Ненависти вопреки

Глава 2. All We Do

  Самый главный кошмар Юны — вновь встретить Чон Тэгуна. Она была готова отдать любые деньги, лишь бы он никогда не узнал, никогда не нашел ее. Юна готова была всю оставшуюся жизнь работать до изнеможения, обеспечивая себя и сына, лишь бы отец Дэхена никогда не появлялся на пороге их дома. И вот настал тот день, когда она вынуждена была просить помощи. У него. Это как минимум было несправедливо по отношению к ней. Судьба, все же, жестока. Юна не была морально готова к встрече, она не была готова внешне: растрепанные волосы, помятая блузка, потекшая тушь и размазанная подводка, бледные губы и потускневшие глаза. Весь блеск из них забрал именно он — Чон Тэгун. Судьба — тварь. Любовь? Сука.

— Дэхен-а, милый, я думаю, нам надо переехать. Давай найдем дом ближе к твоему садику? — Юна в панике кинулась собирать вещи сразу после выписки, скидывая все самое необходимое в чемоданы: белье, документы, несколько пар штанов для Дэхена, свитера, майки, футболки, обязательно игрушки, курточка; ей — одно платье, юбка и брюки, рубашка, свитер. Еще нужно взять все книжки сына, а ей только ноутбук для работы.

— Мамочка, зачем нам переезжать? Мне нравится наш дом.

— Сынок, любимый мой, — Юна прижала малыша к себе, целуя его в макушку и приглаживая непослушные кудрявые волосы, — мой львенок.

— Мамочка, почему ты плачешь? Я же уже здоров. Смотри, могу прыгать.

Девушка не могла остановить слезы, наблюдая за искренне недоумевающим сыном. Он не мог понять, что она больше всего боится потерять его, если вдруг его отец захочет забрать сына к себе. А она была уверена, что захочет.

Тэгун сидел на диване в своем особняке, держа несколько листов бумаги в руках, и невидящим взглядом смотрел в одну точку. Где-то на периферии разговаривала Ён А, что-то делая на кухне, потом появляясь рядом, но вновь удаляясь. На журнальном столике лежал уже классический для таких вещей желтый конверт формата А4 и стоял стакан с виски. Сегодня, вот именно сейчас, было стойкое желание напиться.

Он помог тогда Юне, наверное, потому что был под впечатлением от сказанного, но до конца не верил ее словам. Она действительно, впервые просила о помощи, да и мелкий не виноват в каких-то конфликтах и недомолвках между взрослыми. Он должен жить и расти здоровым.

Тем более, он его сын. Его сын.

— Тэгун, ты меня слушаешь? Ты сегодня какой-то особенно отстраненный, — Ён А села рядом, потревожив мужчину. — Что это? Ты уже минут пятнадцать смотришь на эти бумаги. Что-то в компании случилось?

— Ён А, — Тэгун кинул справки на столик, и закрыл лицо руками, — у меня есть сын.

— Что? — девушка была явно удивлена, но сделала вид, что не расслышала.

— У меня есть сын, — повторил мужчина, потерев лицо руками и убирая их. — Ему пять лет.

Сказав возраст ребенка вслух, Тэгун задумался. Столько времени прошло с момента их последней встречи... Чем она занималась? Чем был занят он, что упустил такую важную деталь, как беременность от себя? Почему Юна сразу не рассказала обо всем и решила скрываться? А ведь если подумать, то она просто пропала в один день. Не сказать, что мужчина расстроился из-за этого факта, но сейчас он, мягко говоря, негодовал. Как она могла в одиночку принять решение и растить сына без отца? Его сына.

— Это тест ДНК? — Ён А взяла бумаги в руки, пролистала и внимательно вчиталась в результаты. Она, конечно, знала, что Тэгун далеко не святой, но и подумать не могла, что кто-то смог достичь того, чего она не могла никак добиться от своего мужчины. — Как ей это удалось?

— Что?

— Как так получилось, что от тебя залетела какая-то девчонка? Тэгун, ты встречался с ней?

Мужчина опешил от столь явного проявления злобы и ревности. Обычно Ён А вела себя куда сдержаннее, потому что прекрасно знала на личном опыте, как он не любил проявление таких собственнических эмоций в свой адрес, но продолжала, словно не замечала перемены в выражении лица Тэгуна.

— Ён А.

— Нет, правда, мне очень интересно. Сколько ты пудрил ей мозги? Дольше, чем мне?

— Ён А, — Чон выпрямился, расстегнув рубашку на несколько пуговиц, и сурово посмотрел на девушку.

