Тот, кто рассказал мне эту маленькую историю, впервые появляется в рассказе «Никаких Бедфордских Водопадов на свете нет!», но с тех пор я успела еще кое-что о нем узнать. Это маленький и очень — в определенном смысле — печальный человечек, который существует в мире снов и иллюзий. Но я подозреваю, что он обладает куда большей душевной целостностью, чем те, кто считает себя людьми исключительно здравомыслящими.
На моей Праздничной улице канун Рождества, сочельник. До полуночи всего пятьдесят пять минут, и кажется, что все-таки наступит настоящее Белое Рождество, даже если оно и ознаменуется всего лишь несколькими снежинками, случайно выпавшими из облаков, висящих в желтоватом небе. Ничего, даже этого будет вполне достаточно. Мы, призраки, давно научились пользоваться той магией, какая в данный момент для нас доступна. Господь свидетель, ныне всякое волшебство — большая редкость, но сегодня оно гостит здесь, на Праздничной улице.
Итак, у нас есть всего час. Таково правило. Час магии один раз в году — и только в том случае, если пойдет снег. Ведь под снегом меняется все: грязные городские тротуары, коньки крыш, каминные трубы, автомобили, замершие на парковке, уличные растения в огромных горшках, молочные бутылки на крыльце, разметочные столбики на автостоянке — все принаряжается к празднику, надевает пушистые белые снеговые шапочки. И когда на зеленую лужайку начинают падать первые снежинки, похожие на мелкие маргаритки, можно увидеть, как из обрамленных белым темных дверных проемов выходят они — Призраки Рождества.
Вот маленькая мисс Гейл, которая так любила всякие старые фильмы — «Белое Рождество», «Жизнь чудесна» и больше всего «Волшебник страны Оз», — она выглядит совсем юной под этим легким снежком и танцует, скользя, в желтых кругах света от уличных фонарей, и на ней чудесные туфельки с красными каблучками. А там старый мистер Медоуз, который каждый день, бывало, прогуливался возле школьной спортплощадки со своей собакой; и мистер Фишер, который собирался стать писателем, да так и не нашел своего единственного сюжета; и Салли Энн, которая всегда хотела только одного: быть хорошенькой и доброй; и Джим Сантана, который всю жизнь так страстно любил Элвиса Пресли, что под конец остался в полном одиночестве. Все они теперь призраки, конечно, — такие же призраки, как и я, как и сама эта дорога, что, извиваясь, уходит вдаль под выпавшим в сочельник снежком и исчезает в неведомых просторах нашей полужизни-полусмерти.
