Гордость есть уважение к себе.

Глава 6.

  Pov Иннокентий.
         Я не мог забыть наш с Демой первый секс. Хоть тогда и алкоголь вдарил в голову, но я не был мертвецки пьян. Соображал, что делаю. Почти детально запомнил его движения, искры во взгляде и то, как пахло тело омеги. Никогда ничего подобного со мной не было. Ощущение чистоты. Хотя я и знал, что он не девственник. Конечно, один сексуальный партнер — не много, но это не говорит о том, что они мало проводили ночей вместе. И все равно, казалось, что у него это в первые. У меня в первые .
          Сердце бешено билось в груди, словно вот-вот выскочит. Я не мог отвести взгляд от его лица. Не мог отстраниться от столь пленительного тела. Слушая его полные желания, стоны, распалялся все сильнее. Хотелось доставить ему как можно большее наслаждение, поэтому и старался подарить Деме то, что никогда не позволял своим бывшим пассиям. А слившись с ним воедино, не хотел отстраняться. Глупое желание остаться одним целым навсегда.
         Все эти образы преследовали меня всю следующую неделю.
          Я представлял, как раскладывал его снова в своем кабинете. На столе и на полу. Иногда у окна, прижав к стеклу.
        А самое странное то, что другие омеги, беты и альфы не подходили. Даже простейший флирт раздражал. Но Дему хотелось, как наркотика. Что-то вроде ломки началось.
        Казалось, ущипну за зад, не выдержу и отымею. Но я пытался сдерживаться. Как мог пытался. Только вот все рухнуло в следующую пятницу, когда мы в очередной раз пили в моей берлоге.
            Не знаю, как все это произошло. Словно самой собой. Как должное. Вот мы сидим, разговариваем — искра. И Дема тонет в моих жарких объятиях. А так старался быть для него лучшим любовником. Действовал с ним так обходительно и нежено, как ни с кем другим.
            Даже утром. Приготовил завтрак в постель. Стыдно признаться, но, пока Кимка спал, я не мог выпустить его из объятий. Так хотелось проваляться с ним как можно дольше.
А после, я дал себе волю. Сразу решил, что, если Дема после моих приставаний даст зеленый свет — воспользуюсь ситуацией. Хотя, по правде, не был готов к такому исходу.  Наверное поэтому мою крышу так и сорвало.
        Получив негласное разрешение своего секретаря, я был готов ласкать его при каждой встрече. Предаваться страсти почти каждый час. И, к моему потрясению, Дема мне ни разу не отказал.
         Я уже было эйфорию словил. Продумывал каждое свидание и встречу, как Ким, с мертвецки бледным лицом, завалился в мой кабинет.
         Выслушав начало его речи, я даже несколько разозлился. Не на самого Демьяна. Сложно объяснить. Просто не хотелось, чтобы он и на минуту покидал меня...
     Узнав про ситуацию в его семье, я не мог не дать ему отпуск.
       Бедняга. Столько свалилось на него в такие короткие сроки. Измена, развод и унижения от некогда близких людей и «друзей». А теперь еще и такое.
          Я боялся за перелет Кима так, как не разу не боялся за себя. В голове всплывали различные картинки авиакатастроф из фильмов и экстренных выпусков новостей. Так хотелось скорее связаться с ним и узнать в порядке ли он. Но я никогда сам не звонил омеге, если это было не по работе. А в тот момент я воспринимал его именно как партнера, а не как сотрудника.
         Только когда наконец связался с ним, не смог выдумать повода лучше, чем опять приплести работу. Правда все же удалось перевести тему.
        И вроде он говорил как всегда. Старался говорить как всегда. Но голос у Демы был другой. Грустный, усталый. Так хотелось прижать его к себе, обнять и утешить.
      Но я сразу отбросил эти розово-сопливые мысли, подходящие скорое влюбленному идиоту-омеге или девке-малолетке.
      Отбросить-отбросил, но ежедневно названивать не перестал.
