Горечь пепла

Глава 15

Дилан

Воспоминания о пьяной ночи с Кейном сводят меня с ума. Как я вообще могла решиться на такое? Что в нем особенного? Козлиная борода, наглая улыбка, взгляд искусителя... Все это в совокупности делает его невероятно сексуальным... Я до сих пор ощущаю его прикосновения. Моя кожа горит, будто он поставил свою печать на моем теле. Мои губы опухли от его поцелуев.
Одергиваю себя.
Какой, к черту, Кейн?!
Мои передвижения по госпиталю у коллег вызывают невольные улыбки и смешки. Я пытаюсь, как можно шире перемещать ноги при ходьбе, все мое тело болит, а особенно жжет в интимной его части. Как мне выбросить его из головы, если каждый сантиметр моего тела помнит и вызывает о нем воспоминания.
— Дилан, твои анализы готовы, можешь их забирать, — говорит интерн. — Бурная ночка?
— Пошел к черту, «А». Не твоего ума дело.
Да, я не помню, как зовут всех моих коллег. Поэтому называю их буквами алфавита. Мне лень, и я не вижу смысла запоминать, просто потому что к пятому году интернатуры нас останется человек десять от силы. Меня они тоже называют «Ди» за глаза. Видно, переняли мою методику.
Из-за угла вижу светловолосого парня, и тут же прячусь.
Неужели он пришел сюда? Хочет поговорить?
Стою, заламывая пальцы, и опустив голову в надежде на то, что он меня не заметит.
— Дилан? Ты чего прячешься? — Келли возникает из ниоткуда.
— Он там?! Еще не ушел? — интересуюсь я.
— Кто? О ком ты? Майкл? Кого ты имеешь в виду? — Келли выходит полностью из-за угла, рассматривая людей.
— С ума сошла! Он же сейчас явится сюда! Кейн, мать его, Коулмен! Он там? — за руку притягиваю ее к себе.
Келли смотрит на меня удивленно:
— Нет там никакого... Кейн? — приподнимает брови и округляет свои глаза, а рот расплывается в улыбке. — Ты переспала с Коулменом? Серьезно, Дил? — тащит меня за руку в ближайшую кладовую. — Я хочу все подробности! Какой у него? Ты получила свою порцию оргазма? Ох, Дилан...
Келли открывает дверь и заталкивает меня в помещение. Мы стоим в кромешной тьме, пока она шарит рукой в поисках выключателя. Вспыхивает люминесцентная лампа, и в моей голове происходит мини взрыв.
— Господи, Иисусе, как же больно! — моя голова начинает пульсировать еще сильней.
— Фу, да ты, детка, вчера пила? Пьяный, горячий секс... Я хочу услышать больше, хочу знать все! — Келли поправляет мнимую выбившуюся прядь.
— Как тебе удается так превосходно выглядеть в пять утра? У тебя есть волшебная палочка или что-то типа того? — отвлекаю ее от темы.
— Ну, знаешь ли, меня сейчас больше интересует волшебная палочка Кейна.... — ухмыляется моя подруга.
Я делаю глубокий выдох. Теперь она точно не отстанет. Прохожу в дальний угол и заваливаюсь на диван. Келли стоит надо мной, скрестив руки, как полиция нравов.
— ДА! Именно! Я переспала с Кейном! И его палочка... скорей пожарный ... — вытягиваю руки, будто держу толстый пожарный шланг.
Мне кажется, что глаза моей подруги расширяются еще больше.
— О, да! МАТЬ ТВОЮ! ДИЛАН ДЕВИС! Наша монашка трахнула крутого парня. — Она танцует что-то похожее на хулу. — Представь, какая полицейская дубинка у Джона... — мечтательно закатывает глаза.
— Я — Барлоу, а не Дэвис. И хватит танцевать. — Пытаюсь смотреть на нее как можно серьезнее, но улыбка расплывается на моем лице. — Я сама до сих пор не верю в это... На берегу озера, буквально, на лоне природы. И насколько помню, инициатором была я... Просто оседлала его, как чертова ковбойка! — от стыда прячу лицо в ладонях.
— Нормааааально. Он теребил твою бусинку? Нашел твою «О»? Как это еще назвать завуалировано? — Келли открыто насмехается надо мной.
— Келли, ну, почему ты такая пошлая? Я и так сгораю от стыда, — делаю паузу и продолжаю уже шепотом. — И мы не предохранялись...
— А вот это уже диагноз. Он тебе нравится! Поэтому ты побежала кровь сдавать? Думаешь, заразил? — она садится рядом со мной.
— Келли, это не мои анализы. Твою мать! Он настолько запудрил мне мозги, что я совсем про это забыла! Господи, какая я идиотка! — со стоном откидываюсь на спинку дивана.
— Ну, я бы сказала, что он прочистил твои трубы от застоя, а не запудрил мозги, — она ухмыляется и тут же виновато опускает взгляд. — Все я молчу. Просто скажи, тебе понравилось?
— Понравилось? Это слово совсем не подходит! Я в долбаном восторге от его телодвижений... А какая у него задница... — закатываю глаза. — А эти ловкие руки... чувственный рот...
— Дилан, пожалуйста, больше ни слова, а то я захлебнусь слюной. Ты только посмотри на эти сиськи? Уже второй год, как они девственно неприкосновенны, — приподнимает свою красивую грудь в руках. — Мне нужен мужчина. Хотя, нет, мне нужна няня. На этих выходных нужно съездить к родителям. А то они уже грозятся приехать сами.  Моя няня тоже занята... Дил?
