марк любит джонни. и это видят все. но почему-то только тэёну от этого противно. его начинает выворачивать, когда он представляет, как ёнхо целует марка. ли хочется кричать, когда марк, чего-то пугаясь, хватается своей маленькой ладошкой за со, и просто схватить младшего и спрятать от джонни. ото всех. тэёну больно, когда все собираются у кого-нибудь посмотреть фильм, и марк смотрит на ёнхо, как на самое важное и дорогое в его жизни. в такие моменты рядом всегда оказывается юта, со своим "прости, но тебе даже пытаться не стоит", а потом засыпает на серидине фильма, на тэёновом плече, обнимая за талию.
тэён такой же как и марк.
горлышко бутылки указывает на минхёна. дно на джонни. тэён встаёт и собирается уходить. марк, сидевший рядом с тэ, хватает за рукав длинного худи:
— хён, ты куда?
— подальше от сюда, — ли нервно вырывает ткань из рук — таких же маленьких как и раньше — марка. и быстрым шагом выходит из комнаты.
— что это с ним? — спрашивает тэиль, но почему-то все молчат. только юта поднимается и идет вслед за тэёном. но уже в дверном проёме бросает:
— неважно.
накамото находит старшего в спальне. тэён, свернувшись в комочек, тихо всхлипывал. японец мог ожидать чего угодно, но не этого. ему казалось ли не умеет плакать. но вот он передним, такой маленький, разбитый, плачущий ли тэён.
юта садится рядом и приобнимает хёна. тэ напрягается и вжимает голову в колени еще сильнее. накамото прикусывает губу, гладит русые волосы и говорит, почти шепчет:
— хён, — вообще, юта редко называет тэёна и джонни хёнами, но не сейчас, — ты можешь выпустить чувства, проплакаться, но не прячься от меня. пожалуйста.
ли поднимает голову, смотрит в глаза на против своими, такими красными мокрыми, что японец сейчас сам заревёт. а потом резко подается в перед и обнимает, утыкаясь в шею. хлюпает и тихо-тихо тянет "юта". у младшего губы сами расползаются в улыбке, глупой такой, а руки обвивают чужую талию. он подхватывает тэёна, который в этот момент немного теряется и цепляется за футболку юты, и несет на кровать. так они и засыпают вместе. юта с животом полным бабочек. тэён с необъяснимой легкостью на душе.
maRkLEE:
хён, я решил ему признаться. думаю, смысла молчать больше нет. стоит ли?
taeyongTY:
конечно, да.
"ни за что, нет, только не это"
давно пора.
"пожалуйста, не сейчас, слишком рано"
— вау, — тянет донхёк и отпивает немного кофе.
юта поддаётся в перед и спрашивает:
— что там?
— марк написал, что признался джонни, — юта начинает нервно стучать пальцами, — какого он первый написал тэёну хёну, а не мне?
юта резко срывается с места, чем не слабо угает младшего, и несется к выходу. он бежит, что есть силы. дом тэёна в пятнадцати минутах от кафе, в котором сидели донхёк и накамото, но японец преодолевает это расстояние за несколько минут.
но не успевает.
дверь была открыта. в гостинной возле дивана сидел тэён, его ледяное тело. а вокруг него кровь. ковер, который раньше был белоснежным, теперь был с огромным алым пятном. на самом диване лежал кусочек бумаги, лишь немного запачканный в крови.
"юта, прости"