      Ох, как же я иногда возбуждался только от его голоса. Дрочил на фотом Кимки, разговаривая с ним. Поэтому и решил обучить своего новоиспеченного любовника искусству вирта и секса по телефону. Надо сказать, он был не плох. Возможно, его призвание не в секретариате сидеть, а на интернет-трансляциях.
       Вот только с каждым днем я стал все больше понимать, что не могу думать ни о ком, кроме Кима. Что только он стал меня заводить. Его ужасно хотелось. Только в его отсутствие заметил, насколько тяга была сильной. Все хуже, чем я думал в начале.
      Не отрицаю, что осознавал насколько меня тянет к омеге, вот только тогда это не казалось чем-то таким. Странным.
        Поначалу, то была лишь игра. Новые ощущения и приятный контакт.
        Но стоило остаться одному на время, я стал не на шутку бояться. Страшное новое неизвестное чувство.
       Убегая от себя, я даже решился попробовать еще одну интрижку, чего не делал с самого начала, так сказать «отношений» с Кимом.
       Вечером, после работы, заехал в один из клубов. Как же я отвык от этой какофонии звуков и блевотно-алкогольного дыма. Голова моментально стала разваливаться на куски. Думал, кровь из ушей пойдет и задохнусь. Кое-как доковыляв до стойки, заказал себе бренди и стал дожидаться какого-нибудь птенчика.
      Несколько раз даже уйти порывался, пока бармен колдовал с темной бутылкой. Но ради чистоты эксперимента решил еще посидеть.
        Кандидат на вакантное место моего ночного любовника нашелся довольно быстро. Один размалеванный брюнетик эффектно рухнул мне на коленки, стреляя своими подведенными, как у транса, глазками.
        Воняло от него духами знатно. Причем какими-то, не то, что женскими, старушечьими, приторными. А смешиваясь с естественным запахом паренька, даже слишком карамельно-цветочными. Меня чуть не вывернуло. Но все равно играл роль галантного кавалера. Было сложно.
           Я уже собирался этого паренька в отель везти, когда он решил меня поцеловать.
         Чужие теплые слюни. Влажный и скользкий, как угорь, язык. Склизкие от блеска губы.
            Мерзость. Я резко оттолкнул его. Омега чуть не рухнул. Хотел мне что-то возразить. Скорее всего матом послать, как я, кинув официанту пару оранжевых купюр, покинул позвонившее алкоголем, сигаретами и феромонами, место.
          Дома сразу залез в душ. Казалось, что весь покрыт грязью. Ужасно противно. Еще наверное с час зубы чистил. Даже Деме в то время звонить не стал. Казалось, что сделал что-то ужасающее. Что предал его.
          Всю эту ночь я и глаз сомкнуть не мог. Думал, рассуждал. Не мог понять, что же со мной стало.
           Перерыв почти сотню разных сайтов, посмотрев с десяток глупых видео, я пришел в одному выводу — я влюбился в Дему.
           Удивительно, но от осознания мне стало легче. На душе теплее. Как камень с плеч. Тогда я решил завоевать этого холодного на вид омежку. Сделать целиком и полностью своим.
              Не знаю, что для него сейчас значат наши отношения, но я хочу сделать эту связь как можно сильнее. Изнежить его до состояния жирного домашнего кота. Только вот, думаю, сложнее всего будет убедить Кима в моей серьезности и верности. Даже я сам не уверен в этом. Со мной такое в первый раз. Но и ему не легко. Не думаю, что он сможет всецело довериться мне, после случившегося с его мужем.
            Быть может ему вообще сложно альфам доверять.
          Поэтому последние предрассветные часы я потратил на выдумывание планов по восстановлению его веры в людей и в меня. Правда, ничего путного в голову и не шло.
            За выходные я неплохо под наловчился и продумал, как отпраздновать его возвращение. Только вот денек не заладился с утра. Ибо я, что так ждал возвращения Кима, умудрился не хило проспать . Потом еще и собравшись, пролил на кипельно-белую рубашку кофе. Сжег сэндвич с плавленным сыром и простоял в пробке полчаса. Прекрасно.
