Сияние

neun

Внедорожник тормозит около остановки в районе, о котором сообщили ненадежные источники. Джун помнит, как этот источник информации сладко стонал, а минутами позже умолял о пощаде, лишь бы альфа сохранил ему жизнь и разрешил работать на себя. Намджун был уверен чуть больше, чем на сто процентов, что поголовно все люди Чонгука готовы встать на колени, унизиться, начать умолять, чтобы выжить. И альфе льстит, что он на пьедестале принимает пост дарующего жизнь, он на троне всевластия, он принимает решения и велит, жить иному или умереть. Власть, даже если она является плотью воображения, дает себя вкусить, а потом дразнит и держит на поводке, а человек ведется, послушно выпрашивая еще, чтобы почувствовать такое желанное и такое великое. Но не человек обладает властью, а власть держит при себе человека.Намджун тщетно считает, что управляет и контролирует, но если повернется, увидит крепления для нитей, за которые дергает умелый кукловод.

В кармане измятый и выцветший полароид, в голове - воспоминания. Сейчас мальчишка, смотрящий с фото и стоящий рядом с таким же малышом, только поменьше, остервенелым взглядом смотрит на полароид и сжимает его в руке, после разрывая на части, кидая в поток воздуха. Он порывался выкинуть, сжечь, уничтожить, как угодно, еще тогда. Но сейчас он ясно чувствует, что обратный отсчет закончен, голоса затихли, на арене тесно настолько, что места хватает только для двоих. Последний, оборванный по краям кусочек полароида, на котором аккуратно выведена дата, исчезает вслед за остальными, и Намджун выходит на арену, бросая вызов.

Альфа сжимает пальцами руль и смотрит перед собой невидящим взглядом. Ему стоит лишь выйти из машины, найти нужную квартиру и покончить с этим. Но он не может. Надрать Чонгуку зад вот так, исподтишка, когда он даже не подозревает о том, что за ним ведется слежка, - неправильно. Нам хочет, чтобы они встретились на равных, ему нужно показать Чону, что тот всегда был лишь куклой, дерьмом, от которого легко избавиться. Намджун заводит мотор и жмет на газ, уезжая из этого района.

***

- Неужели... – вопросительно смотрит Джин. – Серьезно?

- Не знаю, хен, - смущенно бормочет Чим. – Но я прямо чувствую это.

- Что «это»?

- Ой... – мнется Чим, неуверенно поглядывая на своего дядю.

- Будь чуть сговорчивее, и я смогу более точно сказать, то ты чувствуешь или нет, - вздыхает старший, кладя руку на плечо племянника. – Ну?

- Эм-м, у меня живот болит немного, - сглатывает Чим. – В-внизу.

- Та-ак, еще, - выжидающе тянет старший.

- Голова часто кружится, - перечисляет омега. – Руки подрагивают...

- Это происходит, когда рядом Чонгук? – Чимин неловко мнется и теребит пальцами изнаночные швы пледа. – Чим, будь откровенен со мной.

- Да, - выдыхает младший. – А еще он говорил, что у меня в комнате мятой пахнет, хотя ее здесь нет.

- Получается, он чувствует твой запах, - задумчиво произносит Ким. – А ты чувствуешь что-нибудь?

- Мгм, - Чим отрицательно качает головой и вздыхает. – Значит, у меня скоро течка?

- По всем симптомам, вроде, да, - улыбается Джин. – У меня все по-другому начиналось, но у тебя все... как-то сложнее, что ли.

- Это плохо? – взволнованно спрашивает Пак. – Будет больно?

- Нет, - рассмеялся старший. – Просто у тебя все пришло с небольшим запозданием. Дай мне знать, когда начнешь чувствовать запахи, о'кей?

- Хорошо, - тихо согласился младший. – А почему я себя так чувствую, когда рядом Чонгук?

- Потому что он – альфа, а омега по природе должен чувствовать себя так рядом с альфой.

- Вот оно что...

- Во всяком случае, теперь я спокоен, - усмехнулся Джин. Чим непонимающе посмотрел и старший поспешил объясниться. – Я думал, что у тебя недомогание или физическая слабость на почве стресса, но все оказалось куда проще.

- Ты же поможешь мне, если что? – испуганно поинтересовался Пак.

- Куда я денусь? Ты всегда можешь прийти ко мне за помощью, Минни, запомни это.

- Спасибо, хен.

Чим ловит добродушную и привычную для старшего улыбку, говорящую о том, что благодарности он не требует, а потом выдыхает, услышав хлопок двери. Новость о приближающемся новом этапе взросления и переходе в новую жизнь не радует, но дает облегченно выдохнуть, потому что чем дольше не появлялись омежьи признаки Чимина, тем больше он боялся за здоровье и «правильность» перестройки своего организма.

Пак поднимается с постели и берет в руки ноутбук, просматривая почту. Спустя несколько минут дверь открывается и в комнату заглядывает сонный Чонгук.

- У тебя есть зарядка для телефона? – хрипит старший севшим после сна голосом.

Омега кивает и тянется за зарядным устройством, вручая его прямо в руки подошедшему Чонгуку.

- О, спасибо, а то я свою похерил где-то, - Гук сонно теребит волосы и берет зарядку в руки, сразу же разворачиваясь в сторону двери. – Я потом верну, – и выходит.

Чим улыбается, потому что заходить без стука с утра пораньше, не здороваться и немедленно что-то требовать - в стиле альфы. Пак готов сделать для него все, даже если старший не произнесет волшебного слова, потому что омега думает, что Чон и сам волшебный и какой-то неземной.

Чимину странно, потому что в своей жизни он видел альф, которые смеялись или попросту не принимали, игнорировали. Общения с альфами, как такового, Пак в своем досье не имел, поэтому Чонгук для него первый в этом плане и очень хороший, ведь не отталкивает и относится по-иному. Среди мыслей затаилась одна, которая упорно навязывает Чимину, что Чон общается с ним вынужденно и лишь из-за своего проживания с Паком в одной квартире, но младший отгоняет от себя подобную «ересь», веря лишь в хорошее.
Тот вечерний поцелуй не дает покоя по сей день, точно так же, как и картина кровоточащего плеча Чонгука. Чимина пугает и то, и то, и неизвестно, что больше. Слишком много вопросов, но основа – «Почему поцеловал?» и «Откуда рана?». Спросить о первом и о втором омега не решается, потому что это неловко и отчасти неприлично. Пак мельком вспоминает беглые прикосновения и чужое дыхание на своих губах, а очередная выбившаяся из потока мысль говорит, что юное тело омеги реагирует так на альфу не только из-за приближающейся течки, а из-за чего-то более крупного и хрупкого, что затаилось внутри младшего и разрастается, пуская корни в учащенно бьющемся сердце.