Глаза зверя

Глава 3

Во время ланча мы узнали, как же все-таки зовут ту маленькую брюнетку, что пристала к нам на лестнице сегодня утром.

— Мелани Паркер, — с сияющей улыбкой объявила она, когда мы неожиданно оказались за одним столиком в кафетерии во время перерыва.

Ханна натянуто улыбнулась, силясь изобразить радость, но получилось криво. Калеб и Мелани в недоумении переглянулись, а я в это время попыталась лягнуть Ханну под столом, но попала в Итана и погладила его по плечу в знак сожаления.

Бесилась Ханна потому, что вторая — после Эмбер — королева школы, привыкшая сидеть за лучшим столиком в окружении близких друзей, вдруг оказалась на заднем плане, затемненная лучами славы Адама Элмора. Я думала, Ханна возненавидит его, но моя подруга превзошла саму себя. С нескрываемой завистью оглядываясь на столик, за которым сидел Элмор со своими друзьями, Ханна ежеминутно шептала мне:

— Я должна попасть в их компанию! Я ведь всегда была лучше всех.

Мне ничего не оставалось, как пожимать плечами. То, что я сейчас была здесь, в кафетерии университета Лос-Анджелеса, а не сидела дома с любовным романом и не лила слезы, лучше всего доказывало, как дорога я была Ханне. Ревности не возникало: о лучшей подруге, чем она, я и мечтать не смела, но иногда мне все же не хватало молчания Лизы.

После занятий Ханна с озабоченным видом понеслась обратно в администрацию, выполнять поручения какого-то профессора, очень удачно оставив нас с Итаном наедине, но когда он все же спросил, что произошло, я с невинной улыбкой ответила:

— Ничего. Ханна пытается заполучить самую крутую компанию университета, а я — отвязаться от надоедливого Калеба.

Итан как-то странно на меня посмотрел — врать ему я никогда не умела, но лишних вопросов задавать не стал. Я сама не знала, почему не сказала об оборотнях. Может потому, что это знание не принесло нам ничего хорошего, и мне хотелось оградить его от новых опасностей. Его счастливая жизнь представляла для меня большую ценность.

Выдался свободный вечер, который я, как и планировала, провела в постели. Напряжение, весь день сковывающее мое тело, отступило, и у меня получилось заснуть, но пробуждение пришлось на час ночи, и я опять лежала глядя в потолок.

Утром я ушла раньше, ведь знала, что Ханна будет много болтать, взбудораженная после первого дня учебы. Я избежала этого вчера и решила продлить удовольствие. С медицинским справочником, который дал мне Майк, и латте, я устроилась в ближайшей кофейне.

Как бы я ни пыталась вчитываться, осмыслила только первый абзац. В голову настойчиво лезли мысли о странной компании возможных оборотней, неприятном сходстве Калеба с человеком, которого я пыталась ненавидеть, и обещании, данном отчиму.

Если Калеб продолжит меня преследовать, придется взять себя в руки и дать ему отставку. Его неуверенность раздражала, весь вчерашний день я безуспешно пыталась сбежать от него. И если раньше дело было в неловком флирте, теперь я просто не хотела его видеть. Точнее, не хотела видеть эти глаза.

Второй проблемой вдруг стал Итан. Многие месяцы он был для меня уютным и безопасным пристанищем, а теперь я боялась остаться с ним наедине. Итан не должен был узнать о моих подозрениях, пусть живет нормальной жизнью, он ее заслужил. На мой взгляд, безопасная жизнь в неведении — лучшая благодарность за спасение от одиночества.

Первый учебный день выдался тяжелым в основном благодаря стараниям Адама. Он дразнил меня, выжидая момента, когда я сорвусь. Но эффект был подпорчен тем, что я не знала причину его заинтересованности мной. Ханна была права, я ничего из себя не представляла, так почему настолько популярный парень так старательно меня изводил?

Его насмешки — сущий пустяк, мне были интереснее его мотивы. Будет даже обидно, если Адам окажется обычным парнем, а я просто преувеличила его похотливость. Это было вполне вероятно, учитывая мою повернутость на оборотнях.

Впрочем, единственной пока опасностью его глупой заинтересованности мной было раздражение Ханны. Я бы с радостью поменялась с ней местами и наблюдала за ее счастьем. Беззаботная жизнь — как раз то, что мне необходимо.

Увлеченная мыслями, я едва не опоздала на занятия. В этот раз профессор меня удивил, устроив экскурсию в медицинский центр при университете. Это было куда лучше, чем сидеть в аудитории, но значительно усложняло задачу по игнорированию Калеба.

В приемной было людно, как и в любой больнице. Приставленный к студентам врач рассказывал о важности командной работы в приемном покое, затем повел нас к одной из пациенток. Я старалась изображать заинтересованность, чтобы Калеб не начал болтать. В действительности ничего нового экскурсия не давала, ведь я бывала в больнице сотни раз.

Обернувшись, чтобы посмотреть на часы, я заметила смутно знакомого мужчину на дальней койке. Только через несколько секунд я поняла, что это Ричард. Отделившись от группы, я пошла к нему.

— Здравствуйте. Не ожидала встретить вас.

— Привет, Джейн. — Глаза мистера Сидни расширились за линзами очков.

— Как вы здесь оказались? — спросила я все еще глядя на мужчину с сомнением. Происходящее вполне могло мне только сниться, ведь таких случайностей не бывает.

Ричард рассеянно почесал затылок.

— Я езжу на конференции, читаю лекции в университетах. Нейт тебе не говорил? — сказал Ричард. Я заметила на стуле возле кровати портфель, явно забитый бумагами. — В последнее время сердце шалит, дальше Калифорнии не выбираюсь. Ты поступила на медицинский? Поздравляю!

— Спасибо.

Я замолчала, неловко улыбаясь. Ричард был единственным человеком, который мог рассказать о теперешней жизни Нейта, но я боялась спросить, не знала, какой ответ меня бы устроил.

— Твоя группа уходит. — Ричард кивнул на студентов, которые следовали за врачом к лифту. — Может поужинаем? Расскажешь, как у тебя дела.

— Да, напишите мне место и время.

Мистер Сидни одобрительно улыбнулся, и я побежала вслед за студентами. Только в лифте я поняла, что меня колотит. Живое напоминание о Реймонде — о том периоде, который я пыталась забыть — всколыхнуло воспоминания, и, оказавшись рядом с Калебом, мне пришлось долго и быстро моргать.

Я с ужасом ждала вечера, и когда пришло сообщение, настрочила отказ, но стерла его и отправила утвердительный ответ. Лучше расспросить Ричарда о моем состоянии, не упоминая Нейта, но в глубине души я знала, что не удержусь. Знала и хотела этого.

Ричард выбрал ресторан в центре и уже ждал меня, когда я пришла. Из-за волнения аппетита не было, поэтому я заказала кофе: после бессонной ночи болела голова.

С первого взгляда на лице Ричарда безошибочно узнавалось сочувствие, но злиться причин не было. Ему явно было так же грустно, как и мне. Я вдруг поняла, что и его близкие покинули Реймонд, этот город был теперь пуст для нас обоих.

— Мне иногда приходится выбираться из дома, убеждаться в том, что жизнь не стоит на месте, — улыбнулся мистер Сидни. — Лекции помогают не покрываться пылью.

Я видела, как старательно Ричард избегает упоминаний о Нейте. Но игнорирование этой темы не ослабляло боль, только щекотало нервы. Во взгляде мужчины, обращенном ко мне, скользило понимание.

Я верила в его искренность. Он знал многое, видел, как разворачивались события. Ричард должен был меня ненавидеть, но всегда относился доброжелательно и учтиво. Сейчас он был связью между мирами: миром людей, счастливым миром неведения, и миром Нейта, опасным и жестоким. Я не была уверена, что готова перешагнуть эту грань снова, даже в разговоре.

Его запах напомнил о доме — пыльный запах старых книг и мятного чая. Он подавал его всякий раз, когда мы с Нейтом заезжали в гости. Но сквозь книги и чай пробивался, едва уловимый, запах «фольксвагена». Он мог быть реальным, а мог являться отголоском воспоминаний. И то, и другое причиняло боль.

— Прости, я не знал, что ты поступила. Еще раз поздравляю, — добродушно спросил Ричард, как и полагалось старому другу.

— Да, я здесь вместе с Ваетами.

— Нравится? — Ричард улыбнулся, но улыбка вышла почти траурной.

Я знала, что мистер Синди человек внимательный, но решила соврать. Не стоило говорить о том, как тяжело строить новую жизнь на руинах старой.

— Вполне, — сказала я, делая глоток кофе. Отсутствие резкого мятного привкуса отрезвило меня, заставляя вспомнить о том, что я не в Реймонде, и Нейт не вышел за сахаром. — Что с вашим сердцем, Ричард?

— Пустяки. Нужно отказаться от вина.

