Si(n)x

День четвёртый

- Ну и что ты здесь забыл?
Мин Юнги остановился на полпути к письменному столу, на котором буквально вчера предавался страсти, и повернул голову к заключённому по имени Ким Тэхён, что некоторое время назад воспользовался именем психолога при неудачном устройстве на работу.
- Пришёл поговорить с Вами, конечно же.
Мужчина расстегнул пуговицы на своём пиджаке и присел на стул напротив, даже не удосужившись достать из своей сумки блокнот и ручку. Погода за окном разбушевалась не на шутку и плевалась холодной моросью с ветром прямо в большое окно с видом на высокую стену с колючей проволокой по периметру. Юноша взглянул на психолога из-под длинной чёлки и оскалился в квадратной улыбке, подняв руки в наручниках к лицу:

- Давай, я жду.
От раската грома невидимая глазу рябь пронеслась по стеклу, но лица обоих не дрогнули. Меря друг друга пытливыми изучающими взглядами, они зеркалили позы друг друга: тёрли затекшие ноющие запястья. Один - от металлических браслетов, что были нацеплены слишком туго, второй - красные от сильной мужской хватки.
- Прости, но нет, - ответил Юнги и виновато улыбнулся, видя перемену на лице заключённого.
- Можешь ключом, а не языком. Я не Чонгук, мне романтики, - Тэхён сделал кавычки пальцами в воздухе, - не надо. Я человек простой.
Мин не сдержался и прыснул смехом, пряча лицо в свои ладони. Его плечи тряслись в беззвучной истерике, а слёзы скапливались в уголках глаз. На самом деле он уже перестал понимать, что происходит. Почему сейчас, зачем так, и что делать с этим? Три вопроса, где не ответив даже на один, ты не поймёшь ровным счётом ничего.
Оказалось, что всё то, чем его пичкали в приюте, оказалось правдой. Все те многочисленные часы, когда он, его ровесники и другие дети-погодки зубрили Отче наш, и не приведи господь, хоть слово скажешь неверно.
Не суди и не судим будешь... Тогда отчего же сестра Ким и её свора упрекали ни в чём неповинных детей? Карали за проступки и не замечали своих? Неужели, когда вырастаешь, то ты просто перестаёшь замечать очевидное, и зреть невидимое? Начинаешь додумывать за людей так и не удосужившись спросить их, что происходит на самом деле? Почему святой отец тайком пробирался в купель и смотрел, и ничего ему за это не было? Тогда как за Юнги был замечен такой проступок, его спокойная жизнь пошла под откос? Зависит ли тяжесть проступка от пола, положения, мотивов? Ещё как, Мин ощутил все последствия на своей шкуре. Чем ближе ты к Богу и чему-то высокому, тем больше тебе прощается. Разве не хочется после такого подняться в чьих-то глазах, а, главное, в своих же?
- Ну что же, - начал Тэхён, когда очередная вспышка осветила кабинет, - как всегда: одним - всё, а другим - ничего. - Юноша скучающе цокнул языком и почесал затылок, вглядываясь в серо-синее осеннее небо за окном. - Юнги, - продолжал он, вновь обращая всё своё внимание к психологу, что продолжал держаться невозмутимо-спокойно, - рано или поздно ты дашь волю нам всем. Так чего же тянуть?
- Разве я в силах вас остановить? Вы же абстракция, воплощение, простое олицетворение, что сподвигает других на преступления...
- Так, - перебил его Тэхён, выпрямляясь на стуле и выставляя ладони вперёд, - подожди. Ты сейчас серьёзно? Мы толкаем людей на преступления?
- Или вселяетесь в них и подстрекаете. Я не до конца уверен, - пожал плечами психолог и глубоко вздохнул, с шумом потирая лицо.
- Вот это уже интересно. - Ким не сдерживал весёлых ноток в голосе и, подхватив стул, просеменил ближе к психологу, останавливаясь в полуметре от него. - То есть ты предполагаешь, что не человек решает, что ему делать, а мы?
Юнги заглянул в карие глаза собеседника, силясь найти ответ на этот вопрос, хоть он уже и пришёл к выводу. С минуту он не отрываясь глядел в этот омут, едва проглядывающий из-за сощуренных век, а после только коротко кивнул. Теперь уже Тэхён не сдерживал звонкого смеха. Он показательно схватившись за живот, запрокинул голову назад и хохотал во всё горло и для пущего эффекта колотил ногами ковёр.
- А я-то думал, что ты умнее, Мин Юнги. Сёстры, видать, хорошенько промыли тебе мозги, раз итогом твоих размышлений стало... это. - Ким так же деловито вознёс руки к потолку и тут же зашипел от кольнувшей боли в запястья. Он аккуратно пристроил руки обратно на колени и злобно посмотрел на психолога. - Я задам вопрос ещё раз, и призываю тебя поразмыслить над ним как следует, Мин Юнги: что ты здесь делаешь? А, Мин Юнги? Гений, что мог бы натягивать по самое не хочу всех этих седовласых придурков, что только и делают, что отметают твои теории и предположения, потому что они, видите ли, абсурдны? Да как они смеют! Если это они дальше своего носа не видят и пекутся о том, чтобы сохранить свою жопу на профессорском кресле, то это проблемы отнюдь не твои. Не считаешь? Что ты делаешь здесь, Мин Юнги? В этой обшарпанной пахнущей мочой, господи прости, лечебнице для душевнобольных, когда твоё место далеко отсюда? Тебе это нравится? Ты не считаешь, что заслуживаешь большего, а, Мин Юнги?
- Прекрати...
- О, нет, дружок, слушай меня и внимай. Внимательно слушай... - Ким Тэхён поднялся со стула и навис над психологом, который смотрел куда угодно, но не на заключённого. Парень в робе взял челюсть Мина в свою руку и повернул лицом к себе, заставляя смотреть в глаза и никуда больше.
- Разве ты хуже кого-то? Разве тебе нельзя иметь семью, родителей, которых ты отродясь не знал?
- Замолчи!
- Тебе, - Ким сильнее сжал лицо Юнги и приблизился практически вплотную, яростно играя желваками, - всегда хотелось большего, и это не плохо. Ты был умнее всех ребят, что учились с тобой в этой мерзкой школе при церкви. Никто не верил в тебя, не пророчил тебе великого будущего, и только мы тебе помогли. Я и Намджун были первыми, кто пришёл тебе на помощь, и обвинять нас в том, что мыподстрекаем людей на что-то просто не правильно. И я не про мораль говорю, а про вывод.
Тэхён с силой оттолкнул от себя раскрасневшееся лицо психолога и приблизился к большому окну, за которым буря сходила на нет, а ветер прогонял свинцовые тучи прочь на запад.
- Намджун, - начал аккуратно Юнги, потирая ноющую после хватки челюсть, - ты и Намджун?
- Да, - едва слышно ответил Тэхён, брякая наручниками, и тяжело вздохнул. - Его ты увидишь завтра. Мы договорились о такой последовательности. Только...
- Что?
Ким повернулся к Юнги и посмотрел на него нечитаемым взглядом. Мин понял, что дальнейшие его вопросы останутся без ответа, поэтому он только устало потёр шею.
- Мой тебе совет, - бросил Тэхён, подходя к двери и хватаясь за ручку, - дай себе волю, раз не даёшь её мне. Уходи отсюда.