Хиро и Крипи

Дядюшка Мэтью

Сэм просидела под деревом ещё около полу часа. Она сидела обняв руками колени. Ей было страшно, страшно представить что будет дальше. Из прострации её вывел до боли знакомый голос. Этот голос принадлежал её лучшему другу Джерри. Он был всего на год старше Сэм. Их дружба зародилась ещё в детском доме, куда Сэм попала по причине смерти матери при родах. А Джера отобрали у отца алкоголика. Он постоянно защищал её, почувствовал в ней родственную душу. Для Сэм он был как старший брат.
Вскоре их обоих забрали приёмные родители, и они официально стали семьёй.

- Сэм, я здесь. - парень пролазил сквозь корни.

Девушка подняла лицо, оно не было ни заплаканным, ни просящим о помощи, скорее сбитым с толку.

- что же мне теперь делать? Я не могу вернуться домой.

- мы что нибудь придумаем. - Джер подсел рядом.

- но что.

- может, поживём пока у дяди Мэтью? - он же художник, не следит за новостями, так что врятли сдаст тебя. А родителям скажем, что просто решили погостить у него. Я уничтожу все улики и отведу от тебя подозрения.

- только прошу, не переводи их на себя. Ты же единственный, кто остался у меня.

- обещаю.

Джерри накинул на Сэм свою куртку.

- я провожу тебя до дяди, он довольно далеко живёт, уничтожу все улики и вернусь к тебе.

- хорошо.

Вечером того же дня.

Мужчина лет 45 сидел за холстом в гостиной. Он писал очередной натюрморт, рядом, укутавшись в плед сидела Сэм и пила горячий кофе с молоком. На улице шёл проливной дождь.

Атмосфера успокаивала, но в то же время заставляла думать о многом.

Гробовая тишина разбавлялась частыми каплями дождя, барабанившими по крыше и стеклу, которое являлось одновременно окном и выходом в сад, оно простиралось от самого пола, почти до потолка, и выдвигалось вбок.

В доме не было телевизора, лишь старенькое радио, которое улавливало лишь одну волну, на счастье, она была не новостная. Обычно там рассказывали либо истории, всякие разные, либо крутили старый песни.

Мужчина решил развеять тишину.

- Сэмми, почему ты решила погостить у меня? Да ещё и без брата, вы же не разлей вода. - дядюшка был спокоен и мил одновременно, некоторые тёмные русые локаны длинных волос, заплетённые в конский хвост на макушке, свисали вниз на лицо. Они кучерявились.
Мужчина создавал о себе впечатление человека, который не боится самовыражаться, спокойного и уравновешенного, того, кого не интересует мнение людей, не одобряющих его взгляды на жизнь.