Бездна [18+]

Звездец на выезде

Учебником она действительно кинула, а её агрессивные порывы были восприняты неким Габриэлем, незнакомым мужиком в рваных потёртых джинсах, как само собой разумеющееся. Он мягко остановил Катю, словив за тонкое запястье, и усадил на диван, а книжка улетела в недры коридора.

Вокруг вились маленькие пёрышки, и создавалось ощущение, что какой-то индивудуум вытряхнул все перья из огромной подушки.

- Они грохнуть тебя могут в любой момент из-за книженции! Давай просто её подкинем куда-нибудь, ты будешь не при чём, книжка у них, всё тип-топ или спокойная жизнь, - активно размахивая руками, мужик расписывал дивные перспективы и отмахивался от пуховой пелены.

- Книгу я им не отдам, - тихо заявила девочка, выпутавшись из цепкой хватки хипстера. - Там я дописывала большую половину, а труды свои беречь надо.

- Жизнь свою побереги! - настаивал Габриэль и преградил все пути отступления, встав в проходе, и Рита слышала каждое его слово, вероломно подначивающее струсить и быстро разделаться с проблемой. - Тебе надо просто отдать её, я больше чем уверен, что они забудут о твоём существовании, когда книженция будет у них в руках. Им же раз плюнуть и устроить вторую Кровавую полночь, как пить дать.

- Ты гнусный придурок, заявился тут, значит, не поздоровался даже, орать начал и разбираться. Где здравствуй, м? С порога начинать разборки не дело, - тут же переключилась она и подскочила с дивана. - Тем более тебя долго не было. Я знаю, что у тебя много дел и что, кажись, много прошу, но ты уж реши, нужны ли тебе все эти проблемы со мной или лучше ретироваться.

- Если бы я хотел ретироваться, сделал бы это десять лет назад, - раздражённо отозвался мужик и стиснул зубы так, что проступили желваки.

«Твой пернатый голубок дело говорит, хватит из себя жертву корчить», - опомнился Глася, прятавшийся в Катиной тени и говоривший в её голове, пока та боялась, что так и до психушки недолго, в конце-то концов.

Катя прикусила себе язык. Ну и зачем вот так много болтать, говорит ведь, что ни попадя, а потом жалеет. Габриэль о ней заботится больше, чем родственники вместе взятые, как ни стыдно это признать. Габриэль, может, самое дорогое, что у неё вообще есть. И стыдно-стыдно-стыдно, что она думала, что не нужна ему совершенно только потому, что тот пропадал несколько месяцев, пока было спокойно.