Вылитый Босс

5. То пусто, то густо

  Я стоял как вкопанный. Сердце не унималось, а взгляд бегал по барьерному столу, словно за таракашками. Частично я пришел в себя, лишь когда Уилл обнял меня, что есть сил, и я почувствовал и услышал, как хрустнули шейные позвонки. Пустота в голове начала наполняться какими-то обрывками фраз и воспоминаниями. Рефлекторно поцеловав сына в щеку, я перевел взгляд на Пола.

— Ты уверен? — сипло спросил я, а Уилл продолжал ластиться ко мне.

У меня просто не укладывалось в голове, что я теперь знаю, кто он. Я столько времени, сил и нервов потратил на то, чтобы его найти. Хотя нет, в последнее время я даже и не вспоминал о нем. Сын занял всё мое время и мысли. И я... я сейчас просто в ступоре и не знаю, как реагировать и что делать.

— Знаешь, — усмехнулся омега, с умилением наблюдая за нами. — У тебя только один вариант: сходи и узнай все сам.

Я слабо закивал как болванчик, хотя с трудом представлял себе это. Горгона, он же директор, да? А я кто? По карьерной лестнице я нахожусь лишь выше уборщицы и охранника. Меня к нему вообще пустят, или надо записаться? Да и если я приду, что мне сказать? «Привет, я тот омега, с которым ты переспал на рождественском корпоративе, и у меня от тебя ребенок»? Да любой здравомыслящий альфа меня пошлет куда подальше и будет прав.

— О! А вот и Шон, — кивнул Пол в зал.

Я невольно начал поворачиваться в зал, так как имя этого альфы меня больше не пугало... Так, стоп, а как зовут Горгону? Это же будет полный кабздец, если я его так назову.

Очнувшись от своих мыслей, я столкнулся с ошарашенным Шоном, который смотрел на моего сына и просто пребывал в легком, но убийственном шоке. Он пару раз схватил ртом воздух, как рыбка, а затем, мотая головой, тяжело выдохнул.

Да что же это делается, люди добрые? Неужели он так похож? У меня по спине пробежали мурашки, и я, не зная, что сказать, просто кивнул ему в знак приветствия.

— Здравствуй, — кивнул он. — Пойдем, поговорим, — указал он на свой кабинет.

Идти, честно говоря, мне не хотелось. Да и о чем говорить? Мое сердце оказалось словно в клетке, просто невероятная тяжесть в груди. Я бы предпочел сейчас пойти домой и хорошенько все обдумать насчет Горгоны... Нет, надо реально узнать, как его зовут.

Я без особого энтузиазма пошел за Шоном, и лишь когда мы оказались в его кабинете, выпустил Уилла из рук. Пока альфа закрывал дверь, мой сын радостно вскочил на ноги и уселся за его стол. Мы оба с изумлением смотрели, как Уилл с деловитым видом начал осматривать все бумаги на столе (благо хоть ничего не трогал).

— Метишь уже на место начальника? — усмехнулся Шон. К моему удивлению, он не стал возмущаться, хотя, наверное, должен был бы.

— Уильям, сядь здесь, — показал я на другое кресло, и сын засопел носом, но послушался меня.

— Да ладно тебе, не ругай его, — мягко проговорил Шон и, поравнявшись со мной, начал коситься на меня.

Я скрестил руки на груди, боясь посмотреть ему в глаза. Не знаю, я вновь чувствую себя чудно рядом с ним. А может на этот раз виной тому мой сын, который видимо действительно слишком похож на Босса. Да из-за этого моя неловкость, наверное, никогда не пройдет, кажется, все-таки придется увольняться.

— О чем хотел поговорить? — осторожно перевожу на него взгляд и сталкиваюсь с его карими глазами.

Альфа долго смотрит на меня, видимо не зная, с чего начать. Оглядел мою шею и, не приметив метки, кивнул, будто что-то решил.

— Я не знаю, что у вас там с Гаррисоном, но... — Шон как-то стушевался и почесал макушку, а у меня было только одно на уме: Гаррисон — это фамилия Горгоны, да? — Ты мне нравишься.

Что? Я стою, моргаю, как бабочка крылышками, пытаюсь осознать услышанное. Я ему нравлюсь? То есть все, что было, это были знаки внимания, мне не показалось? Надолго зажмурился. Открываю глаза, пытаюсь сфокусироваться.