             Я весь кипел злобой по дороге к офису и в красочных мечтах представлял, как расслаблюсь, касаясь нежной кожи своего любимого секретаря. Но, к моему разочарованию, Дема встретил меня еще большим холодом, чем обычно.
              Я заметил, как леденеют стены, еще только когда вышел из лифта. Серьезно, по ним словно иней пополз. Странно, что другие сотрудники этого не видели. А может просто виду не подали.
          Когда я пришел в приемную, то узрел прекраснейшую картину: Ким собирал с пола какие-то бумаги, любезно выпятив попку. Она так и просила ухватиться за себя. Что, в принципе, я и сделал.
     Дема сначала ойкнул и испуганно подпрыгнул. Как обычно. Но после выпрямился, как по линейке и сухо, официально, поздоровался со мной. Не дав вставить и слова, сразу начал рассказывать о планах на сегодня.
          Где приветствия? Обнимашки и рассказы о семье? Мне даже обидно стало.
Присев на свое, отделанное под кожу кресло, я выдохнул. Подумал:
        «Может он никак не отойдет от событий дома? Надо дать ему время успокоиться и придти в себя. Уверен, как погрузиться в работу — станет прежним.».
           Однако, и через час и через два ничего не поменялось. Для омеги я будто чужим стал. Даже все мои ухаживания он просто проигнорировал. Обычно возмущался, вскрикивал, смотрел гневно, а сегодня ничего. Как робот.
        Я пытался было его на кофе позвать в обед, но он отгородился незаконченными делами. Я так сжал этот проклятый бумажный стаканчик, что руку обжег. Хотелось им об дверь кинуть от досады.
     Потом пару раз намекал на интим — снова без толку. Как о стену горох.
          Я бегал за ним, как ослик за морковкой, до самого вечера. Но дистанция, что Демьян воздвиг между нами, так и не сократилась.
           Уже в конце рабочего дня я решил прибегнуть к последней на сегодня попытке. Не пропадать же моему приготовленному специально к приезду Кима, сюрпризу даром. Стоит попытать счастье.
        Выйдя из огромно здания из стекла и металла, я стал поджидать и своего очень занятого секретаря. Он то ли специально отсиживался, то ли и вправду наверстывал упущенное. Как бы то ни было, ближе к двенадцати ночи, знакомый мне силуэт в свете ярких неоновых ламп отразился на дверях у проходной. Я собрался с духом и, стоило Деме только переступить порог, выдал:
         «Если ты не занят, может съездим в одно местечко. Я подготовил сюрприз в честь твоего возвращения.»
           Омега стоял неподвижно и вглядывался в мое лицо, словно ждал еще чего-то. Будто я недоговариваю, а на моем лбу должен поступить ответ. И так с минуту.
— Хорошо, — спокойно дал он свой ответ и, как ни в чем не бывало, пошел к моей машине.
            По хозяйски открыв дверь, Дима уселся на переднее сидение, рядом с водительским. Я был, мягко говоря, шокирован. Сев на свое место, завел мотор и мы в миг покинули парковку у офиса.
          Путь предстоял не близкий, а разговор все никак не клеился. Я все пытался поддерживать диалог, рассказывал что-то, а Кимка молчал. Таким образом я ощущал себя сумасшедшим, говорящим с собой.
           Спустя полчаса подобное общение мне наскучило и я предпочел включить радио. И так до самого коттеджа.
         А ведь я представлял сегодняшний вечер иначе. Хотел чтобы мы с Демой скорее освободились, и всю дорогу, как в наши пятницы, разговаривали обо всем. А потом омега бы взглянул в окно и обомлел. Прекраснейший вид на закатный сосновый бор. Но сейчас, в тусклом свете фар он больше на кадр из фильмов ужасов похож.
                 А потом, после сытного ужина в моем загородном доме, мы залезли бы в джакузи, что расположено под открытым небом и любовались бы звездами.
Надеюсь, хоть дальше все будет так, как в моих мечтах.
              Когда машина подъехала к моему любимому коттеджу, где я часто провожу свои отпуска, на лице секретаря появилось изумление. Я заметил, хоть он и пытался скрыть.
