Генеральная разборка.

Безумству храбрых венки со скидкой.

Иван стоял и насмешливо смотрел в изумрудные глаза брата. Феликс, похоже, не понимал, что имеет в виду Брагинский. В голове Лукашевича было пусто, как в пустыне, а потому ему всё же решили всё объяснить:
-На твоей картине, говорю, изображён я собственной персоной. Пускай помоложе, но всё-таки я. Удивлён, что ты не заметил.
Феликс всё думал, что ответить, а Иван тем временем продолжил:
-Хотя, знаешь, я допускаю у тебя наличие старческого склероза. И немудрено, в твоём-то почтенном возрасте... Но дракона ты должен узнать, я думаю. Несколько дней над ним сидел, я тогда опасался, как бы ты не прирос к мольберту...
Польша вдруг вспомнил, как давно, очень давно, ещё во времена их молодости заставил Россию ему позировать. Но одними портретами ценитель прекрасного, увы, не ограничился. Он заперся в какой-то комнате и не выходил оттуда несколько дней. Иван грешным делом подумал, что Лукашевич помер, но это было далеко не так. Когда поляк презентовал своё творение, то Брагинский понял, что всё было не зря. Ему так понравилась картина, что он оставил её себе и даже в золотую рамку повесил. И что странно, Иван всё это прекрасно помнит, а его родственник еле извлёк из памяти. Но хоть совсем не забыл, уже радует.
Феликс стоял в растерянности. Он вдруг почувствовал жуткую ностальгию. Как хорошо было... Совместное времяпровождение ещё не заканчивалось ссорами, а разговоры не превращались в дебаты. Хотя, наверное, это потому, что они были детьми, а дети по-другому не могут. Нет, вовсе не от этого всё зависит. У некоторых отношения с детства не ладятся, поэтому так себе оправдание. Просто всё изменилось, они повзрослели и поглупели, а учитывая то, что они страны, дела обстояли ещё хуже.
Но Лукашевич ничего не забывал. Временами случалось, конечно, но всерьёз никогда. Брагинский тоже всё помнил. Даже больше, чем нужно.
Иван решил, что после всего неплохо​ было бы поговорить наконец в нормальной обстановке:
-Феликс, я конечно, понимаю, что тебе здесь нравится, я и сам люблю это место, но, быть может нам стоить "сменить локацию"? Ты устал, да и мне отдых не помешает. Что думаешь по этому поводу, м?
-Думаю, что давай, типа, пойдём уже отсюда. Здесь, конечно, хорошо, но я бы не отказался от чашки кофе и кусочка торта, например...
До кухни страны шли молча. Лукашевич осматривал стены, потолок и пол, всячески стараясь не встречаться взглядом с Брагинским. Последний же наоборот не сводил с брата глаз, что Феликс не видел, но чувствовал. Чувствовал взгляд лиловых глаз волшебника. Это не то чтобы ему не нравилось, нет, Польша вообще к таким вещам относится нормально. Ну, допустим, смотрит на тебя кто-то, что тут такого, пускай себе смотрит, чёрт с ним. Но сейчас он был в обиде на русского, а потому... Потому злился и лишь усерднее сосредотачивал внимание на потолке и стенах. И, видимо, перестарался, потому что внезапно поскользнулся невесть обо что и упал. Брагинский тут же среагировал и принялся помогать Лукашевичу подняться:
-Это ещё умудриться надо было... На ровном месте упал, подумать только. Ладно, не ворчи, давай уже руку и хватить подметать мой ковёр, полежали чуток и хватит.
Феликс и сам не понимал, как получилось, что он так облажался. Взяв Ивана за руку, он аккуратно поднялся. Увидев неподалёку дверь, Феликс подумал, что, наверное, это могла бы быть кухня, но решил всё же спросить хозяина:
-Януш, это же у тебя типа кухня, да?
-Если бы я знал, Фелек, если бы я знал... А ты открой и посмотри. Или ты боишься? - ядовито добавил Брагинский.
Лукашевич, естественно, возмутился:
-Да ничего я, типа, не боюсь! Ерунда какая! Сейчас посмотрим, куда мы пришли,- на этих словах он открыл дверь и увидел, что пришли они всё же на кухню.
Радости обоих не было предела. Но они также понимали, что сейчас, будут ли они есть торт или пить водку, без разницы - всё начнётся заново. И уж никак не обойдётся без споров и выяснения отношений. Но ни один из них этого не боялся. Уже давно не боялся. А всё потому, что и Иван, и Феликс были до безумия храбрыми. А безумству храбрых, как говорится, венки со скидкой...

Примечание: если кто дочитает до этого, то этот кто-то будет большим молодцом. И я также выражаю огромную благодарность тем, кто ещё не бросил чтение этого фанфика, я не представляю, как вам это удаётся. А ещё мне кажется, что картинка с Ваней очень точно выражает его состояние в этой главе, так что именно её я прикрепила как вложение. На этом, думаю, всё. Постарайтесь меня не проклинать за медленное развитие событий и ждите проду, постараюсь её почаще выкладывать.