Лабиринт моей жизни

6. Кусочки правды

Людям можно верить сознательно и бессознательно. Своими поступками, соответствием между сказанным и сделанным можно убедить в искренности, но когда мы практически не знаем человека, остается полагаться лишь на свои чувства. Стася предпочла довериться Беркуту и пообещала все объяснить, если только он поможет сбежать от Саши. А ему большего было и не нужно. Ухватив Стасю за руку, он потащил ее к задней двери, по пути кинув на барную стойку деньги за напитки и предупредив бармена, что они будут на улице.

Сидя на большом поваленном дереве, где никто не мог их заметить, Стася рассказывала Беркуту свою историю. Она призналась, что долгие годы прожигала жизнь, заставляя родителей переживать за нее, что с Сашей когда-то была помолвлена, но сама испортила отношения, что теперь мечтает исправиться. Стася рассказала и о строгой матери и отчиме-тиране, и об их шантаже со справкой о невменяемости, и о том, как сбегает из дома, чтобы глотнуть свободы. Единственное, о чем она умолчала, это об амнезии. Стася решила, что и без того достаточно некрасивых подробностей, чтобы сделать первое свидание с Беркутом последним. Но он не оттолкнул ее, а напротив, уверил, что все эти обстоятельства не играют никакой роли.

— Серьезно? — усомнилась Стася. Она не решалась посмотреть в глаза Беркуту и усердно размешивала трубочкой свой коктейль в ананасе вместо бокала.
— Абсолютно. Что было в прошлом, пусть там и остается. Мне достаточно знать тебя сейчас. — Беркут перекинул ногу через бревно и оказался лицом к Стасе. Он аккуратно заправил ей за ухо шоколадный локон, а потом взял за руку. — Мы ничего не скажем пока твоим родителям. Поговорим с ними позже, когда они убедятся, что ты не сбежишь снова.
— Иногда мне хочется сбежать, — призналась Стася.
— Моя стройка затянется месяца на два. Если к тому времени не передумаешь, то сбежим вместе.
— Не шути так!
— Не шучу...

Беркут опустил на землю свое пиво и забрал Стасин коктейль, чтобы ничто не мешало ее поцеловать. А она не могла поверить своему счастью. Все было слишком идеально. Он был слишком идеальным. Разве так бывает в жизни, а не в любовных романах? Разве можно предлагать едва знакомой девушке уехать вместе? Где-то обязательно должен быть подвох. Вот только, когда его сильные руки обнимают, а губы заставляют воспарить в небеса, невозможно ни о чем думать...

— Допивай, и поедем. — Отстранившись, Беркут протянул Стасе коктейль. — Вкусный?
— Очень, но мне кажется, он пьяный, — потягивая лакомство из трубочки, ответила Стася.
— С текилой, так что теперь придется сильнее за меня держаться на мотоцикле.
— Ты давно водишь?
— Да. С шестнадцати. Сначала были мопеды, а этого красавца купил три года назад.
— И правда красавец.
— Допивай коктейль, а я пока посмотрю, ушел ли твой недожених.

Саши в кафе уже не было, поэтому Стася могла спокойно забраться на мотоцикл и умчаться с Беркутом в закат. Прижимаясь к его широкой спине, чувствуя под собой дрожь железного коня, она не могла не улыбаться. Отчего-то ей захотелось петь, но ни одной песни вспомнить не получилось.

Они остановились на обочине. Стася спрыгнула с мотоцикла и взволнованно осмотрелась. Вокруг не было ни души, только уходящее вдаль поле и купол звездного неба над головой. В голову тут же полезли нехорошие мысли, но когда к ней подошел Беркут, взял за руку и повел дальше от дороги, тревоги внезапно ушли. Возможно, когда-то в прошлом Стася поступала так же — безрассудно и легкомысленно. Как и тогда, сейчас она не чувствовала страха перед малознакомым мужчиной и радовалась его близости.

— Здесь, вдали от городских огней, лучше всего видно ночное небо, — прошептал он, обнимая ее сзади.
— Столько звезд...
— Нам повезло.
— Беркут?
— М-м-м?
— А как тебя зовут?
— Чем тебя не устраивает Беркут? — усмехнулся он.
— Устраивает, но я хотела бы знать твое настоящее имя, — сказала Стася, накрывая ладонями замок его рук на своем животе.
— Для всех я Беркут. Даже на работе.
— Меня пугает твоя скрытность...
— Это не скрытность, Стась. Просто есть вещи, о которых пока я не хочу говорить.
— Твое имя? — Стася повернулась в объятиях Беркута и обиженно сложила руки под грудью.
— Всего лишь слово в документе. — Он пожал плечами и крепче прижал Стасю, заставляя ее опустить руки. — Ты ведь тоже не все о себе рассказала. Я прав?
— Я рассказала тебе много...
— Но не все. И это правильно. Мы пока только в самом начале пути, но я не собираюсь останавливаться. Ты удивительная девушка, и мне бы хотелось узнать тебя всю. Но давай не торопиться?
— Хорошо, — вздохнула Стася и хотела опустить голову, но Беркут не позволил, сорвав поцелуй с ее губ.

Они сидели в поле и смотрели на бескрайнюю вселенную с миллионами звезд. Беркут показывал Стасе созвездия, а она старалась все их запомнить. Им было слишком хорошо вместе, а все хорошее когда-нибудь заканчивается.

— Надо возвращаться, — грустно сказал Беркут.
— Да... А так не хочется, — проговорила Стася.
— Завтра повторим.

Мотоцикл снова взревел, но Стася не спешила на него садиться. Она смотрела на Беркута: то, как он сжимает руль, как уверенно сидит на кожаном сиденье... Ей захотелось прокатиться самой.

— Ты чего так смотришь? — нахмурился Беркут.
— Можно мне попробовать? — нерешительно спросила Стася.
— Сесть за руль? А ты умеешь?
— Да так...

А действительно, умела ли она водить? Отчего-то казалось, что да. Глядя на мотоцикл, Стася уже знала, что почувствует, когда эта махина ей подчинится.

— Давай чуть дальше, когда улицы станут посветлее? — предложил Беркут, и Стася согласилась.

Они добрались до въезда в город и поменялись местами. Беркут обещал страховать Стасю, и она верила, что, пока он рядом, ничего не случится. Забравшись вперед, Стася завела мотоцикл и медленно повернула газ. Махина поехала. Сначала скорость была небольшой, но постепенно Стася входила во вкус. Беркут кричал, чтобы она сбавила скорость, но Стася не слушала. Ей нравилось нестись по спящему городу, разрезая тишину ночи ревом мотора. Нравилось чувствовать ветер в лицо, пусть оно и было закрыто шлемом. Нравилась свобода, которую дарил мотоцикл. Да, она определенно умела водить раньше.

Они въехали на свою улицу, и Стася притормозила у соседнего дома. Беркут слез с мотоцикла первым и подал ей руку.

— Это потрясающе! — рассмеялась она, но тут же схватилась за голову.

Череп словно разрывало изнутри, а воздух стал густым и тяжелым. Стася увидела небольшую аккуратную кухню с коричневыми стенами, холодильник в магнитиках и плиту с включенным в духовке светом. Запеканка почти подрумянилась, когда она уходила. Но сколько прошло времени?

Беркут увидел, что Стасе плохо. Он подбежал к ней и успел подхватить до того, как она стала оседать на землю. Стася побледнела, а ее глаза стали стеклянными, словно она не видела ничего вокруг.

— Запеканка сгорела, — пробормотала Стася, теряя сознание.
— Запеканка? — взволнованно переспросил Беркут, но его возлюбленная уже отключилась.