Гордость есть уважение к себе.

Глава 5.

  Pov Демьян.
       Итак, меня можно похвалить. Сделал то, чего хотел избежать, что ненавидел и проклинал. Стал подстилкой своего начальника.
            После нашего первого раза мы с Кешей проснулись с рассветом. До начала работы офиса было еще далеко, так что без лишних разговоров мы успели привести себя в порядок. Проветрили кабинет. Хорошо хоть по одежде не сильно было заметно, чем именно мы занимались. Да и весь день прошел замечательно.
             Мы работали слаженно, словно единый механизм. Иннокентий Викторович вел себя со мной, как с равным и больше, практически, не приставал. Я было обрадовался.
             «Должно быть, он решил сделать вид, что между нами ничего не было.» — с облегчением и скрытой досадой подумал я.
            Вот только рано радовался.
             В следующую же пятницу, когда мы, уже по-традиции, завалились к нему выпить — снова переспали. И получилось это само собой, будто так и должно быть. Сначала просто сидели и выпивали коктейли, приготовленные хозяином квартиры, смотря какой-то старый фильм. Весело разговаривали, смеялись, а потом момент — и мы уже в постели в объятиях друг друга.
            Утром альфа повел себя как галантный кавалер: завтрак в постель, всякие поцелуи-обнимашки. Был бы глупее, подумал бы, что у нас отношения. Но я-то мальчик взрослый, все понимаю. Такое поведение, как мне говорил Макс, обыденно для альф. Я просто удобный любовник для него, да и мне понравилось. Даже слишком. Это оказалось гораздо лучше, чем с Егором.
             Да что там. В миллион, миллиард раз лучше. Арафеев даже рядом с Иннокентием Викторовичем не стоял.
                 Даже грубость Вяземского в самом разгаре действа была неимоверно приятна. До экстаза. Кто бы мог подумать.
                      В общем, опуская ненужные детали скажу, что и в следующую пятницу мы опять переспали. И в пятницу после нее. А потом наши утехи перешли границу одного дня.
Кеша заваливал меня везде и когда хотел. Даже в офисе посреди рабочего дня мог невзначай пристроиться. Мне пришлось таскать с собой сменный костюм на всякий случай. И сколько бы я из себя не строил злость, обиду и негодование, стоило альфе начать ласкать мою шею и тело — я уж готов был отдаться ему целиком.
                 Эдакая сладостная пытка. Совесть меня ну просто съела. Самого себя убеждал, что не могу отказать. Ведь тогда работы лишусь, но даже отрицая, я понимал, что сам погряз в этом. Тонул в омуте удовольствий весь, целиком и без остатка. Особенно это становилось явным, когда я сам подставлялся под его ласки.
                  Правда теперь мне стало понятно почему он настолько популярен. Даже причины всех скандалов, что открывали персону Вяземского теперь мне стали ясны. Он довольно обходителен, как мужчина. А как любовник — страстен и пылок. И в отличие от моего экс-муженька, не эгоистичен. Всегда заботится о партнере, желая и ему удовольствие доставить.
            Не могу представить, сколько бы продолжался этот замкнутый круг из блаженства и самобичевания, если бы мне не позвонила мама в один из субботних вечеров. Я тогда только после ванны был. Нежился в горячей воде, после вчерашнего марафона с с боссом. Даже и не понял сначала, откуда идет звук. Настолько был в себе.
             Найдя телефон в груде грязных вещей из корзины для белья, я уже было обрадовался звонку родни. Ведь у меня не часто хватало времени, чтобы поговорить с ними. Каждый раз слыша голос своих стариков, я был счастлив, как маленький ребенок, что бежит встречать с работы отца.
            Вот и в этот раз я улыбался. Но ровно до тех пор, пока не снял трубку.
              У мамы был такой голос. Она словно только секунду назад плакала и он еще не успел выровняться. Немного севший и тихий. Мама долго говорила что-то непонятное и не впопад, спрашивала меня обо всём, пока не перешла к теме.
            Как выяснилось, на фоне стрессов папа попал в больницу. У него случился инфаркт, но врачи, как не странно, во время успели. Откачали. Сейчас его здоровью ничего не угрожает, но мама посчитала все же нужным сообщить. Еще, нехотя, переминаясь, она попросила приехать и поддержать их морально. Хотя бы на денек. И естественно я согласился.
