Пятнадцать полос на моем теле.

16.

Устало пошевелив головой, я еле шевельнула ею. Резкая боль пронзила мой мозг, а вслед за ним и парализовало все тело. Я чувствовала, как ломают мои руки, прекрепленные к чему-то пикающему у меня под ухом, но я так и не смогла понять чем оно является.

Едва открыв глаза, я смогла прищурить их из-за яркого света электрической лампы и, похоже , белых стен.

Фокусировка моего зрения продолжалось неизвестное мне время, но я чувствовавала, как шея начинает затекать из-за  неудобной позы.

Спазмы боли вместе с дрожью побежали по моему теле, и я смогла почувствовавать пот на своем лбу, как только оторвала руку от койки.

Я находилась в больнице. Это правда. Белые стены, с потрескавшейся краской, твердые кровати, приборы и капельница, подключенная к моей вене.

Осмотрев свою руку, где должны быть, как мне казалось, шесть ярких полос, я увидела лишь белую тугую повязку, явно хорошо закрепленную, чтобы содрать.
Судорожно хватая ртом воздух, я пыталась найти хоть один ответ на кучу вопросов в моей голове, но не могла сказать и слова. Словно это тишина надавила на голосовые связки, отчего я не могу произнести даже простого.

— Тише, Эва, — произнес родной голос рядом со мной. Как я могла не заметить темную фигуру на соседней кровати?
— Ты можешь задеть капельницу, которую и так с трудом ввели в твою вену. Лучше не дергайся, чтобы не причинять себе вред, да и мне бы не хотелось вызывать здешних медсестер. Они тут ужасны.

Зеленые глаза в этом свете не отрываясь смотрели в мои. Словно подтвержая слова блондинки, я невольно зашипела от едкой боли. Видимо мое шевеление руками привело к тому, что игла переместила свою траекторию, задевая не только вену.
Подскочившая подруга в тот же момент сделала что-то в капельнице и прикоснулась на несколько секунд к моей руке, после чего жжение и покалывание начало отходить. 

— Что я? — захрипела я, с трудом откашлившись, что привело сильную боль в груди. — Что я здесь делаю?

Тихие вздохи Сатре откликались с моим бешенным сердцебиением, будто девушка сейчас задыхаясь, вбирает в себя воздух как можно чаще и глубже.

—  Что ты помнишь последнее, перед тем как отключиться? — спросила она, перебирая катышки на своем белоснежном свиторе с горлом. Видимо на улице прохладно.

Flashbacks

Усмехнувшись, я еще больше запуталась в теплое пальто, спеша домой. С каждой минутой приезд Кристофера, который уехал встретиться с Вильямом и поговорить о чем-то важном, нарастал волну преступной любви в районе легких.
Посмотрев на часы, я утвердилась, что успеваю и с легкой усталостью закрыла глаза на секунду, пока ждала зеленый свет на пешеходе.

Оказавшись таки рядом с квартирой, я искала в кармане ключ, который вечно терялся в мягких тканях пальто. Открывая дверь, я не успела сделать и шаг, как в ноздри проник запах свежей выпечки и аромат одеколона, который я не перепутаю ни с кем.

— Если бы ты позвонила мне на пятнадцать минут раньше, пока я забирал пиццу, то смог бы тебя подвезти. И тебе бы не пришлось мокнуть. — произнес обладатель необычайно красивых карих глаз.

Улыбнувшись, я сняла пальто и ботинки, которые успели полностью промочиться но Кристоферу об этом знать не обязательно. Его теплые губы поцеловали меня в еще красную толи от холода, толи от смущения щеку, а его рука нашла мою, переплетая наши пальцы.

— Ничего страшного не произошло тем, что я дошла до дома пешком. Помниться мне я делала это и раньше, вот только без осуждающего взгляда.

— Я проявляю заботу, Эва. И ты мне не запретишь это делать. — самодовольно ухмыльнулся парень, заставляя сердце ускорить и без того бешеный ритм.

Устало вздохнув, я села за стол, принимаясь распаковывать покупку Шистада. Открыв  коробку, я,не удержавшись,взяла кусочек до дого чтобы сесть за стол.

— А потом Эва Мун будет говорить, что ужасно потолстела. — смешок послышался из его груди.

— Кристофер, — воскликнул я, вспоминая, что ему ужасно нравиться как я произношу его полное имя. — сегодня только двадцать девятое января, я успею привести себя в форму. И вообще ты же говорил мне, что мне не нужно худеть!