Генеральная разборка.

Началось в колхозе утро...

Таким образом, Иван был вынужден выслушивать вполне справедливые упрёки в свой адрес. Он бы, конечно, мог и возмутиться, да ругают всё-таки за дело. А потому Брагинский молча наблюдал брата, сотрясающего воздух и делал вид, что ловит каждое слово Лукашевича. Последний, видимо, свято верил, что своей гневной тирадой разбудит Иванову совесть, но как же можно разбудить то, чего нет и никогда не было? Правильно, никак. Нравоучений Иван не слушал, всё это правила поведения и морали ему как третья нога... Мягко говоря, не нужны. Но когда Россия слышал в свой адрес то, что относилось напрямую к самому Ивану, он не мог не обращать на это внимания и чаще всего отвечал. Феликс не упустил возможности этим воспользоваться:
-Эх, Ванюша... Я, конечно, понимаю, старость не в радость, но не до такой же, типа, степени! На следующий день рождения возьму да и подарю тебе какое-нибудь лекарство от... Ну как там его... Что же делать-то... Ох cholerą... Забыл слово... Не могу никак вспомнить...
-От склероза?-ехидным голосом подсказал брату Брагинский.
-Да, от склероза, точно!
-А я тебе от нервов. Какое-нибудь успокаивающее. Хотя, в идеале тебе бы надо транквилизаторов, желательно посильнее, и будет всем счастье, правда ведь, Феликс?
-Ага, и тебе, дорогой, в первую очередь!
-Нет, ну а неправда разве?
-Так, к чертям твои лекарства от склероза и мои транквилизаторы-договорить Феликсу не дали.
-Воображаемые, между прочим.
-Ну да, воображаемые. Так, а о чём мы?
-Эх, Польша, видимо моими подарочными лекарствами от склероза будем пользоваться вместе, по очереди, ибо проблемы с памятью у нас, наверное, на генетическом уровне. Ругался тут на меня, значит, мозги мне компостировал, а сам вот взял и забыл. Мы собирались о чём-то поговорить. Вернее, ты собирался, а я тут уборку затевал. Конечно, в баню её сейчас, эту уборку...
-Слушай, раз мы делать ничего не будем, может я помогу тебе убраться?
-Ну, почему же не будем?-спросил Россия, хитро прищурив фиолетовые глаза.
-Да потому что, Ванюша, на предыдущих встречах мы всё уже обсудили! Не мы, так президент твой с моим, или ещё кто. А ты меня, наверное позвал, будучи до поросячьего визга пьяным, вот и...
-Ну всё, началось в колхозе утро... Какой же ты, Феликс, критичный. Вот вечно всю романтику портишь. Может я соскучился...
-Как по чесотке ты по мне соскучился, Россия! Ты как свинья нажрался, позвонил мне, потом всё благополучно забыл! А сейчас, когда я пришёл, ты просто не можешь меня выгнать, тебе воспитание не позволяет, или ещё чего... И помощь мою ты принимать не хочешь! А я ведь предложил...- закончил Лукашевич, грустно вздохнув.
-Феликс, Феликс, miły, ну не умеешь ты убираться. И я не умею. Помнишь, мы лет сто или двести назад убирались? Мы тогда ещё специально девчонок не позвали, чтобы их не грузить? Ты, я, Финляндия и Литва?
-Ну и?
-И ну. Убирались Торис с Тино, а мы с тобой чуть не разгромили мой дом, подрались и ещё чёрт знает чем занимались. Помнишь?-спрашивает Брагинскому, вопросительно глядя на брата.
-Ну, типа, припоминаю что-то такое...
-И после этого ты всерьёз думаешь, что мы с тобой вдвоём тут уберёмся да ещё и живы останемся? Да у нас в семье из аккуратных только Чехия, Беларусь и Украина, у остальных я лет сто не был, да и наверняка у них всё так же, как у меня. Литва, конечно, чертовски аккуратен, но специально его звать для того, чтобы он опять всё тут расставлял да мои полы драил... Даже для такого, как я это ужасное свинство,-тут Иван краем глаза взглянул на Феликса и продолжил- мы при всём желании ничего дельного не сделаем, признай это.
-И то правда. Нет, никакой генеральной уборки не будет. Будет тотально сумасшедший дом,-на этих словах Иван притворно вздрогнул,- да не бойся, как в психбольнице тихо посидим, поговорим...
-А оно у нас так бывает?
-Как в психбольнице или тихо?
-Ну, наверное тихо.
-Наверное...
-Нет. И, Феликс, не будет. Мы два дурака, вот и всё. Я начинаю понимать, к чему всё это идёт. Во все наши встречи мы либо хотим перегрызть друг другу глотки, либо изображаем Чеширского Кота и Безумного Шляпника. Даже с Америкой и Англией у меня личные визиты проходят лучше, а это о многом говорит. О том, что мы не можем нормально общаться. Так что заканчивай истерики, и...
-Ну Януш, ну почему ты такой? У нас всё могло бы быть хорошо, но ты опять всё портишь, опять делаешь мне больно!
-Это я-то? Вспомни всё то, что ты делал раньше. Я всё прекрасно помню и не попрекаю тебя этим каждые пять секунд! Я же говорю, мы вечно ссоримся! Давай не будем мучать друг друга и просто возьмём и...
-И выгоним меня ко всем чертям! Да, Янек, я прямо сейчас уйду, сиди один, у тебя тут такое замечательно общество, на кой чёрт тут ещё и я?
Иван хотел что-нибудь ответить, возразить, как-нибудь остановить Феликса, но не успел: Лукашевич выбежал из комнаты и скрылся в лабиринте коридоров.

Примечание: ну, вот и обещанное "стекло". Если честно, я без понятия, чего в этой главе больше: стекла, воды или моих тупых шуток. Возможно, в связи с моей болезнью, и следовательно, сидением дома, а также появившимся временем, я вытащу из документов, подредактирую следующую главу и постараюсь её выложить.