        Под руку себя Дема взять мне не дал. Пришлось, постыдно, сунуть их в карман.
           В огромном помещение холла царил мрак. Хоть я только сегодня и вызывал туда людей, чтобы приготовить нам ужин и сервировать стол, но здание от этого не стало казаться живее. Оно выглядело словно заброшенно. Вся мебель в гостиной накрыта белыми чехлами, чтобы за время моего отсутствия на ней как можно меньше оседала пыль.
           Только одиноко стоящий стол в столовой, украшенный двумя ароматизированными алыми свечами, говорил о том, что тут бывают люди.
           Подойдя ближе, я сорвал чехлы со стульев и пригласил своего спутника присесть. Тот покорно выполнил мое указание.
      Я зажег свечи и разлили нам по бокалам вино. Старался быть галантен. Вел себя, как джентльмен, но Дема так и оставался ледышкой. И в конце-концов я не сдержался, когда Ким спросил: «Зачем такие сложности ради простого секса?».
— Да что с тобой такое?! — опрокинул бокал с красным вином. То в секунду впиталась в белую мягкую скатерть.
       Лицо Демы не изменилось, но он сжал вилку.
— В смысле? — он отложил приборы. — Разве не за этим ты меня привез? Только не пойму, зачем перлись в такую даль. Можно было бы и на работе. Так высказать, не отходя от кассы.
— Что ты такое говоришь? — я был в растерянности. — Ведь мы неделю не виделись... — сел обратно. — Я хотел сделать тебе приятное.
      Тут уже что-то случилось с Демой и голос повысил он.
— Вот и я спрашиваю: «Зачем?». Какой в этом смысл?! Я ведь просто партнер для траха тебе! Тупо для здоровья! К чему такие ухищрения?
     «Что, черт возьми, он несет?» — пронеслось в голове.
— Да с чего ты это взял? Разве я хоть раз говорил такое? Намекал? — я не мог усидеть на месте и подошел к нему. — Да, я не говорил, что люблю тебя. Но ведь я относился к тебе иначе, чем к другу-по перепихону. В противном случае, с чего все те ласки и завтраки в постель? Можно же было понять.
— Да как я, черт возьми, пойму, если ты был моим вторым любовником в жизни?! Уж прости, что меня не такой большой опыт, чтобы о всех деталях знать, — он тоже вышел из-за стола. — И вообще, как я мог не придти к подобному выводу, узнав, что у тебя невеста есть?
         Тут я чуть не упал. Все слова, что я хотел высказать в споре, в миг вылетели из головы.
Pov Автор.
          Парни стояли друг напротив друга и молчали. Каждому было что сказать, но каждый ждал слов другого. Дема со страхом. Ведь сейчас, возможно, в его сердце вновь за этот год воткнут нож. Но, быть может, травма на сей раз станет смертельной. А Кеша же ждал подробностей. Он ведь и сам не знал о своей же свадьбе.
— Какая еще свадьба? — наконец спросил Вяземский, осушая Демин бокал вина. — Кто вообще тебе об этом сказал?
— Кто-кто, твой отец с утра приезжал и просил в твое расписание впихнуть встречу с невестой, — альфа отставил бокал, а омега продолжил быстро бормотать. — Да я чуть морду тебе не расквасил. Хорошо хоть сдержался. Хотел с тобой все в рабочее русло вернуть, так нет же. Тебе близостей подавай. И сейчас не мог трахнуть по быстрому, какой-то ужин намутил...
        Иннокентий это уже не слушай, он спокойно вытащил из кармана телефон и, невзирая на позднее время, набрал номер своего старого, но справедливого родителя.
— Алло, пап,— сказал Вяземский громко, обрывая нескладную речь любовника.
— Ты что-то хотел? — спросил сонный голос по громкой связи.
— Да, что за чушь ты там намутил с моей женитьбой? Почему я не в курсе, что у меня скоро свадьба.
— Как не в курсе? Секретарь не сказал? — голос стал немного бодрее. — А вообще, это мы с твоим отцом подсуетились. Ведь ты уже в том возрасте, когда пора семьей обзавестись. А ты все никак. Сто процентов одними ночными похождениями и живешь, — взрослый альфа усмехнулся.
