет, — на ее лице появляется счастливая улыбка. — Нашла. Зажим.
Я подаю необходимые инструменты. На самом деле, это ужасное зрелище: грудная клетка человека раскрыта специальным держателем, похожим на домкрат. Я вижу, как сердце полицейского захлебывается в своей же крови, пока не наступает отток. Теперь мне отчетливо видна дыра в артерии.
Не отвлекаясь на лишнюю болтовню, Ким ловко делает свою работу. Убирает держатель и скрепляет грудную клетку проволокой.
— Дилан, зашей первоначальный разрез. — Протягивает мне нить с иглой.
Старательно зашиваю полицейского. Он выжил, и это главное.
В его груди остались две трубки для вывода жидкости из области сердца. Жутковато.
— Поздравляю всех с успешной операцией. Брук, отвезешь пациента в интенсивную терапию. — Устало опускает плечи миссис Лэдженд, по пути стягивая со своих рук перчатки.
— Это было круто, Дилан. Может, действительно, кардио? — с волнением произносит Келли.
— Еще не решила. Встретимся на улице.
Медленно направляюсь к двери, проверяя перчатки. Слава богу, мои ногти подстрижены так коротко, что разрывов никогда не бывает.
Стягиваю шапочку и рассматриваю красивых единорогов. Возможно, они и, правда, волшебные.
В настоящий момент в больнице царит полный хаос. Все кабинеты забиты под завязку. Где-то слышен детский плачь, причитание и даже рыдания. В такие дни каждый из докторов надеется, что смерть пройдет мимо него. Но, увы, все мы недолговечны. И как бы мы не старались, люди умирают изо дня в день.
Выхожу за раздвижные двери больницы и устало плюхаюсь на скамейку. Мои руки трясутся после каждой операции. Это связано с притоком адреналина. Ничего не остается, как подставить свое лицо солнечным лучам.
— Слышал, операция прошла успешно, — Джон присаживается рядом.
— Да, мы очень старались. Ты с ним знаком? — поворачиваю голову в его сторону.
— Он мой напарник. Я был практически в секунде от того, чтобы схватить пулю в лоб, — качает головой. — Поверить не могу, что он заслонил меня собой. И я чертовски рад, что этот сукин сын остался жив.
— Ох, а как я рада. Его сердце было прямо перед моим носом в течение двух часов, — улыбаюсь я. — Спасибо, что снял с меня туфли и захлопнул дверь.
Джон внимательно следит за моими эмоциями.
— Спасибо за то, что тебя не стошнило в салоне моего автомобиля, — смеется он. — Мы останавливались каждые десять минут, и ты обещала, что наблюешь.
Мои щеки заливает краска стыда.
— В общем, было здорово, — протягиваю для рукопожатий свою кисть.
— Взаимно.
Он нежно сжимает огромной ладонью мою руку и дергает на себя. Затем хватает меня за плечи и, смеясь, лохматит мои волосы, пока я пытаюсь вырваться из его медвежьих объятий.
— Эй, прекрати, — хмурясь, толкаю его в грудь. — Я уже не маленькая.
— Еще какая маленькая. На твоем фоне я выгляжу стариком, — отпускает меня. — Покажи, где я могу найти своего напарника, повидать хотя бы его через стеклянные двери.
И когда он делает вид, что собирается защекотать меня, я резко вскакиваю на ноги.
Неужели, оба брата такие придурки?
— Ведите себя прилично, мистер Коулмен-старший. — Строго указываю на него и угрожаю пальчиком.