в которой Алина всех смущает (опять)
***
— Разве ты не можешь быть львицей? — попробовала Лейсан. — Или пантерой? Ты была пантерой в прошлом году.
Они спорили уже час после того, как Алина переоделась в свой новый тигриный костюм и с восторгом показала его матери.
Лейсан никогда не позволяла себе сомневаться в суждении Этери Тутберидзе, которая почиталась в семье Загитовых как волшебница за то, что она вывела Алину на международный уровень. Тем не менее, Лейсан с трудом мирилась со строгим режимом тренировок, через которые проходила её юная дочь, и её беспокойство сглаживалось лишь её мужем Ильназом, который неоднократно уверял её, что отношение Этери Георгиевны к Алине было ненамного жёстче того, как другие тренеры высокого уровня обращались со своими спортсменами высокого уровня.
То, что её девочке приходилось жить в тысячах километров от неё, в Москве, то, что ей приходилось взвешиваться два раза в день (как будто Алине было ещё куда худеть!) и ограничиваться на ужин чашкой чая, то, что она загоняла себя в спорте, в котором уже ломала руку и ногу, было и так плохо…
Но эта новая показательная программа и этот новый костюм…
Лейсан хватило одного взгляда, чтобы её сердце упало. Было что-то совсем неприятное в том, чтобы дать своей пятнадцатилетней дочери исполнять соблазняющий танец в обтягивающем тигрином костюме перед камерами, транслирующими это на весь мир…
Алина закатила глаза:
— Мама, в том-то и дело, что я должна уйти от своего имиджа «Розовой пантеры» из юниоров. Я должна показать судьям, что я стала взрослой. Моя новая показалка намного сильнее и ярче.
— Львицы тоже сильные и яркие.
— Тигрицы тоже, — парировала Алина, скрестив полосатые руки на груди.
Лейсан вздохнула.