       Я никогда бы не бросил этих людей.
        Собрав все свое мужество я пошел к Иннокентию Викторовичу, просить отпуск за свой счет на два дня. Альфа поначалу даже слушать меня не хотел, но узнав причину — отправил на неделю отдохнуть. И все за счет фирмы. Мол «как же я могу отказать своему прекрасному, лучшему работнику».
          Итак, к понедельнику я уже успел запаковать свой скарб, купить билеты на самолет, прибраться в квартире да еще и заняться сексом с начальником на дорожку. В общем и целом, был полностью готов к поездке. Сумки ломились от подарков родне.Правда, не думаю, что им сейчас будет до безделушек.
Pov Автор.
           Аэропорт крохотного городка — странная вещь. С одной стороны кажется, что там очень людно. Однако, в сравнении с крупными городами — там пусто. Огромное пространство, в большей части которой даже и не ступала нога человека. Пустующие залы и помещения, отданные под магазины. Есть конечно и небольшие забегаловки и сувенирные магазинчики, но их можно по пальцам пересчитать. Да и потом, практически все гости этой гигантской коробки преследует только одну цель — сесть на свой рейс и хотя бы на пару дней отдохнуть от своей серой обыденности.
            Дема мог бы еще долго рассуждать об этом, дожидаясь такси, сидя на кушетке в зале ожиданий. Он старался не смотреть по сторонам. Здесь были одни счастливые родственники да парочки. Все с радостным томлением ждали кого-то из любимых. Только редкие птички, такие же, как омега, были тут одни. В основном то — командировочные, коих злым роком загнало в богом забытое место.
          Хотя Демьян и не рассчитывал на теплый прием. Друзей у него тут нет. У родителей сейчас другие проблемы. А все родственники винят его в разводе и оскорбляют за спиной. Но парень уже не ребенок. Сам сможет и до дома добраться, и там расположиться.
          Такси, заказанное омегой, приехало сравнительно быстро. За свое недолгое проживание в мегаполисе он привык, что порой часами приходилось ждать машину. Особенно в час пик. Поэтому-то Дема и предпочитал метро. Хлопотнее, но быстрее. И в пробках стоять не надо. А тут, в провинции, парень прождал всего час. Хотя, должно быть, многим местным могло показаться это вечностью.
            Так или иначе, Ким даже и не подумал, что мог бы попросить кого-нибудь из частников, что стайками бегают у здания. Но в тот момент его мозг был занят двумя вещами: похотливым боссом и больным отцом. И если второе понятно. Как-никак любимый родитель в больнице с серьезным диагнозом и в этом есть часть Деминой вины. То с первым сложнее.
           Омегу съедала ревность. Ведь сложно поверить что такой альфа будет хранить верность своему любовнику. Тем более, что происходящее между ними сложно назвать отношениями. Скорее просто трах для здоровья. А если Иннокентий захочет оздоровиться пока Демы нет рядом? Он не может ему препятствовать. Как бы это парня не задевало. Обжегшись один раз с Егором, Киму было трудно поверить, что очередной красавчик может иметь серьезные намерения относительно его. Да и страдать в очередной раз он не хотел. Решил что не даст снова кому-либо втоптать себя в грязь.
              Но как же Демьян ненавидел себя за это съедающее изнутри чувство. Как оно тяготило и раздражало. Он ведь взрослый и самодостаточный, но вновь становится полнейшим идиотом и строит воздушные замки. Хоть на стену лезь от самого себя.
             И ведь не один раз он видел сахарно-глупые розовые сны об идеальной семье с Вяземским. У них был большой дом с белым заборчиком, совсем как в старых американских фильмах о пригороде. По лужайке бегали двое белокурых детей (что странно, ибо оба мужчины темноволосые) и еще и большой белый лабрадор с ними. И омеге нравились эти сны, хоть и он ненавидел подобную слащавость. Каждый раз у него зубы сводило от подобных видений, что больше на кошмары походили. Но подсознание не заткнешь.
            Ему нравился Кеша. Именно как альфа, мужчина и будущий продолжатель его рода. Увы и ах.
