Бездна [18+]

Надоедливые призраки и бутерброд с колбасой

Причина разрыва контракта девушке была неясна и непонятна. На тыльной стороне левой ладони виднелся шрам от выжженной пентаграммы. Он заживал, конечно, но это не радовало: шрам щипал, болел и всячески напоминал о своем существовании.

- Демоны просто так контракты не разрывают! - закричала Маша на совершенно невинного призрака прапрабабушки Прасковьи.

- Ну, так это... спроси у него, почему, - неуверенно заговорила баба Проня.

- Да его сейчас разве призовешь? Он не приходит. Подле-ец.

И старому креслу от Маши тоже досталось. Оно покачнулось от пинка и встало на место с характерным грохотом, заставив бабу Проню недоуменно пялиться на происходящее и даже подскочить от неожиданности. Грохот привел в недоумение не только призрака, но и бедного кота Фауста II (Фауста I съела розовая демоническая жижа, которую Маша упрямо называла Желейкой, но жижа представлялась как Гласиолабосас), наблюдающего за хозяйкой, спрятавшись на лаковом советском шкафу. А черный пудель, как самый адекватный, давно забился под диван.

- Нет, но можно было хотя бы сказать, какого черта, так нет. Надо исчезнуть, ни слова не сказав. Ненавижу его. Просто терпеть не могу, - на одном дыхании выпалила Машка, забравшись на кресло с ногами.

Она села в позу лотоса, скрестила руки на груди и поджала губы, надеясь, что такая поза отгонит от нее всех, навевая страх перед разгневанной девушкой.

- Демон с тобой контракт разорвал, то есть от души твоей сам отказался. А ты рвешь и мечешь. Радоваться надо, внученька.

Прасковья Аполлоновна на бабушку преклонных лет ничуть не походила, ей максимум можно было дать лет тридцать: молодой умерла. А вот дед Аполлон, зашедший в комнату только-только и чуть не выронивший бутерброд с колбасой, выглядел лет на восемьдесят. Мало того, что на нем была надета старая, потрепанная рубашка на распашку, лапти да и все прилегающие к русскому крестьянскому костюму детали, так еще и белая борода чуть ли не полу вилась. Призрак деда поморщился и попытался доесть бутерброд гнилыми зубами, но попытки отложил и поддержал свою дочь в наметившейся дискуссии:
- Да, радуйся. Нечего со всякими нечистыми духами водиться.

- Мне и вас из дома выгнать что ли? - изогнул бровь медиум, усмехнулся незаметно так, что разве только внимательный Фауст заметил со шкафа.