1996 » styles [rus]

XXIV. Бублер

- Это было всего лишь лето, Гарри, - продолжаю настаивать я, качая головой. Во мне наконец проснулся реалист. - Со временем, хотя даже очень скоро, я вернусь к своей семье. Я буду учиться и жить дальше. И я буду вспоминать о проведённом лете, игнорируя тебя, - заявляю, моргая глазами. - Это было ужасно глупо.

Бледно-зелёными глаза мерцают передо мной. Черты лица напряженны, а тот несколько раз кивает. Он смотрит на наши ноги, не говоря ни слова. Я уверена, что ему больше нечего сказать. Знает, что я права.

- Глупо... - тихо повторяет он, снова посмотрев на меня. На его лице можно увидеть боль. Брови нахмурены, а глаза наполнены слезами, как и у меня.

- Это было глупо с моей стороны, влюбляться в тебя. Это было... наивно и неправильно. Я не раз думала, что всё может закончиться ужасно... Так и вышло.

- Кто сказал, что это конец?

- Я, - отвечаю, глядя в сторону, потому что не хочу, чтобы он видел, как я плачу. Было очень наивно игнорировать всё то, что происходило. Я не должна была допустить это.

Кудрявый опять молчит. Но на этот раз, он не отворачивается.

- Я люблю тебя, Алексис, - тихо-тихо говорит он, и если бы здесь был хоть какой-то маленький шум, можно было не услышать.

Челюсть уже скрипит, и я вся трясусь, не подаваясь эмоциям.

- А я нет.

- Ты любишь, - упорствует Гарри, сократив небольшое расстояние между нами. Наши тела были близки. - Любишь, - повторяет он. - Я причинил тебе боль, и если ты не прощаешь меня и хочешь, чтобы я ушёл, тогда хорошо. - Он пытается проявлять физическую сдержанность. - Но я буду любить тебя.

- Остановись, - прошу тихо, не имея возможности посмотреть на него, оставляя взгляд на ботинках. Пока я не закрываю глаза.

Он был достаточно близко, отчего чувствую запах его одеколона. Я слышала, как он тяжело дышал. Его губы были близко ко мне. Напряжение между нами, можно было рубить ножом. Я ненавижу себя и свою гордость за то, что она говорит мне оставаться сильной и распрощаться с ним, в то время, как всё остальное кричит об обратном.

- Алексис.

Поднимаю руку к щеке.

- Я не могу простить тебя, только потому, что ты извинился и сказал, что любишь меня, - с дрожью в голосе произношу, всё-так посмотрев на него. - Ты должен уйти.