Во всём виновата улыбка...

Люблю

Чонин смеялся хватаясь за свой живот, наблюдая за тем, как Чан пытается придушить Феликса всеми возможными способами. 
—Феликс совсем не помогает,—подумал Чонин,—Я должен рассказать Чану о своих чувствах. Как это сделать? Просто сказать и всё? Если я подарить что-нибудь? А если просто подойти и...
—Чонин, ты чего?—вдруг подошёл старший.
—Просто думаю как сказать тебе, что...—тут младший поднял голову и понял, что перед ним стоит Чан, которому он сейчас чуть не сказал свою самую сокровенную тайну.
—Сказать мне? Что?—удивился старший.
—Это не важно,—неожиданно резко и громко отрезал Чонин.
—Эм... Ну ладно,—протянул лидер, но не торопится отходить, ведь он знает, что младший не изменился и он точно извиниться перед ним.
Но долгожданных извинений не последовало, на что Чан лишь громко фыркнул и направился к себе в комнату, громко закрыв дверь.(Все представили, как он губки надул, да?) Было очевидно, что лидер разочаровался.
*Где-то в мыслях младшенького*
"Что я сейчас сделал?"-эти слова крутились в голове как болванчик. Снова и снова. Слова, которые так резко крикнул Чонин на Чана накрывали с головой. Безысходность, страх и злость. Эмоции бушевали в голове, как море бушует во время шторма. Любой ответ смывался солёной водой, может моря, что так представилось, такое холодное, тёмное и злое, а зло оно на Чонина.
Чан и правда похож на море. Он почти никогда не показывает то, что у него внутри, а если кому-то и получается это разглядеть, но этот кто-то сразу погибает в глубинах без воздуха. Но для Чонина сам Чан и есть воздух. Он хочет взять акваланг и нырнуть в самую глубину, окунуться с головой и даже если воздух кончится, он утонет в самой глубине, насладясь всей красотой и самыми лучшими моментами в жизни, проведенные в этой манящей глубине.
Чонин долго себя не простит, если сам не извинится перед старшим. Как оказалось, всё это время он стоял у двери в комнату того, о ком думает всегда. Младший подносит кулак к двери и тихо стучит. никто не ответил. Тогда Чонин всял ручку и медленно открыл дверь, постепенно заходя в комнату. Чан стоял у шкафа и был определённо загружен. Он не мог определиться что одеть на трансляцию. Вкус у него был хороший, как и чувство стиля, но сейчас, как оказалось, половина шкафа Чана была в стирке.
*Как только Чан зашёл к себе в комнату*
Лидер был поражен и разочарован в поведении Чонина всего минуту. Хоть все знают, что он долго злиться, но на младшего злиться просто не может. Он давно его простил. Простил за всё на свете, за то, что он уже сделал и за то, что ещё не успел. 
Так как скоро трансляция, Чан подошёл к шкафу и уже выбрал, что одеть, хоть и половина вещей были в стирке. Но тут послышался тихий стук. Чан знал, что это Чонин. Знал, что он сам войдёт. Знал, что он извинится. Чан стоял у шкафа и делал вид, что действительно выбирает что одеть.
*Перенесёмся к Чонину*
В комнате повисла давящая тишина. В горле стоял ком, Чонин не мог и слова сказать, в глазах не приятно щипало от подступающих слёз.
—Чан,—тихо начал младший,—Хён, извини меня за то, что я накричал на тебя. Я был в растерянности. Я долго хотел тебе сказать кое-что, но был уверен, что ты не ответишь мне тем же... Но сейчас я уверенно пришёл к тебе, но снова увидев тебя, хоть и со спины, потерял всю уверенность,—Чонин заметил, как старший дернулся, чтобы повернуться лицом, но попросил,—Нет, не поворачивайся, мне так легче... С того самого момента, когда ты помог мне, благодаря тебе я сейчас здесь, с вами. И ещё тогда я понял одну вещь. Чан-хён, я люблю тебя.