— А куда мать твоя смотрела? Она знает, что недоглядела за сыночком?

— Ён А! — Тэгун вырвал результаты теста из ее рук, кинул их опять на столик, разметав по его поверхности, и схватил девушку за подбородок, держа пальцами и поворачивая ее лицо к себе. — Ты забываешься.

Ким Ён А мазохистка. Она до дрожи в коленках влюблена и до боли на кончиках пальцев боится проявления гнева Чон Тэгуна. Она готова вечность ходить по лезвию, только бы он проявлял хоть какие-нибудь эмоции в отношении нее. Нет ничего хуже безразличия.

— П-прости, — она запнулась, прошептав. Пальцы сильнее сомкнулись на челюсти.

— Я не давал тебе никакого исключительного права лезть в мою жизнь. Напоминаю, если забыла. Официально ты моя девушка, ты спишь со мной. Мало? Можно быстро исправить все.

— П-прости. — Снова не получилось сказать больше и четче.

— Ён А, ты слишком много разговариваешь, а ведь у тебя такой замечательный ротик. Он должен быть занят, чтобы ты перестала нести чушь, согласна? — Тэгун наблюдал, как она медленно кивает, смотря прямо ему в глаза. Как завороженная.

Девушка немного сместила голову в сторону, не разрывая зрительный контакт, и поймала губами большой палец удерживающей ее руки. Тэгун даже помог ей, скользнув глубже в рот, наткнувшись на язык. Ён А мастерски посасывала палец, выпуская одну фалангу, а потом снова заглатывая его до самого основания. Это в ней тоже нравилось мужчине. Хоть временами она и доводила специально до кипения, добиваясь проявления чувств, но постоянно знала, как вымолить прощение. Тэгун всегда говорил, что разговор тел намного продуктивнее, нежели словесные перепалки.

— Умница, девочка. — Чон чувствовал, что сейчас самое время поговорить где-нибудь в спальне, пусть там просит прощения за свои необдуманные слова. — Думаю, нам стоит пройти в более укромное место, если ты, конечно, не хочешь смутить прислугу.

Ён А встала вслед за поднявшимся мужчиной и подошла ближе к нему. Она приехала с премьеры фильма своей хорошей знакомой, поэтому была облачена в обтягивающее коктейльное платье черного цвета. Кружево рукавов «три четверти» выгодно подчеркивало хрупкость изящных рук, а вырез на спине, заканчивающийся ниже лопаток, выделял женственную худобу, акцентируя внимание на лопатках и серебряном кулоне на длинной цепочке, свисающем по позвоночнику. Потянувшись назад, девушка медленно расстегнула замок на платье, выскользнула из рукавов и позволила одежде упасть к ногам. Она осталась в одних кружевных трусиках, чулках, да бежевых туфлях на высоком каблуке.

Тэгун больше не хотел никуда идти и, пожалуй, готов был простить ее прям тут. На сегодня.

Ён А сделала шаг назад, взяв мужчину за руку и потянув его на себя. Чон поддался, без зазрения совести опуская руки на ее упругую грудь, а девушка по-хозяйски расположила ладонь на его ширинке. Он хочет ее, а желание — это тоже эмоция. Не любовь, конечно, но этого пока было достаточно для нее.

Ён А встала на колени и расстегнула ремень на брюках Тэгуна. Ночь обещала быть длинной. Чон решил подумать завтра обо всех делах, закрывая глаза, почувствовав горячее дыхание и влажный поцелуй на своем члене. Ночь будет долгой, да.

***

— Он попытается отобрать у меня Дэхена. Вот увидишь! — Юна уже который день паниковала и не могла найти себе места от волнения. — Мне не нравится это затишье. Слишком все спокойно. Мы должны переехать, пока он не пришел сюда.

— И куда ты пойдешь? — Подруга девушки скептически окинула ее взглядом и продолжила готовить ужин. — Да и с чего ты взяла, что этот мужчина заинтересуется ребенком? Мне всегда казалось, что ему нет до тебя никакого дела.

— Он приходил в больницу, — Юна всхлипнула, — медсестра рассказала. Ты же знаешь, что мне пришлось попросить его о помощи, и он сначала резко отказал, а потом снял отдельную палату для Дэхена. Мне кажется, он не поверил моим словам, но как-то проверил отцовство, поэтому позаботился о палате, пусть и через несколько дней после операции. Он обязательно захочет отобрать Дэхена, но я не могу отдать сына. У меня же никого нет, кроме него!

— Подруга, не утрируй. У тебя живые родители, тебе просто надо к ним, наконец, поехать и познакомить с внуком. Они увидят, какой у тебя чудесный сын и полюбят его, вот увидишь. Да и просто так приехать и забрать ребенка, — он не сможет. Для этого нужны основания, судебное решение, например. Тебя же просто так никто не лишит материнских прав. Ты не бродяжка, не безработная. В своей фирме на хорошем счету, можешь позволить Дэхену ходить в один из лучших детских садов, снимать неплохую квартиру. Подумай головой, а?

— Мне сердце подсказывает. Ты просто не видела его взгляд... От него мурашки по коже.

— Ты всегда была мнительной, но я думала, что период беременности был самым жестким. Нет, ошиблась. Слушай, Юна, давай решать проблемы по мере их поступления? Вот как заявится этот папаша, так я к нему и выйду, — Сохи нарезала шпинат, поэтому повернулась к подруге и сделала лицо понаглее, крутя нож в руках, — вот увидишь, он не найдется, что сказать. И вообще, выходила бы уже замуж за Хосока. Тогда тебе уж точно сложно будет что-то предъявить.

— Ты слишком много переняла от мужа. Так орудуешь всеми этими фразочками, будто сама адвокат. — Юна, вытерла слезы и улыбнулась. — Ладно, я пойду, нужно забрать Дэхена из садика.

— Может, присоединитесь к нам сегодня? Пока вы придете, я все приготовлю. А? Сегодня пятница, может выпьем по бутылочке пива?

— Заманчиво. Я подумаю по пути в сад. Позвоню тебе позже, пока.

— Хорошо, пока.

Юна, выходя из дома подруги, подумала, что вот так и должны протекать семейные будни. Жена дома, занимается ребенком, подрабатывая репетиром английского языка, муж успешно работает адвокатом в крупной конторе, ребенок счастлив и доволен, ведь оба родителя принимают участие в его жизни. И тут даже не важно, какую должность занимает отец, и подрабатывает ли мать, просто так и должно быть — родители и ребенок. А у нее есть только Дэхен.

Зазвонил телефон, и девушка полезла в сумочку в его поисках, а найдя, улыбнулась. Еще у нее есть Хосок.

— Ты где? — Не сказав ни привет, ни спросив, как дела, сходу задал вопрос мужчина, отчего Юна даже остановилась.

— Вышла от Сохи, а что? Что-то случилось?

— Вот смотрю на тебя и думаю, что твои ноги нужно запретить. Ну, или хотя бы каблуки. Ты знаешь, что этими шпильками вы, женщины, протыкаете наши сердца? — Юна оглянулась и заметила уже улыбающегося друга в припаркованной машине неподалеку. — Ты за Дэхеном? — Спросил Хосок, когда девушка села на пассажирское сидение.

— Ага, а ты хочешь меня подвезти?

— Ага, а почему бы и нет? Я на сегодня закончил дела.

Юна кивнула, улыбнувшись в ответ.

В этой жизни она была благодарна нескольким вещам. Во-первых, она безмерно рада была познакомиться с Сохи, ведь если бы не она, то ни Юны, ни Дэхена не было бы, — именно она помогла брошенной беременной девушке найти дом и друзей в лице себя и своего мужа. Во-вторых, Юна была благодарна Хосоку, который, несмотря на свою занятость, всегда находил время на нее и Дэхена. Они познакомились, когда ее маленькому сыну уже был год, на одном из общих мероприятий их компаний. Как оказалось, фирма, в которой работала Юна, была дочерней компанией фирмы, в которой работал Хосок. (В доме, который построил Джек...) Все настолько было запутано, что Юна до сих пор не совсем понимала, чем именно занимается Чон Хосок, но принимала все как данность. Взамен Хосок не углублялся в прошлое своей девушки, как он считал. Юна же на это тоже ничего не отвечала. Ей было приятно внимание, приятна забота, ей было важно знать, что Хосок интересуется ей именно как девушкой, как личностью. Хоть она для себя и считала мужчину своим другом. Близким другом.

— Мама! — Дэхен, услышав звук подъехавшей машины, оглянулся и, увидев знакомые лица, резво развернулся в противоположную сторону от незнакомого мужчины.

Он быстро влетел в ее объятия, а Юна напряглась, обнимая сына и испуганно смотря на того, с кем стоял ее сын. Он все-таки пришел.

— Привет, Им Юна. Я смотрю, ты не одна. Знаешь, я против того, чтобы моего сына растил посторонний мужик.

Юна отчаянно захотела спрятаться.