Она хочет, чтобы я посидела с Лео. О, Господи, судьба когда-нибудь будет ко мне благосклонна?
— Келли, он опять вывалит на меня все содержимое своего желудка. И стукнет по голове игрушкой, — начинаю увиливать я.
— Понимаешь, просто дело в том, что он в восторге от тебя, как и все мужчины. — Она улыбается одной из своих очаровательнейших улыбок. — Я оставлю тебе парочку фильмов, приготовлю твою любимую лазанью. Могу даже тортик. Все для тебя, моя любовь.
Наши пейджеры начинают пищать, и мы поднимаемся. Келли берет меня за руку и тащит на выход.
— Дил, по поводу Коулмена. Это очень горячо. И любая была бы счастлива на твоем месте. Может это твоя судьба? — она шагает по коридору в обратную сторону от меня. — Всего один денек, Дил! Он будет вести себя хорошо! Я обещаю! — кричит Келли.
Ох уж эти ее обещания. Я согласно киваю. У меня все равно практически нет выбора. Родители Келли ничего не знают о ее финансовых проблемах. Ее независимость их убивает, тем более после ее бунтарского поведения в колледже и рождения Лео. Это ее секреты и ей решать. Я, как хорошая подруга, должна помочь. Возможно, в этот раз Лео будет послушным мальчиком. Хотя, маловероятно.
Забираю анализы Микки и читаю их на ходу. Что-то не так: большое количество лейкоцитов, очень похоже на воспаление. Пейджер еще раз надрывно пищит, и я бегу к нему в палату.
— Оставьте меня! — кричит во все горло мальчик. — Дайте мне умереть! Я хочу к моим родителям. Мама! Я не хочу быть один! Хочу к тебе.
Микки рвет катетер из руки, и хочет встать. Маленькая медсестра пытается успокоить его, но он просто не в себе. Это шок?
— Микки, милый успокойся. Все будет хорошо! — пытаюсь перекричать его. — Ляг, пожалуйста.
— Я не хочу в другую семью. Я не хочу соцработников. Она сказала они придут поговорить со мной! У меня нет никого кроме мамы с папой! Нет! Я не хочу в приют! — воет он.
Я пытаюсь схватить его за предплечье, но малец выкручивается и соскакивает с кровати. Его лицо бледнеет, и он начинает заваливаться на меня.
— Красная кнопка. Быстро! — перекрикиваю я медсестру. — Микки, я здесь. Держись за меня. Позволь тебе помочь. — Беру на руки, и его рвет на меня кровью.
— Твою мать! Это разрыв желудка! Доктора Девиса срочно. Каталку, да шевелись ты! — кричу я.
Почти черная кровь выливается на меня в большом количестве. Что за черт?! Вот почему анализы были плохие. Я укладываю ребенка на каталку, когда забегает мой отец.
— Боже мой. В третью операционную. Быстро, Дилан! — убегает, отдавая по пути указания по поводу операции.
— Позови того мистера... В огне. Позови. И ты не уходи, — говорит слабым голосом Микки.
Только киваю головой, пытаюсь не заплакать. Мистер... в огне?! Это ведь Кейн! Но как я ему позвоню!?
Медсестра забирает Микки в операционную. Я забегаю в ординаторскую, чтобы переодеться, когда Келли достает бутерброды из холодильника.
— Что за черт? — все падает у нее из рук, и она в шоке прикрывает рот рукой.
— Келли, вызови Кейна. Найди его номер. У Микки, которого он спас, разрыв желудка. Он кричал, что не хочет жить и звал Кейна, — снимаю с себя вещи и оттираю салфетками пятна крови. — Я — в операционную.
— Принято! — направляется к двери быстрым шагом. — Дил, все будет в порядке!
Я замираю на месте. Слезы катятся из глаз. Бедный ребенок. Я ему нужна. Ему просто нужен кто-то рядом. У него больше никого нет! Никого!
Кроме отца в операционной находится еще один хирург, и вся команда в сборе. Майкл готовит наркоз, пока отец мило беседует с Микки.
— Знаешь мы с женой всю жизнь мечтали о сыне. Вот таком, как ты! — говорит отец и гладит ребенка по руке.
— О каком? — спрашивает сонно мальчик.
— О таком смелом и сильном. Как... — папа смотрит на меня в поиске помощи. Одними губами произношу «Халк». — Как Халк. Ты должен бороться. Родители очень хотели бы, чтоб ты жил и был здоров, ради них. Ведь, правда, Микки? Ты же не хочешь, расстраивать маму с папой на небесах? Не хочешь, чтоб они плакали?
— Нет. Я хочу, чтоб они были со мной. Всегда, — немного подумав. — И я не хочу быть Халком. Хочу быть пожарным.
— Ну, если ты так сильно этого хочешь, то непременно будешь! А теперь тебе нужно поспать, скоро ты проснешься и нам будет о чем с тобой поговорить, малыш.
— Мы снова встретимся? И ты пойдешь со мной есть мороженное? — еле выговаривает Микки.
— Да, Микки. Хоть каждый день! — обещает папа.
Микки с улыбкой закрывает глаза и засыпает. Отец часто моргает, чтобы не прослезиться и молча отворачивается спиной.
— Пап? Ты в порядке? — пытаюсь говорить бодро.
— Да, милая. Просто мне известно, что значит остаться одному против всего мира, — задумавшись, замолкает. — Итак, — хлопает в ладони, — приступим! Скальпель!