                  Как раз наблюдая очередной подобный «кошмар», во время которого он ласково постанывал «Кешечка, Кешечка», Демьян наконец-то добрался до квартиры дома родителей — простой типовой пятиэтажки. Во дворе на проржавевших качелях резвилась детвора. Кто-то залазил в металлическую ракету, кто-то на обновленную горку с пластиковыми поручнями, а самые отважные, набив себе приличное количество синяков и содрав кожу, сидели на толстых ветках деревьев.
       Ким вздохнул.
       «Когда-то и я был таким», — с улыбкой подумал он, заходя в подъезд.
                Демьян быстро поднимался по ступенькам. Чемодан, позвякивая, бился о них колесиками. В итоге на каждом этаже был слышен противный, раздражающий трезвон. Парень щурился. Голова и без того раскалывалась. Не привык он к перелетам просто. Да и казалось ему, что все соседи это слышат. Того и гляди, повыскакивают из своих квартир и опять начнут свои нравоучения.
          К его счастью подобного не случилось. Наверное, убивали бы там кого — ни один рыло не явил бы.
            Но большее удивление омегу ждало, когда он вошел в свою старую квартиру. Парень с детства привык, что там было тепло и уютно. В воздухе были теплые запахи выпечки и едва ощутимые моющие средства. Начисто вымытые полы и порядок в комнатах. Несмотря ни на что, его мама всегда оставалась прекрасной хозяйкой, что пыталась всеми силами создавать уют для семьи. Даже сама вязала различные ажурные декоративные салфеточки.
          А сейчас же...
               Уже с порога Дема понял, что в доме что-то не так. В воздухе не было пряно-вкусного запаха. Не было моющих средств. Только пыль, затхлость и тоска. Даже свет везде был погашен.
             Ким бросил сумки прямо и порога и пошел в гостиную.
             Его матери там не было. От завершенного легким полупрозрачным тюлем окна шел блеклый, тусклый свет. В полумраке вещи казались более громоздкими и жуткими. Отчего-то они внушали Деме холодный, потаенный ужас. Словно вся жизнь замерла.
Коснувшись рукой полки, на которой стояло их семейное фото, он почувствовал, как на на пальцах оседает пыль. Счастливые лица и объятия. На фоне, освещенный летним солнцем, парк. А теперь стекло стало серым и полупрозрачным. Черты их лиц неразличимы.
           Омега вздохнул и поставил фото на место.
— Ма-а-ам, — протянул он. — Мам, я уже приехал. Ты дома?
           Ответ очевиден, ведь дверь не заперта.
             Парень вздохнул и, стащив с себя утепленный терракотовый кардиган из плотной ткани, пошел в родительскую спальню.
            Его мама была там. Лежала на огромной двуспальной кровати, свернувшись в клубок, будто кошка. Женщина смотрела в пустоту и, казалось, даже не слышала слов своего сына. Не заметила, как он вошел. Вообще не ощущала чьего-то присутствия. А возможно и сама разумом была не здесь.
              Дема не спеша пошел к кровати и тихонько сел на край. Она не отреагировала. Омега положил руку на ее плечо. Медленно поглаживая предплечье, а затем и спину мамы, Ким вкладывал всю свою нежность и заботу. Ему так хотелось вывести любимую родительницу из горестного транса, но ничего не помогало утихнуть ее горю.
                   К вечеру парню все же удалось немного растормошить женщину. Она заулыбалась, только в глазах все еще была грусть и боль. Омега обняла своего сына и, уткнувшись ему в грудь, проплакала с полчаса. У Демы тогда ужасно затекли ноги, но он смолчал.
               Затем он приготовил ужин, совсем как в школьные годы, когда после работ на огороде дедушек, его мать падала без сил. Еще и отдраил квартиру, почти перед сном. А после залез в теплую ванну с солью, чтобы снять весь груз сегодняшнего дня.
Вроде помогло и парень заснул без задних ног. Даже проигнорировал туеву кучу звонков от Вяземского.
                Следующий день начался не так уж и радостно. Все тело ломило после вчерашнего перелета и такого непривычного для омеги ношения тяжестей, в виде чемодана с вещами. Демьян ворочался из стороны в сторону, заставляя себя подняться и выбраться из пут столь родного старого пухового одеяльца.