— Это все, конечно, хорошо. Но вы у меня спросить не думали? У меня, как бы, есть возлюбленный, с которым я и планирую связать жизнь, — у Демы челюсть отвалилась.
— И кто счастливчик? — спросил отец после недолгой паузы.
— Тот самый секретарь, с которым ты говорил, — Кеша подошел с Киму сзади и приобнял его. — Испугал мне его, бедного. Так он чуть со мной не порвал.
          Виктор вяземский, явно не ожидавший подобного расклада, тут же принялся извиняться. Кеша кое-как успокоил его, заверив что теперь все хорошо. А потом, отложив телефон на стол, где аппетитно лежала уже остывшая еда, обвил руками талию омеги, утыкаясь носом в его затылок.
— Глупый, глупый Дема. Так переволновался... — он легонько поцеловал любовника в макушку, а после поцелуи поползли вниз.
         Покрасневшие ушки и шея, плечи под плотной тканью хлопковой рубашки, невидимые под пиджаком лопатки. Иннокентий старался ничего не пропустить. По телу омеги уже пошла дрожь. Он развернулся к более сильному любовнику лицом. Тот тут же воспользовался ситуацией и сплел их уста в поцелуе.
       Одежда полетела вниз. Парни медленно оседали на пол, поглаживая друг друга, не разрывая поцелуя.
       Они задели скатерть. Все с грохотом рухнуло на пол. Но парням было плевать. Слишком заняты ласками.
         Кеша никак не мог оторваться от желанного тела. Он укусил выпирающие ключицы и ребра, затем, будто жалея, облизывал раненные места. Оставлял ярко-алые следы на тонкой коже шеи, живота и у розоватых сосков.
     Дема, в свою очередь, тоже был слишком увлечен своим партнером. Прижимал его к себе, оставляя на мощной спине альфы неглубокие царапины. Кусал его за плечи, почти до крови. Обвивал ногами бедра, стараясь как можно глубже вдохнуть столь приятный запах самца.
      Вяземский ублажал омегу, сам получая от этого удовольствие. Слизывал капельки спермы на уже вставшем члене, заглатывал его целиком. Мял небольшие яички омеги, вытягивая из парня очередной, полный страсти и похоти, стон. Разрабатывал его анус так плавно и нежно, словно ему вовсе и не хотелось как можно скорее слиться во единое. Кеша не хотел причинять Деме боль. Он хотел оставаться для любимого самым лучшим, самым ласковым любовником.
      Вяземский вошел в податливое тело секретаря также аккуратно и плавно. Неспешные движения быстро сменялись другими, более резкими фрикциями. К их потным, жарким от страсти, телам прилипала пыль с паркета, оседая даже на волосах. Но и это ускользало от любовников. Только наслаждение, страсть и, внезапно оказавшаяся взаимной, любовь.

***

        Парни так и не удосужились перейти в спальню. Просто лежали на пыльном полу, включив подогрев, закутавшись в чехлы для мебели.
— Я не могу обещать тебе безмерную, безграничную любовь, — произнес негромко, с хрипотцой, альфа, поцеловав омегу в плечо. — Я не имею права тебе такое говорить. Знаю, что ты не поверишь. Поэтому не хочу клясться в верности. Не скажу, что не будет измен и лжи. У тебя есть причины не доверять альфам. Поэтому я и не буду настаивать, — Дема прижался плотнее к Кеше. — Но, я хочу попросить, дать мне испытательный срок. Можно месяц, а можно и год. Сколько скажешь. Думаю, за это время смогу доказать, насколько отличаюсь от того блядуна.
Ким улыбнулся и, укусив Вяземского за губу, поцеловал его.
— Хорошо, — он потерся о щетинистую щеку, как кот. — Докажи мне, что ты лучший и я останусь с тобой. И только попробуй обмануть.
Кеша прижал худое тело к себе крепко-крепко и, вдохнув его тонкий, но приятный аромат, вновь поцеловал. На сей раз глубже и дольше.