— Все еще занимаетесь... наукой? — Я едва не прикусила себе язык за этот вопрос.

— Да. Теперь сложнее, приходится выделять время на стрижку газона, — мрачно пошутил Ричард, и сразу нахмурился, увидев мое выражение лица. — У тебя снова зеленые глаза.

От его замечания у меня едва не выступили слезы. Я помнила, что Ричард был на моей стороне в вопросах обращения, поэтому не злилась на него.

— Как ощущения? Что-то осталось? — В голосе Ричарда звучала профессиональная заинтересованность, но также слышались искренние нотки заботы.

— У меня отличное зрение и слух, иногда я могу уловить запах шоколадки в сумке у подруги, но в целом... легче. — Ощущая мороз на коже, я обняла себя.

— Мне жаль, Джейн.

Мягко улыбаясь в знак благодарности, я взяла чашку, чтобы скрыть смятение. Мне так хотелось рассказать Ричарду правду, поделиться с кем-то своими страхами. Я хотела, чтобы Нейт узнал о последствиях и почувствовал себя виноватым. Он должен был знать, что я не могу себя собрать, что воспоминания для меня реальнее происходящего, и только его присутствие может мне помочь.

Но врожденное упрямство и гордость не позволили мне заговорить. Я поставила точку, решила забывать его и ненавидеть. Но пока удавалось ненавидеть только саму себя, неспособную разлюбить убийцу своего отца.

— Нейт поступил в Гарвард, — внезапно сказал Ричард и виновато поморщился: — Кто-то должен был начать этот разговор.

— Верно. — Мой голос начал хрипеть, и я сделала очередной глоток кофе.

Казалось, звук имени Нейта переместил сюда его самого, и стоит мне обернуться, он будет стоять за моей спиной. Я не была уверена, хочу ли знать о его теперешней жизни, но Ричард не дал мне выбора.

— Впервые за долгое время я вижу, что он хочет радоваться жизни. И ему это удается, — сообщил Ричард с таким видом, будто эта новость должна меня обрадовать.

Но вместо радости я почувствовала лютую ненависть. Выходит, пока я пытаюсь залечить раны и выстрадать свою любовь, Нейт воплощает мечты. И без меня это явно удается лучше.

Чтобы Ричард не заметил мое негодование, я широко улыбнулась и расправила плечи. Ни словом, ни жестом не выдам свою боль. Пусть Нейт узнает, что я могу справляться с проблемами без него.

Судя по выражению лица Ричарда, он желал бы не сомневаться в том, что видел.

— Я очень благодарен тебе, Джейн, — сказал он серьезно.

— За что же?

— За прощение Нейта. И за то, что отпустила его. — Ричард перестал излучать сочувствие, и я вспомнила о реальных интересах этого человека. — Реймонд угнетал его, напоминая обо всем, что случилось. Теперь он может забыть о прошлом.

«И о тебе», — явно подразумевалось окончание, и я все поняла. Ричард просто хотел проверить, в таком ли я отчаянии, чтобы нарушить идиллию жизни его драгоценного приемного сына. А я, дура, расчувствовалась, едва душу не излила.

Груз в животе вмиг потяжелел на сотни килограмм. Проклиная себя за наивность, я начала еще сильнее злиться на Нейта. Его сестренка едва не довела меня до смерти, пытаясь защитить брата, Ричард готов был притворяться милым и учтивым, чтобы обеспечить ему покой. Кто бы заботился так обо мне.

— Нейт будет всю жизнь жалеть о том, что сделал с тобой. — Голос Ричарда вклинился в поток моих мыслей, и я подняла на него взгляд.

Мне хотелось вскочить и пожелать Нейту гореть в аду, но я удержалась. Ричард, словно адвокат дьявола, смотрел на меня поверх стола и вновь доброжелательно улыбался, но теперь я видела всю фальшь этой улыбки.

— Не стоит, — ответила я спокойно. — Мне жалость не нужна.

Я вновь подняла чашку к губам. Если бы Ричард продолжил оправдывать Нейта, я, честное слово, выплеснулась бы кофе ему в лицо. Мне противно было слушать эти нелепые извинения, толком даже не похожие на извинения. Возможно, чувство вины и терзало душу благородного Нейта Сноу, но мне от этого лучше не становилось.

— Мне уже пора, — резко сказала я, понимая, что еще минута — и я расплачусь.

На лице Ричарда дрогнула тревога, но останавливать меня он не стал. Я не могла дышать, пытаясь выбраться из лабиринта столиков. Грудь сдавило, барьер снова рухнул.