Remedium desperatio

Глава 7 Исцеление Поттера, или Приезд студентов

Гарри казалось, что его качает на волнах, он слышал жужжание знакомых голосов, и это мешало ему, а еще то, что он не понимал ни слова. Он немного повернул голову, отчего сразу накатила тошнота, и посмотрел сквозь ресницы: за столом сидели Малфой и ведьма, мирно беседуя и попивая чай, или что они там пили. Картинка расплывалась, из чего он сделал вывод, что чем бы ни было зелье, которым его напоили, но явно не улучшающим зрение, либо же прошло слишком мало времени, чтобы оно подействовало. Гарри вслушивался в чужой язык, но все, что он уловил, это «Поттер», несколько раз сказанное Малфоем.

— ... не знаю, что это было, сынок, но колдовство страшное и очень-очень темное. Как только бедный мальчик выдержал?
Драко знал, что порой Поттеру приходилось нелегко, и каждый год, проведенный в Хогвартсе, это доказывал. Оказывается, Поттер и в самом деле каждый год встречался с Темным Лордом, сражался с ним. Странно... Да, он и сам порой очень даже усложнял жизнь Избранного, но он-то считал, что тому нравится быть в центре внимания, вся эта слава, сыплющаяся на него, поощрения от Дамблдора, он только на последнем курсе понял, что это не так. Но вот о чем сейчас говорила ведьма, он понять не мог. Какая пустота, какое колдовство? Колдовства было достаточно, это понятно, но никаких следов на Поттере он не видел, о чем и уведомил старуху.
— Его и не видно, — негромко сказала она, — оно оставило след внутри него.
— И что ж это может быть? — скептически осведомился Драко.
— Не понимаю... За свои сто пятьдесят лет жизни я никогда не сталкивалась с таким. Это жуткая темная магия, она марает душу. А его душа самое чистое и светлое, что мне когда-либо приходилось видеть.

Драко покусал губы; темного колдовства много, да Поттер сам на шестом курсе как-то кинул в него темным заклятьем, если бы не Снейп, Драко сейчас тут бы не сидел. А у Пожирателей так вообще, что ни возьми — темное заклинание! Он отхлебнул травяного отвара, взял в вазочке и захрустел saratele — соленой палочкой, посыпанной маком, были также с посыпкой из кунжута и тмина, но Драко больше нравились эти.

Ведьма неожиданно сжала свою руку на его запястье, Драко вздрогнул и недоуменно посмотрел на нее:
— Послушай, сынок, ты должен помочь ему.
Драко осторожно высвободил свою руку и недовольно сказал:
— А я чем занимаюсь, по-твоему?

Ведьма придвинулась к Драко и начала пристально вглядываться в его глаза, доставляя этим жутчайший дискомфорт, он вжался спиной в спинку стула и попытался отвернуться, но она схватила его узловатыми темными пальцами за подбородок и не дала это сделать.
— За всю свою жизнь, — повторила она, — я не видела никого чище и светлее, и это надо сберечь. Его надо сберечь.
Драко вывернул свое лицо из ее цепких рук:
— Да на Поттера особо никто сейчас не покушается, но я все равно приехал, чтоб присмотреть за ним. А что еще я могу?
— В нем было что-то... что-то... не знаю, — она осмотрелась по сторонам, — очень плохое, очень злое, оно исчезло, но остались грязные следы от того колдовства, понимаешь?
— Понимаю, — покорно сказал Драко, не понимая ни слова.
— Я убрала их, иначе они могли притянуть к себе похожее зло, понимаешь?
— Ага, — Драко куснул новую палочку.
— Потому что его душа неспокойна, в ней есть безысходность, смертельная печаль, пустота. Я сделала, что смогла — очистила с нее всю грязь, что ее марала, и сейчас она сияет чистая и нетронутая, словно новорожденная, но зло не дремлет! — вскричала она, и Драко невольно оглянулся на Поттера, не проснулся ли тот?