Пятнадцать полос на моем теле.

2.

Twenty one pilots - migraine

Я не могу уснуть. Видимо, высплюсь после смерти.

Наблюдая за холодной картиной в окне,  я едва ли шевелила губами, повторяя какую-то заунывную песню, которая засела в моей голове две недели назад.
Снег так и не переставал падать на крыши домов и пустые улицы, где в четыре часа утра еще никого нет. Просыпаться среди ночи из-за очередного кошмара, который можно запомнить на пальцах.
Еще немного и можно самой отправляться в психическую больницу, только ради  хороших антидеприсантов.

Чем чаще стал падать хлопьями белоснежный снежок, тем чаще я стала задумываться, что красно-алый сочитается с такой зимой. Сделав глоток крепкого кофе, я сморщилась. Увы, я как раньше не любила такой напиток, так и все осталось так же.
За год можно изменить свою жизнь координально, а вот я так и не смогла отучить себя от черного чая с двумя кусочками сахара. Я сделала почти все. Поменяла обстановку, изменила внешний вид, даже не хотя этого. Что же я еще сделала? Хм, отключила телефон, чтобы друзья перестали обо мне заботиться, стала пить ненавистный кофе и полюбила черный цвет.
А, кстати, черный так же пошел бы с алым. Нужно взять на заметку.

Совсем скоро, по моим расчетам, будет шестая полоска на правой руке, не глубокая, но достаточно кравоточащая и резкая, чтобы я не забывала какого это. Чтобы чувствовать ощущение и чувства, которые уже давно заросли в моем сердце.
Сидеть и думать в четыре пятнадцать утра о своей жизни, которая вскоре оборветься, это глупо, но мне приятно осознавать это. Розовые таблетки, названные так, что мне совсем не прочитать яркое название, помогают  совсем немного, скажу больше от них хочеться спать все чаще и чаще.

Я перестала быть той Эвой, которая радовалась мелочам и жизни. Она была влюблена, скажу больше, она любила и была любима. А что сейчас? Осталось лишь черная дыра в области сердце, легкие уже давно полностью заполнены сигаретным дымом, а боль отвечает за все мои поступки и действия.

Это не правильно, но это так. Мне нравиться смотреть на пустую улицу почти в пять утра. Мне нравиться блуждать во времени, наверное я мазохист, но мне приятно и больно одновременно прыгать, словно в машину времени, в прошлое.

Опустив голову, я устремила взгляд на девушку, которая явно походила на сумашедшую. Нет, снаружи вроде все было нормально. Рыжеватые волосы, собранные в некое подобие пучка, невообразимо фиолетовые круги под глазами и красные глаза зеленого цвета,в которых либо лопаются сосуды, либо стекают слезы. Черная футболка намного больше истинного размера девушки, а сильно похудевшее лицо не выдавало никаких признаков жизни.

Да, безусловно есть все шансы вернуть девушку на поверхность, но для этого нужно приложить множество усилий. Но вот внутри у этой девушки, которая с ненавистью смотрит на свое отражение, все отравлено редким ядом. Все нормальное исчезает, а вот кошмары и алкоголь, который помогает в бреду увидеть Кристофера, давит на девушку еще сильнее. И в конце концов все закончиться чем, что на белоснежных хлопьях будет стоять черный гроб, внутри которого будет лежать очень красивая восемнадцатилетняя девушка с алыми, как кровь, губами.
Девушка знает это, потому что уже сто раз видела это в одном из своих кошмаров. Именно поэтому сейчас она сидит и смотрит, как ленивые машины передвигаются по заснеженному городу.

Она ненавидет зиму, но ждет этого момента.