Бездна [18+]

На круги своя

Питерские улицы встречали лютым холодом и распростёртыми объятиями одиночества. Маша вышла освежиться, не до конца высушив волосы. Теперь на плечи с неровных кончиков немного капала вода, и девушка уже задумалась, что после такой прогулки обязательно заболеет, но перспектива возвращаться в квартиру её откровенно не прельщала, поэтому выбор между долгим лежанием в кровати с температурой под сорок и короткой перепалкой с демоном был очевиден.

Как с ним говорить-то после такого? Как ему вообще в глаза смотреть? И ладно бы, если бы она гордо выстояла эту своеобразную битву характеров, которую втайне называла «кто кого сломает», но нет же, она сдалась, даже не сопротивляясь его напору. Что ж. Надо ждать от Верманда очередных подколов, только вот на этот раз они будут обиднее всего и будут бить по больному, проезжаясь по сердцу острозаточенным кинжалом.

Не сдалась она ему. В это можно поверить хотя бы потому, что Маша никому не нужна. По крайней мере она осознавала эту простую истину, а не строила иллюзии. Бабушке всё равно, сестре Маша не нужна совершенно, только мешается. Может, только Кате она нужна. А остальные старательно её избегали, как и девушка избегала их.

Медиум спустился по каменной лестнице, ведущей, как ни странно, в очередной продуктовый, занявший старый подвал. Стук берцев раздражал, волосы, лезущие в глаза, раздражали, и открывшаяся только с третьего раза дверь — тоже. Люди, казалось, смотрели с долей презрения и беспокойства. Маша прошла мимо веющих ледяным воздухом витрин и завернула на кассу, выбирая напиток сегодняшнего алкогольного вечера. Надо забыть его. И пускай, что на короткий промежуток времени. Просто надо забыть, заглушая все недалёкие мысли той же водкой.

— Девушка, вам что надобно? — противно шикнула ярко накрашенная продавщица и вальяжно махнула рукой.

— Бутылочку во-он той водки, пожалуйста, — Маша указала рукой на прозрачную бутылку, стоящую на полке позади женщины.

Паспорта у неё и не спросили, быстро пробили покупку и поспешили расстаться с девушкой, отсчитав мало-мальскую сдачу. Женщина в последний раз глянула на Машу, скривив сиренево-фиолетовые губы. Маша не говорила ничего. Вид у неё, наверное, жалкий, так что их взгляды имеют веское оправдание. Поседевшие растрёпанные волосы, неаккуратно торчащие из-под тонкой шапки, походка отнюдь не образованной леди да и немного перепачканная в воске (после вызовов) болотная куртка создавали образ совершенно неухоженной девушки. Поэтому-то и смотрят прохожие с презрением, поэтому-то невозможно спокойно выпить где-нибудь в парке, присев на одинокую лавочку. Маша направилась в тёмный нелюдимый двор, где обычно коротала такие непресловутые вечера.