Хранители ключей

Глава 7

Адри

Я никогда не любила самолеты.

Все мои полеты всегда заканчивались неудачно. Думаю, про первый перелет с тетей из Испании в Англию даже рассказывать нечего: все время полета я рыдала на весь салон, кричала и звала маму. Тогда на тетю обрушилась целая толпа любителей тишины и спокойствия, что очень сказалось на ее настроении. Потом где-то лет в одиннадцать мы летали в Турцию на отдых. У нас отказал один двигатель, и мы провели фиг-знает-сколько-часов в воздухе, чтобы израсходовать все топливо, и в конце совершили экстренную посадку на границе Болгарии. А в четырнадцать я ездила в Египет. Когда мы заходили на посадку, мне очень сильно заложило уши, пошла кровь из носа, и в конечном итоге я потеряла сознание от сильного давления. Поэтому мысль о полете меня напрягала, возможно, даже больше, чем наступающий конец света.

Слегка пошатываясь, я встала и направилась к кабине пилота.

На самом дальнем кресле сидела Кэти, словно загнанный в угол зверек. Она мельком взглянула на меня, но тут же отвернулась к иллюминатору, обхватив себя за плечи. На затылке через ее платиновые волосы стала видна жутковатая шишка, напоминая, что Бэт хорошенько приложилась к ее голове. На секунду у меня даже проснулась некая жалость к ней. Но я понимала, что подаю себе ложные надежды и мы совершаем огромную ошибку, что везем Кэти с собой. Это может выйти нам боком.

Мои мысли прервал мощный раскат грома. Салон резко дернулся. Я ухватилась за спинку сидения и с ужасом устремила взгляд на окно. Под нами растянулся толстый слой тяжелых свинцовых туч: тускло-пурпурные облака придавали небу по истине ужасающий вид. Молнии вспыхивали почти непрерывно, одна за другой распарывая небо ослепительными и пугающими вспышками. Они бушевали в огромной серой гуще, то и дело рассекая их на части.

– Идем, Адри, – позвал меня Эд, и я последовала за ним дальше.

В кабине пилота я застала Бэт и папу. Они что-то хмуро обсуждали. Заметив, как я вошла, они отвлеклись от своих размышлений.

Бэт напряженно улыбнулась мне. Дженаро кивнул в знак приветствия и перевел взгляд на серое небо. Своим видом – скрестив руки на груди и хмуря густые темные брови – он напомнил мне тот день, когда мы с тетей уезжали из Испании. Тетя Габриель впопыхах бегала по квартире и собирала вещи, проклиная все на свете, а он стоял, прислонившись к косяку двери, нервно следя за ее действиями. С того момента он почти не изменился. Разве что появились тонкие седые пряди и легкие морщинки. Мигали кнопки, свет то выключался, то вновь плавно зажигался, отбрасывая на его лицо различные тени, – он выглядел не на шутку суровым.