— Я бы хотел с тобой серьезных отношений, — сказал Шон аккуратно беря мою руку, поглаживая ее. — И я только рад, что у тебя есть...

— Не трогай! — не дал договорить ему Уилл, разрывая наши руки, еще и пнул его чуть ниже колена.

— Уильям! — крикнул я и прижал маленького драчуна к себе. — Нельзя так делать.

Но заглянув в его глаза, ничего хорошего не увидел. Он напоминал альфу, который защищал своего омегу. Это, конечно, мне льстило и, наверное, хорошо, что альфа растёт с сильным характером, но ведь нельзя вот так просто бить всех подряд.

— Все в порядке, — отозвался Шон, отряхивая штаны. — Сын должен защищать своего папу.

На что Уилл как-то не однозначно отреагировал. Вроде бы и рад, что его похвалили, но все равно, видимо был недоволен. Я взъерошил его волосы и с улыбкой подтолкнул ребенка к двери. Сын радостно побежал и начал пытаться открыть дверь, а я последовал за ним.

— Подумай над моим предложением, — приостановил меня Шон за локоть.

Уилл заулыбался, как настоящий ребенок, что у него получилось открыть дверь, и вновь бросил на нас недовольный взгляд. Я кивнул Шону и направился за сыном.



Когда мы с Уиллом проходили через парк, сын, как всегда, прилип к детской площадке, и я был не против, как никогда. Усевшись на лавочку, я смотрел за моим маленьким альфой, ощущая пустоту в голове.

Вообще как такое может быть? За один день нашелся отец Уильяма и Шон, который видимо, хочет им стать. Правду говорят: «То пусто, то густо». Вот и как мне поступить? Встретиться с Гаррисоном, чтобы хотя бы оповестить его о Уилле? Или даже не напрягать свою нервную систему и попытаться что-нибудь замутить с Шоном?..

Шон добрый, сильный, внимательный. Горгона не хуже, наверное...Он же не знал, что я беременный. Из него наверное выйдет действительно хороший отец. Он настоящий отец. Только вот Уильям плохо с чужими ладит... А с ним наверняка хорошо поладит, родная кровиночка. Хотя, пока он маленький, наверное, будет проще объяснить ему, что Шон его отец. А если он объявится когда-нибудь, они оба меня не простят, что я соврал.

Я тяжело выдохнул, понимая, что это полный писец. Наверное, я еще никогда в жизни не принимал такое сложное решение. Но увидев, что Уилл, как обычно, построил всех сверстников на площадке, я понял: с Гаррисоном все же лучше поговорить. Просто поговорить. А там может вопрос и сам собой решится.



На следующий день дедушка остался сидеть с Уильямом, а я, как настоящий партизан, поплелся в главный офис. Охрана меня пропустила без вопросов, было достаточно предъявить удостоверение, чему я был очень рад. А вот то, что меня ждали три этажа с кабинетами — не очень.

Первый этаж мной был исследован очень быстро, потому как кроме охраны, столовой, завхоза и одного из филиалов там ничего не было. А на втором этаже было такое чувство, что находилось все. Бухгалтерия, кадры, психолог, несколько конференц-залов и секретариат в уголке.

Так, стоп. Я остановился и прочитал золотую табличку еще раз. Кажется, мне туда. Нервишки как-то сразу заиграли, и я с добрых пять минут топтался у дверей. Когда на меня начали уже косо поглядывать коллеги (которые носились туда-сюда по кабинетам), я понял, что привлекаю только больше внимания и, выдохнув, вошел в дверь.

На меня сразу же устремились две пары глаз бет (ему что, одного секретаря мало?). Увидев мое замешательство, один продолжил свою работу, а другой еще больше навострился:

— Я вас слушаю.

— Эм... Здравствуйте, — просипел я, неторопливо входя внутрь, осматриваясь в небольшой комнате. — Я пришел поговорить...

— Простите, но Рональд Гаррисон принимает только по записи, — сказал мне бета фразу, которую я и предполагал услышать. — Во всяком случае, если ваш вопрос в моей компетенции, я могу вам помочь или направить к специалисту.