                Да, в этой комнате ничего не изменилось с самого момента начала его взрослой жизни. На пыльных полках над столом ютились стройным рядком книги, меж которых затерялись узкие томики комиксов. Поступив в университет, с первой же стипендии Ким смог купить свой первый печатный комикс, о котором грезил подростком.
                Рядом с ними стояли потертые временем фигурки супергероев и выцветших зеленых солдатиков. Так по-детски, но у Демы рука не поднималась выбросить. Слишком много памятных воспоминаний. Грустные и веселые, они давали возможность вновь окунуться в ту безмятежную пору, когда вопросы денег, любви и заработка были лишь глупой шуткой и суетой.
                Омега осмотрел их ласковым взглядом и уже собрался идти готовить завтрак, как телефон разразился пронзительной трелью. То ли от навалившегося груза, то ли усталость так и не спала, но голова у Демы от шума разболелась знатно. Он тут же поспешил снять трубку. Лишь бы звона не слышать.
— Алло, — хриплый, словно прокуренный, голос.
          На том конце провода молчание.
— Это Демьян Константинович? — наконец-то спросил такой знакомый голос.
— Да, Кеша, я это, — он повернулся на бок, стягивая с себя одеяло. — Ты чего-то хотел?
         Опять молчание.
— Так что?
— Да по-работе надо было, но сейчас уже это не важно. Лучше скажи, что у тебя с голосом? — с заботой. — Что случилось?
— Ну, — Дема призадумался и вздохнул, свесив ноги с кровати. — Не то, чтобы случилось... Просто я устал. Хотя и не сделал ничего, но устал.
— Морально?
— Да.
— Бедненький, — уже с умилением. — Я не прочь помочь тебе отдохнуть.
— Иннокентий Викторович, — произнес Ким игриво. — а разве вас не ожидает работа?
— Ради тебя и работа может подождать.
           Прикрыв рукой динамик, омега посмеялся, немного смутившись. Ему нравился подобный, необязывающий ни к чему, флирт.
          На фоне у Вяземского послышался рокот (а по другому эту недомелодию не назвать) рабочего телефона. Ким в момент стал серьезнее.
— Так, Иннокентий Викторович, нечего тут сопли разводить. Вас ждет работа. Как приеду — получите воздаяние за все Ваши труды.
— Как скажешь, — с хрипотцой ответил альфа и повесил трубку.
              Демьян, уже успевший встать и доковылять до двери, прикрыл глаза и припал спиной к стене. Сжав телефон в руках, он прислонил его к груди. Казалось, что так он может выплеснуть этой бесчувственной машине все свои горести и томления.
                Так ему полегчало от разговора с Вяземским. Словно груз упал с его плеч. Оковы спали и он мог спокойнее вздохнуть. Этот развращенный, делающий все, что пожелает, альфа дарил ему невероятную легкость. Заставлял забыть все, что окружало Дему в реальности. Абстрагироваться от нее. Жаль лишь Кеша — человек ветреный. Демьяну только и оставалось, что наслаждается происходящим сейчас и стараться не думать, о завтрашнем дне. Дне, где он снова станет одиноким, никому не нужным омегой в уже достаточно серьезном, по-мнению многих, возрасте.
           Как бы то не было, сейчас не время думать об этом.
              Дема встряхнул головой, отгоняя от себя лишние мысли, без которых сейчас и так стало тошно. Поэтому-то омега и прошествовал на кухню. Поставив сковороду на огонь, он налил на нее масло, а затем, дождавшись пока оно нагреется, разбил в нее четыре яйца. Так гораздо быстрее сделать яичницу на двоих.
             Пока она подходила, парень пошел умыться. Благо у него водные процедуры, обычно, занимают около четырех минут. Он даже успел выключить плиту, пока желток не до конца свернулся.
           После, осталось самое сложное — усадить за стол маму. Какой бы нормальной она не казалась по телефону, видя ее сейчас, в живую, Демьян понимал, что женщина просто разваливается на части изнутри.
          Редкое сейчас явление. Несмотря на то, что с момента их знакомства прошло больше тридцати лет, она все еще любила мужа и была ему верна. Многие нынешние пары и года в браке прожить не могут. Поэтому-то и не верят в семейные ценности и любовь. Странно. Вроде все люди, как люди, но немногие могут влюбиться раз — и до конца своих дней. Даже лишившись романтики, кипучей юной страсти, продолжать питать нежные чувства дорогого стоит. Однако, у всего есть обратная сторона.
