Мёд и кровь

4.

За стенами шелестел дождь.

Столица погрузилась в его мягкие объятия неделю назад, и с тех пор дождь шел почти каждый день, то ослабевая, то снова припуская.

Натаниэлю дождь нравился. Это казалось лучше любой музыки, убаюкивающий шелест. Сейчас он бился в стены курильни, проникал сквозь распахнутый балкон влагой и прохладой, заглушая сладковатые запахи благовоний.

В отличие от многих в этом заведении, комната была убрана в спокойных тонах. Натаниэль ненавидел кричащие оттенки и вычурный интерьер, поэтому предпочитал именно эту.

Сейчас она утопала в желтоватых отблесках свечей и резких тенях от изящной мебели. На дорогие вещи в курильне не скупились.

- Дождь – это хорошо, - сказала девушка.

Одетая в тонкий шелк, с распущенными волосами, она сидела на коленях перед низким столиком, ловко орудуя лампой и опиумной трубкой. В голосе девушки почти не слышался акцент, но ее узкие, слегка раскосые глаза выдавали уроженку колоний.

Натаниэль только кивнул, и девушка восприняла это как одобрение к продолжению разговора.

- Говорят, дождь мешает чуме. Болезнь уже добралась до Кросс сэвиджа.

Трубка стукнула о столешницу, и девушка вопросительно посмотрела на Натаниэля, но тот качнул головой. Трубка вернулась на место, девушка начала собирать опиумные шарики.

- Я знала оттуда пару... чиири, - девушка запнулась и сказала слово своего народа, которым и сами имперцы зачастую называют работающих в клубах девиц из колоний. – Говорят, их клуб закрыли, а они все мертвы.

Натаниэль молчал, и девушка смотрела на него, словно хотела найти в его лице поддержку:

- Это может быть правдой?

Он аристократ, он знает больше. Прищурившись, Натаниэль смотрел на дождь, за которым различался силуэт ночного города, пожал плечами:

- Чума никого не щадит.

Девушка сжала губы, но тут же вспорхнула с ковра, когда Натаниэль поднялся. Она подхватила его сюртук и помогла надеть. Тонкие пальцы скользнули по металлу и дереву левой руки Натаниэля, задержались чуть дольше.

Он вздрогнул и резко отдернул руку. Он не знал, что его больше злило, такой интерес или то, что он знал о прикосновении, но не мог его ощутить. Девушка, кажется, тоже смутилась. Опустила голову, так что густые темные волосы скрыли ее лицо: