Как скажете, мудрый сэнсэй

Часть 8

 Арсений раздражённо поглядывал на наручные часы, ежась от пробирающего до костей холода и мысленно проклиная все на свете. Лёгкий бомбер совсем не грел в нетипично прохладную для лета ночь. Озноб усиливался с каждой минутой, как и его беспокойство, ведь он не исключал того, что юноша просто-напросто не придет. В глубине души он понимал, что такой исход событий — не крайность, и парень имеет право злиться на него, но все же надеялся, что его предположения неверны. Он словил себя на мысли, что впервые не думает о том, сколько времени ему придется ждать, а для человека, который очень берег каждую минуту, это было в новинку, если не в диковинку. Он не то, чтобы не думал о времени, он его не жалел.

На часах было 1:24. Собирая всю волю в кулак, Арсений все-таки решил перейти в наступление и написать опоздуну в Директ. Совершенно не зная, что сказать, он каждый раз набирал и стирал сообщения, начиная с банальных и безобидных «Ты где?» и заканчивая более настойчивыми вроде «Однажды мне все-таки придется научить тебя завязывать эти грёбаные шнурки, и мне плевать, сколько нервных клеток моего организма навсегда умрут без единого шанса воскреснуть». Ни один из вариантов не казался ему уместным. Наверное, он также впервые за долгое время был в замешательстве, не понимая, что сказать и что сделать. У него не было ни учебника, ни пособия — ничего, что бы смогло ответить на вопрос, как ему поступить. Он не знал, откуда в нем эта робость: может быть он всегда был таким нерешительным, или же это все Шастун распространяет свои флюиды неловкости и на него? Не желая углубляться в размышления, он, наконец, отправил то, что первое пришло в голову:

<i>«ЕЩЕ 10 МИНУТ И Я ИДУ ЗА ТОБОЙ».</i>

Моментальный вибросигнал уведомил о новом сообщении, отчего Попов непроизвольно вздрогнул:

<i>«НЕ ПОВЫШАЙТЕ НА МЕНЯ ШРИФТ, АРСЕНИЙ КАК ВАС ТАМ ПО БАТЮШКЕ!»</i>.

Это заставило сердце парня пропустить несколько ударов, но улыбка внезапно озарила некогда хмурое лицо.

Откуда-то послышалось тихое чертыхание, и Попов улыбнулся, признав до боли знакомый голос мальчишки. Из густых зарослей шиповника, раздвигая колючие ветки и ознаменовывая каждый новый шаг крепким словечком непереводимого фольклора, Шастун оказался перед Арсением, на тот момент красноречиво зажмурившимся от увиденного.