Ненависти вопреки

Глава 7. Thanks

  Звонок раздражал. Кто-то упорно пытался добиться ответа из квартиры, но Тэгун не мог сообразить, почему никто еще не открыл дверь? Приоткрыв глаза, он прищурился: голова была больше похожа на чугунный котелок, по которому кто-то стучит поварешкой. Рядом с кроватью лежали две пустые бутылки от виски. Причина головной боли стала ясна. Тэгун даже попытался хмыкнуть, но каждое движение отдавалось пульсацией в, казалось, разбухшем черепе. Он не без усилия сел на кровати и растер затекшую шею, — как упал плашмя, так и уснул, не сняв одежды, но оставив где-то рубашку.

Звонок продолжал трезвонить.

Тэгун попытался вспомнить окончание вчерашнего дня и, воспроизводя прошедшие события, складывая пазл недостающих воспоминаний, с ужасом понял, что чуть не сделал с Юной. Он через силу поднялся, вышел из комнаты, прислушиваясь к царящей внутри тишине, нарушаемой только звуком дверного звонка, прищурился от яркого света в гостиной и, подойдя к двери, открыл ее.

Пауза. На пороге Хосок. Зачем?

— Чего тебе? — Тэгун первым нарушил молчание, выведя из оцепенения брата.

— Где Юна?

— С чего ты взял, что она должна быть здесь?

Тэгун заметил, как поменялся в лице Хосок, когда скользнул взглядом по нему. Его явно задело отсутствие рубашки. И этот факт бы потешил самолюбие старшего из сыновей Чон, но отголоски пьяной выходки не отпускали. Он не хотел накалять отношения с Юной, наоборот, в планах было вернуть ее расположение. Однако что-то пошло не так, и Тэгун пока не знал, как все исправить.

— Так она и сказала. — Хосок нахмурился, напряженно заглядывая за спину брата. — Где Юна? Что ты сделал?

— Она тебе звонила?

У младшего Чон чуть крышу не сорвало. Значит, он все же что-то с ней сделал, урод!

— Юна! — Хосок крикнул внутрь, но ответа не последовало. Тогда он пихнул в сторону брата и уверено шагнул внутрь, еще раз позвав: — Юна! Дэхен!

Тишина. Тэгун закатил глаза, а брат прошел глубже в квартиру, но не обнаружил ни единого признака присутствия кого-то, кроме хозяина жилища. Может, Юна просто не уточнила о какой квартире речь, ведь у Тэгуна возможно их несколько, а Хосок не знает еще о них... Но развернувшись, он заметил на журнальном столике перед телевизором в гостиной лист формата А4 и шагнул к нему. Действие не заставило себя ждать, стоило звукам шагов Тэгуна послышаться следом, — Хосок вмазал брату в челюсть отменным хуком и налетел на него, замахнувшись кулаком с зажатой в нем запиской. Выпад прошел по касательной, а увернувшийся Тэгун сразу же ответил не менее сильной подсечкой, из-за чего Хосок оказался поваленным на пол. Но не побежденным. Возня продолжалась ровно до тех пор, пока младший из братьев, победно возвысившись над соперником, не нанес несколько ударов в лицо и туловище старшему. Они оба занимались боевыми искусствами и были неплохи каждый в своем виде, однако Хосок оказался сильнее хотя бы потому, что в нем сейчас кипел гнев. Да, у их семей были свои разногласия, и напряженные отношения детей были обусловлены неразрешенными вопросами родителей между собой, но отношение Тэгуна к Юне у Хосока поперек горла уже стояло.

— Я скажу только раз, будь добр уясни это, — младший поднялся, пошатываясь, и вытер кровь на разбитой скуле и губах, — ты какое-то животное, которое не ведает страха, ты чудовище, ты... да я даже не знаю, как тебя назвать-то еще можно, чтобы никого не оскорбить! Ты вообще соображаешь, что творишь? Юна тебе не игрушка, не кукла, которая ничего не чувствует, а человек! Представляешь? В ее жизни не было ни одного мужчины после тебя, — я только друг, но мне и этого достаточно. А тебе? Хотел помучить ее? Хотел отобрать сына? Вы были когда-то вместе, но уже тогда ты поступил с ней плохо. И она любила тебя, ну как минимум до того момента, как ты с ней сделал это. — Хосок навис над братом, кинув тому на грудь смятую записку от Юны, сфотографировав ее перед этим. — Ты не имеешь никакого права ни на нее, ни на Дэхена. Встретимся в суде, урод.

Телефон в руках Хосока сменился бумажником, из которого он выудил одну из своих визиток.

— За твое состояние я отвечу, если хочешь, но, на мой взгляд, этого мало в сравнении с тем, что из-за тебя пережила Юна.

Тэгун продолжал лежать на полу, стирая все еще появляющуюся кровь ладонями. Она текла из носа, разбитой брови, губ. Ему даже показалось, что все лицо стало просто кровавым месивом, но сил подняться не было. Он лишь слушал, как Хосок, по всей видимости, умылся на кухне и захлопнул дверь, оставив старшего непризнанного сына семьи Чон в одиночестве.

