Жених

....4

Луч солнца пробился сквозь приоткрытый вход палатки и ударил прямиком в глаз спящей блондинке. Открыв глаза, она удивилась, что уже полдень, а будить ее никто не спешил. Вспомнив события вчерашней ночи, Люси смутилась. Перед ее глазами всплыло лицо Стинга, и она будто вновь почувствовала на своих губах его тёплое дыхание. Помотав головой, Хартфилия встала со своей скромной постели и, приведя волосы в порядок, вышла из палатки. 
— А где Стинг? 
Люси обратилась к Нацу, который сидел к ней спиной и не спешил поворачиваться на голос. 
— Ушёл. 
— Что значит ушёл? 
Девушка подошла ближе к розововолосому другу и поняла, что он, по какой-то причине, не хочет на неё смотреть. 
— Ты меня вообще слышишь? 
В голосе девушки мелькали нотки раздражения. Она рукой повернула лицо Нацу к себе и ужаснулась. На левой щеке Драгнила красовалась свежая гематома. Парень со злостью отдернул маленькую ручку Люси от своей здоровой щеки, но в то же мгновение смягчился и улыбкой извинился за свою резкость. 
— Пока ты спала, на нас напали члены темной гильдии. Мы их вынесли, но один из них оставил мне вот такой вот подарок, — он показал на свой синяк. 
Нацу врал. Ну не мог же он сказать Люси, что двое ревнивых драгонслеров подрались, как мальчишки, не поделив девушку. 
Если бы Хартфилия не была столь взволнована из-за ссадины друга, она бы наверняка учуяла фальшь в этом рассказе. 
Подлатав побитое лицо Драгнила, девушка успокоилась и вернулась к исходному вопросу:
— Так куда Стинг подевался?
— Почему тебя это так волнует? 
Люси не ожидала такой, несвойственной Нацу, реакции. 
— Потому что мы одна команда, и одна треть ее куда-то запропастилась. 
— Он не докладывает мне, куда идёт. Наверное, сбежал, испугавшись разбойников. 
— Что за чушь ты мелишь?
Люси не на шутку разозлилась на слова Нацу. Его словно подменили, парень казался жестоким и хладнокровным. 
— Я пойду искать его, а ты оставайся здесь, если хочешь. Мы ведь всегда так поступаем с товарищами, да, Нацу?
Возможно, если бы девушка знала причину такого поведения друга, она была бы помягче в своих высказываниях. Но кто виноват, что ревность — дело личное. Не мог же Нацу признаться, что подглядывал и видел тот несостоявшийся поцелуй. 
И что это вообще за чувства? Почему они дали о себе знать только в тот роковой вечер? Быть может это чувство собственности? Или все же давняя, но не осознанная вовремя влюбленность? Неважно, главное, что все изменилось. Теперь здесь нет товарищей Нацу. Есть только заклятый враг и девушка, которая во что бы то ни стало, будет принадлежать Драгнилу.