            «Любовь всегда причиняет боль. », — столько раз цитировали эту фразу, что уже и не понять, кто её первоначальный автор. Но все же это правда. И сейчас, несмотря ни на что, ей было плохо без любимого альфы. Омега сильно тосковала по нему и боялась, что его состояние могло ухудшиться.
               Дему радовало уже то, что она ела. Пусть и ужасно медленно и нехотя, но все же что-то.
              Наведя порядок, он решил навестить отца один. Не хотел лишний раз волновать мать.
                   Вытянув из переполненного, неразобранного чемодана классическую темно-синюю рубашку и плотные темные джинсы, омега быстро нацепил их на себя. Подойдя к зеркалу в коридоре, он аккуратно зачесал назад свои волосы так, как делает это перед работой. Привычка. Затем, обувшись, спустился вниз, к уже ожидавшему у подъезда такси.
                Улицы провинциального города были сплошь залиты теплым солнечным светом. На площадках еще советской постройки резвилась детвора и выпивали подростки, хотя большая их часть, все же предпочитали более темные места. Разглядывая такой незнакомый родной город, Ким доехал до центральной больницы, что вопреки названию, располагала почти на отшибе, в близь промышленного района.
              Отдельным и сложным квестом можно считать поиск нужной палаты. Тут даже трудность составляют не столько перепутанные номера, их странную систему нумерации и наименования корпусов, сколько выбить у персонала где именно лежит нужный пациент. А про очереди вообще говорить не приходится. Полезешь даже просто спросить — старушки и дедушки в фарш превратят.
              Вот так, пройдя пять кругов ада точно, Дема наконец смог попасть к отцу.
         Мужчина в годах, которого язык не поднимался назвать пожилым, лежал на не самой новой кровати с железными ножками и спинкой. На его пальце был прикреплен прибор, отслеживающий пульс, а чуть выше запястий из-под лейкопластыря отходили полу-прозрачные катетеры капельницы.
              Лицо альфы, бледное и исхудалое, буквально озарилось, стоило только дорогому чаду войти. За то время, что они не виделись, у альфы стало больше морщинок на лбу и седины в, некогда черных, как смоль, волосах. Впалые щеки и серо-бурые мешки под глазами как ножом по сердцу резали Дему. Ведь парень винил себя. Все склоки и сплетни об их семействе начались именно из-за поступка сына, а потом грязь полилась и на родителей.
        Омега старался улыбнуться приветливо, но не получалось. В глазах виднелась грусть.
          Он, положив пакет с апельсинами и яблоками на тумбочку, присел на стул рядом и взял родителя за руку.
— Я рад, что ты в порядке, — произнес парень.
— А я счастлив вновь видеть своего маленького сынка, — отец улыбнулся.
— Тоже мне мне, маленький. Уже тридцать пять скоро. Да и рост у меня...
— Да ерунда все это, для меня ты навсегда тоже кроха, что бежала через всю квартиру, чтобы обнять меня после работы, — в глазах тепло и безграничная любовь. — Господи, ты ведь даже тогда мне только до колена доставал, а сейчас такой красивый мужчины вымахал.
           Мужчина прекрасно видел волнения отпрыска. Привстав, он погладил его по голове своей сухой грубой ладонью, немного всполошив уложенные волосы.
— Не надо так загоняться, — с добродушной усмешкой сказал альфа. — Ты не виноват в том, что со мной случилось. Что бы не сказал, не виноват. Это все Егор, будь он неладен. Не гулял бы налево — ничего бы не случилось. А не был бы полнейшим придурком — не гулял бы. Никакой твоей вины тут нет. Ни капли. Только человек, что не знает себе цену, готовый принижаться и стелиться пред другими может жить с изменщиком. Как и те, что не уверенны в себе. А я вот считаю, что чем потакать кому-то и стараться всеми силами удержать этого самого "любимого" рядом, унижаясь и ползая в ногах, лучше уж кинуть этого уеб...подлеца и начать жить заново.
