Пятнадцать полос на моем теле.

10.

Холодный кафель ощущался под горячими ладошками. Чувствовать противоречия достаточно интересно. Крепкий кофе, который я так не любила, был для меня тонкой нитью, за которую я держалась из последних сил. Пить ненавистный напиток, чтобы ощущать горечь во рту, лежать на полу, смотря в потолок, выбрасывая из головы непонятные мысли. Это глупо, одиноко, но за долгое время стало родным. Все входит в привычку.

Привычка просыпаться в слезах и еще минут тридцать принимать себя.

Привычка покупать мужской одеколон, который я брызгаю на свою одежду, чтобы чувствовать запах родного человека.

Привычка проверять смс через каждые пять минут.

Это совсем ненормально, но мне нравиться только потому, что я становлюсь кем-то другим. Больше мыслей в голове, больше размышлений и уже точно больше порезов.
Их увеличилось на два, глубоких, но не настолько, чтобы попасть в больницу. Я стала задумываться, что после того, как украшу порезами всю руку придеться резать по только что зашившим ранам, и это будет адски больно.

Перечитывая в сотый раз смс от неизвестного, я во всем пыталась найти Кристофера, которого так хотела забыть. Но я не смогла. Опять. Ненависть на грани любви. Может ли такое вообще быть, а если и есть как справиться с этой болью?
Считая минуты, я отслеживала когда будет звонок и все пойдут на обед кто куда. Не пойти в школу сегодня было запланировано, просто я не смогла бы видеть людей. За это время я стала очень брезгливо относиться к этим подобиям человека. Все чего то хотят, ждут и жаждат.
Всем от тебя нужно капля превосходства, само утверждаться за счет других, делать рамки дозволеного, но ни один из толпы не понимает, что ограничений нет.
Нет ни правил внутри себя, ни четких границ, это лишь подсознание, которое пытается оградиться от людей с "тараканами" в голове, от тех, кто совсем не похож на таких как они.

Распустив волосы, я крутила на пальце рыжий локон, что доставляло мне неприязнь. Я стала ненавидеть, что у моим волосам прикосаются кто-то другие, помимо Шистада. Это глупо, но это так.

Собрав свой организм к принятию, я уставилась в зеркало, щедро исходуя флакон тоналки. Ровные стрелки, которые я научилась рисовать и фиолетовая  помада,которой я прикрываюсь словно за маской. Это трудно понять, но я стала такой непонятной самой себе, что меня это выводит из себя.

Выходя из квартиры, я не забыла взять наушники, чтобы оградиться и побыть в одиночестве от шумного города. Идти туда, где совсем нет людей, второе место по моим любимым в Осло. Лес с непонятным названием, рядом с ближайшим деревом стоит предупреждение о безопасности, но разве это кто-то читает? Это просто галочка, пустой лист. Разве люди не перестали жечь костры рядом с сухостоем, а после забывать тушить угли? Разве это кому-то интересно, убивать пять секунд, чтобы прочитать несколько строк огромным шрифтом?

Бегаю то от одной строчки к другой, я совершенно не понимала смысла. Точнее я даже и не пыталась понять, забивая мысли чем-то другим.
Свежий воздух проносился сквозь легкие, заглушая жжение от табачного дыма. Хотелось лишь кричать от своей безысходности и свободы одновременно.

- Одной ходить здесь не безопасно, ты знала об этом? - произнес мягкий голос, от которого зазвенело в ушах. Повернувшись, я увидела довольно симпотичного парня с голубыми как небо глазами и улыбкой до ушей. Этот парень будто излучал свет всему миру, вечная батарейка.

- Задай этот вопрос себе. - ответила я, словно обороняясь. Мне не нужен свет, только потому что в темноте я могу ощутить себя живой.

- Я Адам, а ты? - парень все так же улыбался, протягивая ко мне свою руку.

- Эва, - пожала его руку я.

- Идеально сходство, тебе не кажется?

- Мне кажется только то, что ты за мной следил, Адам. - его глаза сверкнули на ярким солнце.

- Я люблю гулять здесь. Тут никого нет, много пищи для размышлений.

- Мысли, которые сжирают изнутри. Понимаю, здесь ив правду хорошо.

- Знаю, - улыбнулся голубоглазый парень, отвлекаясь на деревья,сплошь покрытые мхом.

Одинокие люди искали повод остаться одни, то нашли друг друга в итоге. Оказывается делать то быстрые рывки, то едва различимые шаги объединяло нас больше. Тишина, которая за долгое время, не давила на ушные перепонки, а давала почувствовать блаженство и что-то родное. Настолько, что это понимала только я, и легкий ветерок, доносивший голоса вечнозеленых.

Мы остались одни, чтобы почувствовать себя живым.
Я осталась наедине с собой и природой, не считая Адама, который плелся где-то позади меня. Я даже не слушала что он говорил, потому что это мне совсем не нужно.

Нужен воздух, но как же мне не задохнуться от этого едкого кислорода?