Я усмехнулся тому, как у беты отскакивают слова. Неслабо босс выдрессировал своих подопечных. Даже страшно возвращаться стало на прежнее место — там, наверное, сейчас требований еще больше. Одна радость: пока бета тарахтел, я приметил дверь с табличкой «Рональд Гаррисон» и расплылся в довольной улыбке.

«Ну, все, Скотт. Сейчас или никогда!» — с этими мыслями я кивнул бете и сжал кулаки, словно перед страшным боем (а может так оно и есть? Ведь я, как камикадзе сейчас лезу в пещеру Горгоны).

— Я, пожалуй, сам все узнаю, — бросаю я, и пока беты пытались остановить меня (ну они что-то там кричали и начали вылезать из-за своих столов), я подлетел к заветной двери и открыл ее.

Сквозь тысячи запахов улавливаю тот самый, и, кажется, теряю над собой контроль, не раздумывая врываюсь в кабинет, в надежде увидеть его. Сердце вырывается из груди, все тело мандражирует, в голове пусто, как той ночью. Да, он тут, я в этом уверен! Оказываюсь посередине кабинета и, сталкиваясь с ним взглядом, все — цепенею.

С ироничной улыбкой осматриваю альфу и, не веря собственным глазам, мотаю головой. Словно вижу Уильяма через пару десятков лет. Лицо почти один в один. Только вот альфа мужественен и непоколебим, смотрит на меня пронизывающим до костей взглядом. А меня эмоции захлёстывают, не знаю, что сказать. Сквозь вату в ушах слышу небольшой шепот, осматриваюсь и только сейчас замечаю, что кроме Рональда, сидят еще четыре альфы, видимо, у них собрание. Они одаривают меня таким взглядом, будто уборщик им мешает проводить какое-то секретное тайное совещание.

— Простите, кажется, я немного не вовремя, — говорю с придыханием, и Рональд вскакивает. Глаза альфы увеличиваются в разы, а носом он жадно пытается втянуть воздух.

За мной с извинениями залетают беты и, извиняясь в тысячный раз, тянут меня назад. А я и вроде не сопротивляюсь, но вырываюсь из их рук (не хочу, чтоб меня трогали!)

— Стойте, — хрипло подает голос Рональд, и беты меня тут же отпускают. — Все в порядке, пусть останется.

«О, как! Кажется, меня таки узнали, по запаху или голосу» — предположил я.

Беты непонимающе переглянулись и, как верные собачки по приказу хозяина, ушли. А вот за альфами было куда интереснее наблюдать. Они будто оказались на теннисном корте и начали мотать головами, наблюдая то за одним игроком, то за другим. Вся эта картина вызывала улыбку, и, хоть я сжимал губы, стараясь ее спрятать, она вырывалась из самых глубин моей души.

Слова Рональда придали мне силы. Он меня узнал, и от этого я гордо перевел взгляд на него. Альфа смотрел на меня плотоядным взглядом, в котором, наверное, было все, кроме нежности и ласки. Сердце не унималось, ноги становись ватными, в глазах начало темнеть, и мне даже показалось, что я сейчас шваркнусь в обморок.

— Завтра договорим, — кивает Рональд альфам, и те молчаливо встают, забирают свои папки и уходят (при этом каждый из них оставил на мне свой озадаченный взгляд).

Дверь закрылась, и мы остались вдвоем.

Я уже стал чувствовать, как меня начало шатать от нервозности, и это неудивительно. Под таким свирепым взглядом альфы у любого земля ушла бы из-под ног. Только вот непонятно, почему Рональда тоже трясет.

— Три года, — шепотом рычит он, и я уже не знаю, собирается он меня поиметь здесь или убить. — Я искал тебя долбанных три года! — альфа рычит уже во весь голос, и я, как нашкодивший котенок, прикрываю глаза и вжимаю голову в плечи.

Страшно! Все тело покрывается гусиной кожей, и я вспоминаю слова Пола, что Горгона красивый и пугающий одновременно. Лишь когда эхо его рыка утихает в комнате, слышу его шаги, приближающиеся ко мне, и с ужасом отступаю назад.

— Я пришел просто поговорить, — сиплю, что даже сам едва слышу свой голос.

Открываю глаза и оказываюсь в крепких объятьях Рональда Гаррисона.