Септум

№5

— Ты куришь? — зачем-то задал я вопрос, ответ на который был и так очевиден, когда парень на следующий день зашёл в магазин за утерянными сигаретами.
— Курю, — спокойно отреагировал он и протянул руку за пачкой.
— Не уверен, что могу тебе их отдать.
— У тебя нет причин не отдавать.
— Думаю, есть.
— Тебя не должен волновать мой возраст, я вовсе не покупаю их у тебя. Они мои. Так что отдай, — он цедил сквозь зубы по слову, вновь став колючим и пугающим. Казалось, словно он из последних сил сдерживается, чтобы не перейти на повышенные тона, а заодно и не прибегнуть к рукоприкладству.
— Зачем ты куришь?
— Просто отдай их мне.

— Зачем ты куришь? — настойчиво повторил я.
— Потому что хочу, — и взгляд полный вызова. — Достаточно?
— Нет, не достаточно. Сигареты вовсе не делают тебя более крутым и мужественным. И если в компании курят все, это вовсе не значит, что ты, чтобы соответствовать им, тоже должен курить, — я снова почувствовал собственное превосходство. Чувствовал, что я старше и должен донести простые истины до неразумного дитя.
— Я в курсе, — он снова протянул руку. — Верни.
— Так зачем ты куришь?
— Затем, что это успокаивает, — выдохнул раздражённо. — Мне плевать на понты и всё прочее. Меня просто это успокаивает. Поэтому я и курю. Доволен? Так что верни. Мне не так уж и просто каждый раз доставать их.
— Хорошие люди — не курят, — нехотя опустил пачку ему в открытую ладонь.
— Курят — не плохие, а слабые, — бросил он напоследок, оставив меня в растерянности обдумывать его слова.

***

— Он курит, — сказал я, а друг замер с поднесённым ко рту бургером.
— Кто? — по лицу было видно, что тот пытается подобрать подходящий вариант, но так как мы только что обсуждали новый фильм, совершенно не справляется с этой задачей.
— Септум.
— И что? — он повёл бровью и тоскливо отложил бургер в сторону, поняв, что этот разговор требует его внимания.
— Это плохо.
— Почему?
— Потому что общаться с курящим человеком неприятно, — объяснил я, морща нос. — Лично мне уж точно. Во-первых, от курящего разит табаком, а мне этот запах очень не нравится, а во-вторых, осознание того, что человек, с которым ты общаешься, сам собственноручно убивает себя, как-то угнетает. Такое ощущение, что если человек курит, значит у него нет мозгов и от не способен понять, что сигареты - зло. Мне противно даже лишь от мысли, что кто-то из моих знакомых может курить. Это неправильно.

— Нет, я не про это. Почему тебя волнует именно курящий Септум?
— Раз он курит, значит он — нехороший человек. Значит, находиться рядом с ним мне будет некомфортно. Меня бесит этот факт, — взяв бумажную салфетку, я стал сосредоточенно мелко рвать и крошить её прямо на стол.
— Я ведь тоже курил раньше.
— Но ты бросил.
— Может и он бросит.
— А может и нет.
— Ты ведь не можешь знать наверняка. Может, он не такой уж и заядлый курильщик. Скуривает себе по одной сигарете раз в три дня.
— Не думаю, — я упорно потрошил салфетку.
— То, как ты мне его описывал... — друг чуть призадумался. — Думаю, это было очевидно, что он курит.
— А вот и не очевидно, — возмутился я, отбросив остатки салфетки в сторону. — Внешний вид вообще никак не определяет наличие вредных привычек.
— Стоп. Погоди, — чуть рассмеявшись, он примирительно вскинул ладони на уровне груди. — Я запутался. Ты что вообще хочешь от меня услышать? Мне защищать его или обвинять? Определись.
— Не знаю, — я насупился. — Ну вот и зачем он курит? Этот факт всё портит!
— И что конкретно он портит?
— Всё! Он портит всё! — я резко поднялся из-за стола. — Мне пора на работу.

До начала моей смены было ещё достаточно времени, поэтому, когда я зашёл в магазин, коллега удивился. Но когда я молча и без объяснений взял первую попавшуюся пачку сигарет и зажигалку, он удивился ещё больше.
В этот момент я бы, пожалуй, не смог объяснить, почему я это делаю. Я никогда не был склонен к каким-либо импульсивным действиям, но этот поступок был как раз из таких.

Зайдя в узкий переулок между магазином и соседним зданием, я решительно, пусть и не с первого раза, зажёг сигарету и затянулся. Видимо слишком глубоко затянулся, потому что горячий дым сильно обжёг горло, и я закашлялся. Но это меня не остановило, я продолжил втягивать в себя дым, несмотря на неприятную горечь, оседающую на языке.
— Чокнулся? — в проёме между домами, загораживая солнечный свет, показалась знакомая фигура. — Не похоже, что ты делал это раньше, — фыркнул Септум и подошёл ближе. — Дать парочку уроков?
— Не нужно, — морщась от отвращения, отбросил окурок в сторону. — Слишком гадко, — и я ткнул пачкой сигарет ему в грудь. — Можешь забрать себе и укуриться до смерти.
Тот инстинктивно подставил руки, ловя пачку.
— Выглядишь рассерженным. Что-то случилось? — раздалось уже в спину.
— Не с той ноги встал.

***

— Я принёс деньги, — передо мной стоял Септум, а я даже не мог поднять на него взгляда. Я всё ещё ощущал волнами накатывающее раздражение, когда вспоминал о том, что он курит и о том, что он видел, как это делал я.
— Какие деньги? — старался говорить спокойно и холодно.
— За сигареты. Не люблю оставаться в должниках, — протянул купюру. — И не нужно сейчас припоминать мне то, что я несовершеннолетний. Ты сам мне их дал.
Я кивнул и, всё ещё не глядя на него, высыпал в его ладонь несколько монет сдачи. Он отвернулся и хотел уже уйти, но, замерев секунд на десять, обернулся обратно.
— Что не так? — спросил, чуть наклоняя голову, пытаясь заглянуть мне в лицо. — Ты злишься на меня?
— Да. Злюсь, — не стал я отнекиваться. — А что, нельзя? Мне не положено злиться?
— Можно. Но почему? Неужели всего лишь из-за сигарет?
— Всего лишь? — я хмуро хмыкнул, смотря в сторону.

— Я не вор и я не убиваю людей. Что такого ужасного в сигаретах, что ты... — запнулся, вздыхая, — даже не смотришь на меня? — его голос звучал понуро и безнадёжно. — Неужели это достаточный повод, чтобы я так низко упал в твоих глазах?
— Тебе некуда падать, — всё ещё смотря на витрину с продуктами, жёстко отчеканил я, — ты изначально был на самом дне. Ты был также низко с нашей первой встречи. С чего ты взял, что вообще мог подняться?
— Ты прав, — он опустил голову и сглотнул. — Я немного забылся.