         Омега положил голову ему на плечо и приобнял.
— Спасибо пап, — шепотом с легкой улыбкой.
— За это ты не должен меня благодарить. Только за мамой присмотри, пока я тут. Думаю, ей сейчас хуже чем мне.
              Пообещав это родителю, отец вынудил Дему рассказать о жизни в большом городе. Словно на допросе, он излагал все как на духу. Ну почти. Про начальника, постельных игрищах и приставаниях он умолчал. В таком ключе они просидели полтора часа, пока медсестра не вывела омегу. Приемное время кончилось и ему, нехотя пришлось вернуться обратно.
       Только вот без приключений не обошлось. Почти у самого дома его подловили бывшие сокурсники и, после обмена приветствиями, они начали допекать Демьяна про его развод и переезд. И снова все эти речи про «начать с начала», глупые советы и все в таком ключе. Парень закатил глаза. Ему хотелось голову о стену разбить. И как же он был рад звонку начальника, который не мог разобраться в его систематике расположения папок.
            Схватившись за телефон, как за спасительный трос, он, сославшись на дела, полетел к дому. Там он снова заставил мать поесть и стал разбираться со всеми накопившимися делами.
            Вскоре дни потекли в однотонной кутерьме из быта, забот о матери, посещению больницы и выслушивания нотаций от знакомых и «друзей». И только звонки Кеши помогали на время забыть обо всем. Отвлечься от рутины. Стоит ли говорить, он они даже секс по телефону освоили.
             Поэтому омега хоть немного смог сбрасывать стресс. Ему порой хотелось закричать, ударить кого-нибудь, но стояло поговорить с шефом минуту — парень становился спокойнее. И у него прекрасно получалось таким образом контролировать ситуацию, но ровно до одного знаменательного дня.
             Солнце, еще недавно бывшее теплым и нежным, спряталось за тучами. Дема тогда возвращался от отца и боялся, как бы не попасть под дождь. Телефон сел и такси вызвать не получилось, пришлось пользоваться общественным транспортом, а он, к сожалению, останавливался слишком далеко от дома Кима.
           Желая поскорее добраться, он решил срезать через недо-парк. Деревья там были слишком уж мелкие и редкие. Оно и понятно, о них только ко дню города вспоминают, а до этого времени выживает сильнейший.
          Демьян не особо смотрел по сторонам. Да и зачем? Ничего интересного и живописного тут не было. Однотипный пейзаж, как и в любом другом подобном городе. Поэтому омега шел, как на автопилоте, погрязнув в своих мыслях. Неожиданно кто-то схватил его за руку.
— Вам чего? — не глядя спросил Ким.
— Да так, хочу с бывшим мужем поздороваться, — с гадкой усмешкой последовал ответ.
      Дема не спеша поднял глаза и увидел перед собой того, кого хотел бы меньше всех встретить.
         Егор улыбался во все тридцать два зуба, под ручку с очередной, раскрашенной, как клоун девицей.
— Егор, тебе чего? — бесцветным голосом спросил омега.
— С чего так грубо? Я что уже не могу поприветствовать своего супруга?
— Бывшего, — громко дополнил парень. — супруга.
        Арафеев усмехнулся.
— Да какая разница. Важнее, что ты тут делаешь? Разве не уехал покорять столицу? Хотя, можешь не говорить мне. Москва тебя поимела и ты вернулся обратно.
       Дема медленно закипал.
— Ну, во-первых, сейчас я работаю секретарем в одной серьезной фирме и, к слову, зарплата моя раза в три больше твоей. А во-вторых, в том, что мне пришлось брать отпуск и на всех парах нестись сюда, виноват ты.
— Ну и что я сделал? — с наглостью.
— Да из-за тебя мою семью стали обливать помоями! У отца сердце не выдержало.
        Спутница альфы несколько сконфузилась и шепотом произнесла:
     «Я наверное пойду...».
          Но Егор, с силой притянув ее к себе за талию, не дал ступить и шагу.
— Какие мы дерзкие, — выплеснул он с ядом, улыбаясь. — сам виноват, что мне пришлось ходить на лево. Был бы лучше в постели — разговоров и всех этих помоев бы не было.
