Страшные истории

Белые перья

«Ангелы в небе высоком живут…» — незатейливая песенка, детский голосок… я резко обернулся — никого… за соседним столиком молодая мама со спящим малышом в слинге удивленно посмотрела на меня и вернулась к своему мороженому.

У меня по спине пробежал холодок, я покосился на свою левую руку. К черному рукаву свитера прилипло крохотное белое пёрышко. Я так давно её не слышал… надеялся, что она оставила меня.

Я не помню, когда услышал эту песенку в первый раз. Её всегда пела девочка — странная девочка… на вид лет восьми-десяти, босая, в сером платьице. У неё были светлые глаза, словно без радужной оболочки. Сначала я пытался с ней разговаривать, она никогда не отвечала, только иногда смеялась сухим, невесёлым смехом. Стоило отвернуться — она исчезала, а потом появлялась опять… Почему я про неё никому не рассказывал — не знаю… наверное просто некому было рассказывать. Я постоянно оставался дома один, с тех пор как пошел в школу — мать и бабушка работали, отца я совершенно не помнил, он погиб, когда я был совсем маленьким. Я не чувствовал никакого особенного внимания — сыт, одет и ладно. Впрочем, я всегда был замкнутым и неразговорчивым, друзей у меня не было… 

Она всегда появлялась неожиданно, часто пела, редко смеялась, но чаще всего просто наблюдала за мной, наклонив голову к плечу. Я привык к её присутствию, перестал замечать её. Иногда я разговаривал с ней, она не отвечала, только слушала.

Мать старательно устраивала свою личную жизнь, бабушка работала, а я начал рисовать… иногда я рисовал эту девочку, иногда — ангелов, но чаще всего обычную чушь, которую рисуют все мальчишки. Однажды она стояла рядом, а я пытался нарисовать её портрет. Мне казалось, что наконец-то я сумел уловить сходство, но она только качала головой. Внезапно хлопнула дверь — бабушка вернулась с работы раньше обычного. Я вскочил, она подошла к столу и внимательно посмотрела на мой рисунок.

— Кто это? — странно серьёзно спросила она.

— Так, просто… — сам не знаю почему, я не смог рассказать ей про девочку. Я тоже посмотрел на рисунок, он показался мне плоским, примитивным… сходства с оригиналом почти не было.

Бабушка задумчиво провела рукой по моей голове, я отстранился — в двенадцать лет я считал себя достаточно взрослым и не терпел лишних прикосновений. Она вздохнула и спросила: