Екатерина Безымянная. Записки prostitutki_ket (Полная книга)

Оперный певец

Этот начал без предисловий:
- А вы знаете, Катерина, какой человек к вам пришел?
И гордо посмотрел на меня, демонстрируя сначала фас, потом и профиль. Я рассмотрела. Его лицо мне не было знакомо. Достаточно полный, лет сорока пяти, вид он имел жутковатый. У него были рыжие волосы, абсолютно белая, как у альбиноса, кожа на лице, такие же белые брови и ресницы, и самое главное - на глазу было бельмо.Я подумала про себя, что Азазелло в сравнении с ним отдыхает и что если бы не деньги, то я бы - ни за что, но вслух, конечно же, сказала совсем другое.
Я облокотилась на дверной косяк, изобразила настоящую заинтересованность и спросила не без доли юмора:
- Какой же?
- Великий, - сказал он. Значимо так сказал. И еще раз продемонстрировал мне профиль.
Я стояла и молча улыбалась. Надо было, наверное, что-то говорить, но я искренне не понимала что.
Он явно ждал моей реакции. Пауза затянулась. Сказать честно, я силилась вспомнить, где я могла бы его видеть - а то, может, он известный депутат или, скажем, актер, - но, увы, он был мне точно незнаком.
- Нет, - сказала я, - не узнаю. Он на секунду расстроился, сделал вид, что обиделся, но быстро взял себя в руки.
Видимо, собственное величие не позволило ему долго обижаться на ничтожество вроде меня.
- Я, Катерина, - сказал он назидательно, как глупой школьнице, потом сделал паузу, явно давая мне прочувствовать собственную ничтожность, - так вот, я, Катерина... Великий. Оперный. Певец.
Не знаю, насколько был велик он, но лично я в опере не была ни разу. В свое время мне хватило и балета с филармонией.
Я не понимаю опер - для меня это несусветная тягомотина. То ли слуха у меня нет, то ли мозгов - не поняла пока.
И пока я доставала чистое полотенце, попутно размышляя над тем, кто же я на самом деле, он запел.
Гахнул так, что я подскочила. Это было совсем внезапно. Я застыла с полотенцами в руках, и мне подумалось вдруг, что соседи, должно быть, уже набирают 02.
Время-то не раннее, да и голос у него такой, что окрестные коты - ясное дело - попрятались сразу.
- Тссс! - замахала я руками и затолкала оперного в душ.
Плескался он там долго, от души. И ладно бы просто плескался - он пел. Видимо, решил приобщать меня из ванной.
Через пять минут я постучала в двери. В моей ванной особенно хорошая слышимость, а дарить соседям прекрасное после одиннадцати мне показалось дурным тоном.
Он вышел минут через десять и был абсолютно гол. Ну как гол - на его хммм... эрегированном члене болталось полотенце, которое он заботливо поддерживал руками, дабы не сползло. «Маниакальный шиз», - грустно подумала я.
Я знала, что будет дальше. У меня опыт. По всем законам жанра он должен был скинуть сейчас полотенце и с гордым видом продемонстрировать мне свое недлинное достоинство. В том, что оно не будет длинным - я ни на секунду не сомневалась.
У мужчин подобной комплекции хороших почти никогда не бывает.
Я угадала по всем пунктам.
Он действительно картинным жестом циркового фокусника, срывающего разноцветный платок со шляпы с кроликами, стянул с себя полотенце, и действительно его достоинство оказалось очень небольшим.
Дальше я, ну, тоже почти по законам жанра, выслушала длинный и заунывный монолог про гордого, но одинокого змея, который жаждет женской ласки, а под конец тирады еле сдержалась, чтобы не заржать заливисто, вслух, когда он, выделяя каждое слово, сообщил мне, что всем его змей хорош, жаль только, судьба размерами обделила - дала всего восемнадцать, а хотелось - двадцать пять. «Двенадцать и не больше» - констатировала я про себя. Мой глазомер еще ни разу меня не подвел.
Дальше была настоящая жуть. Он топтался на мне минут сорок.
Через десять минут после того, как он начал, я поняла: специально не кончает, сволочь.
Потому что в те моменты, когда финал был уже близок, он останавливался и... начинал назидательным тоном, не слезая, пересказывать мне разные либретто.
Пот по нему тек струями, но он держался стойко. И лишь поняв, что час подходит к концу и сейчас я точно психану, он перестал задумываться о вечном, зачем-то выскочил из меня, откатился на бок, махом стянул презерватив и... мощно испачкал мне грудь.
Я озверела.
А он запел.