— Да пошел ты нахуй, — спокойно. — А вам, барышня, дам совет, — Дема обратился к девушке Арафеева. — Если у вас еще не было секса — бегите. В этом он ужасен. По своему опыту говорю, удовольствия не получите, но болеть потом все будет знатно, — незнакомка встрепенулась, Ким сщурился, нахально улыбаясь. — А, вас уже это было? Значит вы понимаете, о чем я. Как переживший весь этот ад заявляю: этот никудышный альфа не стоит подобных мук.
— А ты, как я погляжу, опыта поднабрался так говорить.
— Да уж, представь, что ты не единственный альфа в этом мире. На тебе свет клином не сошелся, — решив оставить эти пустые сколки, Демьян гордо подняв голову, поправил очки и пошел прочь.
— Будь уверен, как только ему надоест трахаться с бесчувственным бревном, он тоже тебя кинет, — донеслось парню в след.
          Не сказать, что эти слова сами по себе сильно задели Кима. Скорее все в купе навалилось на него, а глупая фраза, так небрежно брошенная экс-супругом, стала последней каплей. Да и произнесена она была в нужное время. На тот момент Вяземский не связывался с ним уже третий день. Соответственно не самые радужные мысли закрались в сознание омеги.
             И он совершенно не винил начальника в предполагаемых «изменах». Нет, Дема обвинял только себя. За то, что расчувствовался, позволил зайти себе и шефу так далеко. Вновь повел себя, как неопытный юнец.
          С таким настроем он и собирал назад свои вещи. Внеплановый отпуск подошел к концу и отца омеги со дня на день выписывали. Его мать более менее ожила, даже сама собирала сына в дорогу. Напекла ему пирожки и сладкие булочки.
         В воскресение вечером они проводили Дему до аэропорта и посидели с ним до отправки. А уже в понедельник утром парень был собран и, несмотря на сонливость, готов к работе. Единственное, проанализировав свою ситуацию, омега решил изменить свое поведение с шефом. Стать холоднее. По его мнению, если он будет держать себя в узде, то не даст своим чувствам разрастись. Тем самым в нужный момент избежит боли.
               Возможно, это глупо, но Дема считал такой подход идеальной тактикой.
          Первым делом войдя в свою родную приемную, он положил свой любимый черный кожаный портфель на крутящийся стул у рабочего стола. Затем, стащив с себя темное драповое пальто, повесил его на вешалку, спрятанную в углу у двери, и сел за свой стол.
        Включив свой компьютер омега стал разбираться со всем, что случилось в его отсутствие. Оказалось нового почти ничего и не произошло — обычная рутина. Вяземский, похоже, намеренно перенес все важные мероприятия на время возвращения секретаря, поэтому тому только и осталось, что расписать все и перепроверить контракты.
            Увидев очередной рекламный баннер про путешествия, Дема резко вспомнил, что привез начальнику магнитик. Перед отъездом тот долго мурыжил подчиненного на счет сувенира. Омега только потянулся к своему портфелю, чтобы вытащить подарок, как в приемную вошел представительный человек в строгом бистровом костюме.
             Альфа, а это очевидно был он, сразу подошел к столу секретаря. Мужчина, даже несмотря на свой, очевидно не молодой возраст, был хорош собой. Темно-каштановые волосы с просветами седины на висках. Светлые глаза, в уголках которых были небольшие складочки морщин, сияли уверенностью и мудростью. Да и на лбу виднелись морщинки — признаки нелегких времен.
— Извините, вы Демьян Константинович, — альфа обратился к Киму.
— Да, вы что-то хотели? — омега отпрянул от портфеля и компьютера.
— Ах, простите, — по доброму улыбнулся собеседник и, вытянув что-то из кармана, протянул Деме, — Виктор Вяземский, — визитка. — Я хотел бы вас попросить внести кое-какие изменения в расписание моего сына. Я рад бы пообщаться с ним лично, но дела не ждут, так что через вас. Ведь зная его можно сказать, что рано Кеша не явится.
          Омега, тем временем, открыл свою записную книжку и поправил очки.
— Да-да, диктуйте что и когда, я посмотрю какие встречи и перенесу их.
— В пятницу, семь вечера, встреча с Ангелиной Комаровской, его будущей женой.
         Ручка безвольно выпала из рук парня, а сердце пропустило удар.