Мой любимый дьяволенок

Глава 5

В гильдии было шумно. Разговоры, пьяные откровения, драка в центре зала, все это создавало атмосферу для веселья и наталкивало на новые приключения. Люси снова притихла, сидя с задумчивым взглядом, то и дело вздыхая. Громовержцы разбрелись кто куда, оставляя ее на своего предводителя, который, надев наушники и откинув голову, отключился от происходящего рядом. Хартфилия явно скучала, уже не зная, куда себя девать. Дядя Гажил отказывался играть с ней снова, как и кукольник, который додумался смотать подальше от девочки, пока не поздно. Снова вздохнув, блондинка, подняв глаза наверх, увидела парящий синенький комок над потолком. Он то и дело мельтешил перед глазами, мешая думать. И тогда у малышки появилась идея, как занять себя, пока ее дорогие няньки отвлечены.

Девочка спокойным шагом направилась к искиду.

— Хеппи, ты рыбку хочешь? — мило спросила златовласка.

— А она у тебя есть? — засиял котенок.

— Да, только я ее в кладовке оставила. Будешь?

— Да! Люси такая добрая! — святая наивность...
***

— Лексус, Лексус! — громко крича, девочка бежала к нему.

— Мм? — отозвался Громовержец.

— Ты со мной поиграть не хочешь?

— Во что? — уже с интересом спросил тот. У этой девочки ничего просто так не бывает. Значит, уже что-то задумала.

— В дартс. С тебя доска, а я принесу остальное, — весело прощебетала Люси и убежала в неизвестном направлении. А если и известном, то только ей самой.

Каково же было удивление парня, когда на доску, которую он повесил на дверь мастера, малышка привязала искида головешки и протянула Громовержцу ножи. Вопросительно взглянув на Хартфилию, он получил в ответ лишь кивок и сияние искорок в глазах от предвкушения.

«Кровожадная, ничего не скажешь. »

И вот уже добрых двадцать минут наша парочка пыталась попасть прямо в цель кухонными ножами. Котенок уже не мог больше вырываться и кричать с кляпом во рту, поэтому давно был в отключке, а блондины все продолжали швырять острые железячки и заливисто смеяться.

Все бы так и продолжалось, если бы дверь не открылась и нож, что предназначался синей жертве, не полетел сторону мастера, отрезав часть его усов.