Исходя из слов Хосока, такая смерть, в полнейшем одиночестве, как раз для него, если бы только от такого умирали... Переборов себя, Тэгун перевернулся на бок, почувствовал, что у него есть ребра, и они ушиблены, оттолкнулся одной рукой и встал на четвереньки, а потом уже только попытался подняться на ноги. До ванной идти точно не хватило бы сил, а вот последовать примеру младшего брата он смог, да и смотреть на распухшее лицо не было желания: судя по кровавой воде все было плохо.

Тэгун осел прям рядом с холодильником, выудив из морозилки пакет с какими-то замороженными ягодами, обернул его в кухонное полотенце и прижал к наиболее пострадавшей половине лица, — один глаз совсем заплыл и не открывался. Мужчина расправил на полу смятый лист бумаги, а потом поднес его к лицу и вчитался в неровные строки.

«Я ухожу и забираю с собой Дэхена. Я, правда, хотела смириться и принять все, но ты не дал. Не могу стерпеть насилие. Сексуальное тем более. Можешь считать наш договор расторгнутым. Не думаю, что сможешь найти меня, а если получится, то сына отберешь только через мой труп. Решать, конечно, тебе, сможешь ли опуститься до убийства?..

Прощай.

Юна.»

Тэгун скомкал бумажку и отбросил в сторону. Во всем виноват Хосок. Точно! Если бы не он, то всего этого не было. Так ведь? Или...

Хосок, сбегая по лестнице, набирал уже раз третий номер Юны, но в ответ после гудков было лишь «абонент не отвечает». Он не знал, где искать девушку с ребенком на руках, поэтому надеялся, что она ответит. Насколько он помнил, у Юны было не так много друзей, поэтому Хосок первым делом направился к ее подруге Сохи, однако ожидания не оправдались: Юна даже не звонила ей в последнее время. Оставалось гадать, куда она пропала. Неужели, сквозь землю провалилась? Хосоку казалось, что со связями Тэгуна тот не сможет ее найти только там, хотя... кто знает.

Юна перезвонила через два дня.

— Ты издеваешься? — Первое, что ответил Хосок. — Я тебе столько звонил, почему не ответила? Где ты?

— Прости, я не была готова разговаривать с тобой, — Юна помолчала, — со мной все хорошо, правда.

— Слушай, я не за твое «все хорошо» начистил рожу Тэгуну. Скажи мне адрес — я приеду.

— Что ты сделал? — Юна спросила как-то с придыханием, но адрес сказала.

— Ты точно издеваешься, — проговорил Хосок, выходя из машины. — Тебя занесло так далеко, что даже я удивлен.

— Здесь живут мои родители. Я познакомила их с Дэхеном, и мы решили остаться пока здесь. — Юна стояла в ослепительном платье, украшенном принтом из мелких цветов и подпоясанным тоненьким ремешком. — Но что ты сделал с Тэгуном?

Хосок заметил, как дрогнул голос на его имени.

— Набил ему рожу по самое не могу. Он не скоро сможет вернуться на работу, чтобы не было заметно.

— Зачем ты это сделал? Он же может затаскать тебя по судам.

— Пусть попробует! Я намерен подать в суд и по твоему поросу, потому что не считаю правильным прятаться от такого преследователя.

— Ты тоже пострадал, да? — Хосок дрогнул, когда Юна шагнула ему навстречу и дотронулась до уже заживающей красной полоски от раны на скуле. — Ты не можешь представить, насколько я благодарна за все, что ты делаешь для меня. Ты мой самый лучший друг.

— Я за тебя любому гвоздодером вырву селезенку, поверь. — Хосок улыбнулся, убирая ее руку от своего лица. — Но ты должна пообещать, что будешь обо всем рассказывать мне. Даже если это тебя тяготит настолько, что хочется пропасть. Договорились? Мне проще знать, где ты и что с тобой, чем неведение и типичный ответ «все хорошо».

— За твою помощь, считаю это требование справедливым. — Юна улыбнулась в ответ. — Спасибо тебе за все. Ты лучший человек, из тех кого я встречала, и не только.

— Я надеюсь оставаться таковым для тебя, даже если женюсь на другой, — Хосок опустил голову и невесело хмыкнул.

— Ты будешь лучшим, даже когда у тебя будут дети. Твоей жене очень повезет.

— Спасибо.

— Тебе спасибо, мой лучший друг и лучший мужчина из всех, кого я встречала.

— Увидимся потом втроем? — Хосок с надеждой посмотрел на подругу.

— Конечно, только ни в коем случае не говори ему, что нашел меня, хорошо?

— Не волнуйся, я все же планирую подать в суд, не раскрывая твоего имени, — Хосок уверенно кивнул, — и мы выиграем его, тогда ты сможешь вздохнуть полной грудью.

— Спасибо.

И сколько бы Тэгун не звонил на номер Юны после, сколько бы не слал сообщений, ему пришло лишь одно в ответ, которое оказалось последним с этого номера и аккаунта.

«Спасибо тебе за сына. Мы будем жить счастливо. Прощай.»